Среди знакомых мне женщин, – пишет Штекель, – есть такие, для которых осмотр у симпатичного врача доставляет единственное удовольствие. Они встречаются главным образом среди старых дев; из-за небольшого недуга, незначительного расстройства здоровья спешат такие больные к врачу с требованием, чтобы тот их «очень тщательно» осмотрел. Некоторые женщины панически боятся заболеть раком или подцепить инфекцию в общественном туалете, эти страхи служат им предлогом, чтобы явиться к врачу на осмотр.
Штекель приводит такие случаи:
Старая дева Б. В., сорока трех лет, богатая, один раз в месяц, после менструации, посещает врача, требуя, чтобы он ее осмотрел самым тщательным образом, так как, по ее мнению, с ней что-то не так. Каждый месяц она приходит к новому врачу и разыгрывает одну и ту же комедию. Врач просит ее раздеться и лечь на стол или на кушетку. Она отказывается, упирая на свою стыдливость, говоря, что для нее это невозможно, что это противоестественно! Врач либо заставляет, либо мягко убеждает ее наконец раздеться, она раздевается, объясняя при этом врачу, что она девственница, и прося, чтобы он был осторожен. Врач говорит, что осмотр будет произведен через прямую кишку. Часто оргазм наступает, как только начинается осмотр, и повторяется еще интенсивнее во время проникновения в прямую кишку. Эта Б. В. все время записывается к врачу под вымышленным именем и платит за визит сразу… Она призналась, что весь этот спектакль был задуман ею с надеждой, что кто-нибудь из врачей ее изнасилует…
Г-жа Л. М., тридцати восьми лет, замужняя, рассказала мне, что муж совершенно не волнует ее, она ничего не испытывает рядом с ним. Из-за этого она вынуждена обратиться к врачу и пройти обследование. После двух визитов к врачу она говорит, что у нее появился любовник. Но этому любовнику не удается вызвать у нее оргазм. Оргазм у нее наступает только при осмотре гинеколога. (Ее отец был гинекологом!) Довольно часто она была вынуждена обращаться к врачу ради осмотра. Время от времени она требовала курса лечения, и это было самое счастливое для нее время. Последний гинеколог подолгу массировал ей матку якобы ввиду ее опущения. При каждом массаже у нее наступало несколько оргазмов. Свою страсть к гинекологическим осмотрам она объясняет тем, что свой первый в жизни оргазм она испытала именно при первом осмотре гинеколога…
Женщина легко вбивает себе в голову, что мужчина, перед которым она выставляет себя напоказ, тут же пленяется либо ее физической красотой, либо красотой ее души, и она убеждает себя, в некоторых патологических случаях, что священник или врач в нее влюблен. Даже если она абсолютно нормальна, все равно у нее появляется чувство, что между нею и им существует пусть хрупкая, но все же связь; она находит удовольствие в почтительном повиновении; впрочем, порою она черпает в этом еще и уверенность, помогающую ей принимать жизнь такой, какая она есть.
Бывают и другого типа женщины, их не удовлетворяет жизнь только на уровне высоких моральных устоев; они жаждут романтических приключений. Если они не хотят обманывать или расставаться со своим мужем, они прибегают к маневру юных дев, боящихся мужчин во плоти: они предаются воображаемым страстям. Штекель в «Фригидной женщине» приводит множество подобных примеров:
Очень приличная, скромная, замужняя дама из высшего общества жалуется на повышенную нервозность, депрессию. Однажды, будучи в опере, она вдруг поняла, что безумно влюбилась в тенора. Его исполнение глубоко взволновало ее. И она становится страстной поклонницей певца. Она не пропускает ни одного спектакля с его участием, покупает его фотографию, предается мечтам о нем, посылает ему букет роз с запиской: «От благодарной незнакомки». Она даже написала ему письмо (подписанное так же – «незнакомка»). Но она по-прежнему вдали от него. И вот ей представляется случай познакомиться с певцом. Она тотчас понимает, что не воспользуется этим. Она не хочет узнать его поближе. Он совсем не нужен ей рядом. Она и так счастлива, горячо, пылко любя его и оставаясь верной супругой.
