Викс запрокинул голову и расхохотался, после чего словно жонглер бросил наточенный меч в воздух и ловко его поймал.
– Обожаю нашего императора, – со смехом заявил он. – И тебя тоже обожаю, Тит. Правда, рассуждаешь ты, как патриций. Яд, ночные вылазки. Попробуй хоть раз раскинуть мозгами, как варвар! Порушьте эти проклятые трубы!
– Это возможно лишь в том случае, если знать, где они выходят, – ответил Тит. – Мы же этого не знаем.
– Зато знаю я.
Глава 14
Тит
– Ты думаешь, нам такое не приходило в голову? – спросил Тита Траян, с сочувствием глядя на молодого трибуна. – Да мы бы не задумываясь перерезали эти трубы, знай мы, как к ним подобраться.
– Доступ есть, Цезарь. Позволь, я покажу тебе это место на карте, – возразил Тит, переминаясь с ноги на ногу. – Один из моих легионеров обнаружил его во время ночного дозора. То место, где трубы выходят на поверхность. Если их разрушить, крепость останется без воды. Не слишком красивый способ, зато простой и надежный. Как только даков одолеет смертельная жажда, они сами откроют ворота.
Император задумчиво насупил брови.
– Приведите моих инженеров! – приказал он, и походная палатка Траяна мгновенно загудела, как улей. Тит стоял посреди этой суматохи, охваченный странным возбуждением. Чтобы прийти сюда, ему потребовалось собрать воедино все имевшееся у него мужество. И все же он превозмог себя и рискнул представить на суд Траяна безумный план Викса.
– Я, что, должен это сделать сам? – подзадорил его Викс. – Можно подумать, что кто-то пустит потного легионера в грязных сапогах в императорскую палатку! Так что, дружище, хочешь ты или нет, но это придется сделать тебе.
– Я? Но я не могу…
– Тебе ведь уже случалось с ним говорить?
– Лишь походя, – признался Тит. – Раз или два. Ничего серьезного… Я вообще не любитель вести с императорами серьезные беседы. Впрочем, не только с ними, а просто с важными людьми. Они смотрят на меня, и я начинаю заикаться. Так что по возможности стараюсь избегать подобных встреч.
– Доложи об этом Адриану, и вся слава достанется ему, – предостерег его Викс. – И тогда я буду вынужден расквасить тебе нос – за то, что благодаря моей идее этот хорек получит повышение. Хоть раз побудь мужчиной!
– Ты прямо-таки как мой дед, – поморщился Тит.
Однако на следующий день облачился в лучшие свои доспехи. Приделал к шлему парадный гребень. Начистил все до блеска и отправился с донесением к императору. И вот теперь Траян пристально рассматривал юного трибуна.
– Так как, говоришь, твое имя? – спросил Траян. – Если не ошибаюсь, ты из легиона Адриана, тот самый, что вечно сыплет цитатами.
– Да, – со вздохом признался Тит. – Он самый.
– Рад слышать, что в голове у тебя не одни только эпиграммы, а кое-какие дельные вещи. Это, конечно, не означает, что твой план непременно должен сработать, но попытаться можно.
Тем временем народа в палатке прибавилось, адъютанты раскладывали карты. Штабные офицеры жарко спорили друг с другом, инженеры – как то за ними водится – с чувством собственного превосходства сыпали техническими деталями.
Походная палатка императора была мала – простая и непритязательная, как и палатка рядового легионера. Ее строгую спартанскую обстановку составлял складной стол, походная постель и несколько жестких табуретов. И лишь веселый нрав Траяна смягчал эту суровую солдатскую простоту.
– Адриан! – крикнул император, когда порог палатки переступил муж Сабина. – Признавайся, ты почему скрывал от меня этот ходячий сборник цитат? Твой юный трибун умеет не только цитировать Цицерона.
Адриан насупил брови.
– Извини, если он побеспокоил тебя, Цезарь.
– Ничуть. У него нашлось несколько ценных мыслей насчет водопровода. Возможно, я заберу его к себе в штаб. Расскажи нам еще раз, приятель…
– Будь это так просто – отрезать город от воды, мы бы уже давно это сделали, – покачал головой Адриан еще до того, как Тит закончил излагать свой план. – Ничего не выйдет.
– Это как выйдет, – с жаром возразил Тит, чем удивил самого себя. – Мы знаем, что в городе источника водоснабжения нет, по крайней мере такого, которого бы хватило всем. Основная вода поступает в город по трубам.
– Юноша прав, – проворчал один инженер. – Это место, которое нашел твой легионер, то есть трибун… Он уверен, что именно там начинаются трубы? На карте оно не обозначено.
– А я что говорю, – отмахнулся Адриан. – Будь к ним доступ, мы бы уже давно про них знали.
– Необязательно. Потому что место это тайное. Даки постарались сделать так, чтобы оно не попало на наши карты. – Тит шагнул чуть ближе. – Давайте я укажу вам, где оно.
И вновь недоверчивый шепот, споры, догадки, доводы, скептическое хмыканье, однако оптимизм императора перевесил чашу весов в пользу Тита.
Траян уже вовсю размечтался. Не в силах усидеть на месте, он расхаживал по тесной палатке, спорил с офицерами.
«Уфф, кажется, все», – подумал Тит и, довольный тем, что на него никто не обращает внимания, принялся незаметно пробираться к выходу. Как оказалось, кое-кто его все же заметил. Кто-то зоркий и наблюдательный.
– Ты должен был сначала явиться с донесением ко мне, – раздался рядом с его плечом голос Адриана, как обычно, надменный и невозмутимый.
– Извини, легат, – ответил Тит. – Просто я опасался, что эту идею поднимут на смех, мне же не хотелось выставлять тебя на посмешище.
– Зато теперь ты в глазах императора большой умник. Полагаю, именно этого ты и добивался.
– Неправда. Я вообще не стремлюсь к славе. Живу себе и все.
Адриан смерил его недоверчивым взглядом и отошел прочь.
– Цезарь, я бы хотел обратить твое внимание на одну вещь здесь, на карте. Ты с трибуном уже обсуждали эту идею, когда взвешивали все за и против…
«Ну почему мне никто не верит, когда я говорю, что не стремлюсь к славе», – подумал Тит. Адриан, который мечтает подняться до поста консула и даже выше. Император, мечтающий покорить весь мир. Викс, который спит и видит, когда получит под свое командование легион, чтобы ему в этом помочь. Сабина, которая не угомонится, пока не пересечет все до последнего моря, не достигнет самых дальних горизонтов. «Как много их, которые к чему-то стремятся, – размышлял Тит. – И где-то среди их амбиций затерялся я. Тот, у кого этих амбиций нет и в помине».
Разве что одна – в один прекрасный день обзавестись прозвищем «Тот, у которого на любой случай есть цитата».
– Трибун, – наконец произнес Траян, натягивая перчатки. – Ты теперь у меня на заметке. Ну как, найдется по такому случаю эпиграмма?
– «Язык мой онемел, – машинально процитировал Тит. – Но изнутри, невидимое взору, меня сжигает пламя». Правда, Катулл сказал это о женщине. Но именно так я ощущал себя, Цезарь, когда шагал к твоей палатке.