Одна дама была страстной поклонницей знаменитого венского актера Кайнца. В своей квартире она устроила комнату Кайнца, повесила множество портретов великого артиста. Здесь была и библиотека, посвященная Кайнцу. Все, что ей удалось собрать: книги, брошюры, газеты со статьями о нем – все это бережно хранилось наряду с театральными программами, афишами премьер или юбилеев Кайнца. Вершиной всего была фотография артиста с его подписью. Когда ее кумир умер, дама носила траур целый год, а позже много ездила специально, чтобы слушать лекции, посвященные Кайнцу. Культ Кайнца был для нее иммунитетом к эротизму и чувственности.
Вспомните, сколько было слез, когда умер Рудольф Валентино. Замужние женщины в не меньшей степени, чем девушки, порою боготворят киногероев. Возможно, любимые образы возникают перед их глазами, когда они предаются удовольствиям в одиночестве или, может быть, в объятиях супруга, когда они вызывают в памяти волнующие видения; нередко в кадры таких видений попадают дедушка, брат, преподаватель и т. д. или какое-то детское воспоминание.
Но есть в окружении женщины мужчины из плоти и крови; и будь она сексуально удовлетворена, или холодна по природе, или обманута – исключение составляет очень редкий случай взаимной, полной, абсолютной, исключительной любви, – она все равно придает огромное значение их вниманию. Будничный взгляд мужа, который она встречает ежедневно, не оживляет ее; ей нужны глаза, таящие тайну и в ней самой открывающие тайну; ей необходим рядом духовный наставник, которому она может доверить свои маленькие тайны, который способен вызвать к жизни поблекшие образы прошлого, дать повод для улыбки, отчего в уголке ее ротика всегда появляется ямочка, при этом она совершенно по-особенному взмахивает ресницами; она только тогда соблазнительна, привлекательна, мила, излучает любовь, когда ее любят, ее желают. Если женщина более или менее удовлетворена замужеством, то ее интерес к другим мужчинам диктуется только тщеславием: она как бы призывает их избрать ее кумиром; она соблазняет, она нравится, она очень довольна и получает удовольствие, мечтая о запретной любви, при этом думая: «Если бы я захотела…»; она предпочитает пленить сразу нескольких поклонников, нежели завести серьезный роман с одним; более пылкая, но менее непримиримая, чем молоденькая девушка, она своим кокетством требует от мужчин подтверждения ее ценности, значимости и власти над ними; чем крепче она привязана к домашнему очагу, тем смелее она себя ведет; завоевав одного мужчину, она продолжает эту игру, не придавая этому большого значения и ничем не рискуя.
Может случиться, что после более или менее длительного периода верности наступит время, когда женщина перестанет ограничиваться флиртом и кокетством с мужчинами. Изменить мужу ее чаще всего толкает обида. Адлер утверждает, что неверность женщины – это всегда месть; это, пожалуй, слишком; однако приходится считаться с тем фактом, что она и в самом деле гораздо реже уступает обольстительности любовника, нежели желанию бросить вызов своему мужу: «Он не единственный на свете – есть и другие, которым я нравлюсь, – я что, его рабыня? – нет, он считает себя очень хитрым и пусть останется в дураках». А далее возможно, что муж, которому она изменила, которого обманула, останется для нее по-прежнему на первом месте; и как юная девушка вступает в связь с мужчиной из протеста, восстав против матери, чтобы пожаловаться на родителей, выйти из их повиновения, самоутвердиться, так и женщина, которую к мужу привязывают даже нанесенные им обиды, ищет в любовнике конфидента, свидетеля, созерцающего в ней жертву, сообщника, помогающего ей унизить мужа; она ему беспрерывно рассказывает о муже, будто потому, что не может сдержать своего презрения к нему; а если любовник не соответствует предназначенной для него роли, она с досадой отворачивается от него и либо возвращает свои чувства мужу, сменив гнев на милость, либо ищет другого утешителя. Очень часто в объятия любовника женщину бросает не столько обида на мужа, сколько разочарование в нем; замужество не каждой женщине несет любовные радости; и она не хочет мириться с мыслью, что ей никогда не познать чувственных наслаждений, блаженного удовольствия, счастья – блаженства любви, ожиданием которого была окрашена вся юность. И вот женщина, обделенная в замужестве чувственным удовольствием, не знающая эротического удовлетворения, которой к тому же отказано в свободе проявления ее собственных, свойственных ей одной чувств, по иронии судьбы и следуя естественной диалектике совершает адюльтер.
