Я постучала в дверь комнаты, провозгласив:
– Уборка!
К моему изумлению, Койл сам открыл дверь. Он умылся, причесался, и его лицо приобрело вполне презентабельный вид.
– Ты уже?
– Да, уже, – ответила я, оставила свою тележку с простынями и полотенцами у стены в коридоре и протиснулась мимо него в номер. – Не знаю, как ты к этому отнесешься, но моему новому телу срочно нужно пописать.
Когда я вернулась из ванной, он сидел на кровати, спустив ноги на пол, сложив ладони вместе и склонив голову набок.
– Хорошо прогулялась? – спросил он.
– Да. Полюбовалась видами, впитала немного атмосферы города. А ты сделал столь необходимый звонок?
– Сделал.
– Ну и… мне ждать вооруженных до зубов мстителей, которые в любой момент вывалятся из стенного шкафа?
– Нет. Я же сказал, что звонил другу.
– Кто же такой этот твой друг?
– Она поможет нам встретиться со спонсором.
– А у спонсора найдутся ответы на все наши вопросы? Или только на твои?
– Думаю, найдутся.
Я лишь передернула плечами:
– Что ж, отлично. И кто же нам нужен?
Глава 83
Я слишком долго не спала. Отдыхали мои тела, но не я сама.
Мы сидели в закусочной на углу Лафайет и Ист-Хьюстон-стрит. Койл дожидался за чашкой кофе. Я ждала в теле студентки из Азии с выкрашенными в ярко-оранжевый цвет волосами, которая носила в своем малиновом рюкзаке книги по…
– Применению хитина в медицинских целях.
– Неужели? – безразлично спросил Койл, крутя перед собой чашку.
– Боже милостивый!
Из недр рюкзака я извлекла небольшую стеклянную банку с крышкой. Внутри ее находилось странное существо – тело длиной с мой указательный палец и толщиной с большой. Оно отчаянно билось, размахивая прозрачными крылышками, но не могло вырваться из стен своей тюрьмы.
– Не имеет значения, сколько лет я прожила на этом свете. Все равно не устаю поражаться тому, что можно обнаружить в сумках или в чемоданах других людей.
– А ты хоть что-нибудь знаешь о медицинских свойствах хитина? – спросил Койл, пока я понадежнее прятала находку на дне рюкзака.
– Если честно, ничего.
– Тогда будем надеяться, что никто не станет задавать вам вопросов на эту тему, мэм.
Подошла официантка, улыбнулась Койлу и чуть ли не присела в реверансе, снова налив кофе в его чашку.
– А мисс желает что-нибудь?
– У вас есть блинчики?
– Разумеется.
– С сиропом?
– Дорогая, блинчики всегда подают с сиропом. С каким?
– С любым на ваш вкус, пожалуйста.
– Сию минуту!
Койл крепче сжал в руках свою чашку.
– Насколько я понимаю, диабетом ты не страдаешь?
– Нет никаких свидетельств обратного, и, насколько я чувствую, позавтракать тоже еще не успела.
– Ты регулярно питаешься?
– Ем, когда голодна. Просто иногда случается побывать в нескольких голодных телах подряд. И еще должна признать, что люди, сидящие на диете или слишком усердно занимающиеся спортом, тоже разжигают у меня аппетит. Ты ничего не хочешь рассказать о своей подруге?
– Она работает на «Водолей».
– Уверена, ты поймешь, если я скажу, что это не добавляет мне доверия к ней.
– Достаточно моего собственного доверия.
– Прекрасно, но вот доверяет ли тебе она? Ведь ты расстался со своими боссами при, скажем так, несколько необычных обстоятельствах.
– Она мне верит. Мы поговорили. Да, она мне верит. Мы… одно время были очень близки.
– Ты рассказал ей обо мне?
– Нет.
– Ты хочешь, чтобы я сама…
– Нет, – быстро перебил он. – Нет. Я хочу… Нужно, чтобы все выглядело естественно. Чисто и честно. – Он на мгновение задумался над своей следующей фразой. – И если что-то действительно случится, если она… При появлении людей из «Водолея» ты можешь… очень пригодиться. – Слова давались ему нелегко: он говорил медленно, с привкусом горечи. – Как мне тебя представить?
– Что? А, имя?… Сьюзи. Называй меня просто Сьюзи.
– Хорошо, договорились.
Мне принесли блинчики. Целую кучу плавающих в сиропе, но проложенных слоями бекона блинчиков. Я жадно оглядела еду, провела пальцем по кромке тарелки, смахивая каплю горячего соуса, а Койл явно сделал над собой усилие, чтобы не показать своего отвращения к этому зрелищу.
Затем, как это часто бывает при встречах с незнакомцами, словно ниоткуда возникла женщина и уселась на обитый дерматином диванчик напротив нас. На ней, как я и ожидала, оказалась рубашка с длинными рукавами, длинные брюки и длинные перчатки. Длинный шелковый шарф закрывал не только голову, но и шею и нижнюю часть лица, длинные носки глубоко уходили под отвороты брюк, хотя на ней, по всей вероятности, были еще и колготки. И даже если спортивный раздел большой газеты, которую она положила на стол перед собой, способен был издать подобный звук, мне он больше напомнил о пистолете 22-го калибра, заряженном и готовом к стрельбе.
Койл поднял взгляд на узкую полоску лица над шарфом, откуда на него пристально смотрели серые глаза, улыбнулся и сказал:
– Привет, Пэм.
Одна из ее затянутых в перчатки рук оставалась лежать под газетой, другая уперлась в край стола. Взгляд скользнул по Койлу, устремился на меня, потом снова на Койла.
– Где мы с тобой впервые встретились? – спросила она. У нее был выговор уроженки Манхэттена, быстрый и четкий.
– Чикаго, две тысячи четвертый год, – ответил он. – На тебе было синее платье.
– Сан-Франциско, две тысячи восьмой год. Что мы ели вечером перед операцией?
– Мы ужинали в японском ресторане. Ты заказала суши, я добавил соус терияки. А рано утром ты улетала и не хотела будить меня, чтобы попрощаться.
– Что ты все-таки сказал мне, когда мы расставались?
– Что твоему мужу очень повезло, а я не расскажу о нас ни одной живой душе.
– И ты сдержал слово? – спросила она тем же быстрым и резким тоном. – Никому ничего не рассказывал?
– Нет, Пэм, не рассказывал. Ты же меня хорошо узнала. А я не изменился.
Еще на мгновение ее взгляд задержался на его лице, потом она посмотрела на меня.
– Кто это?
– Я – Сьюзи, – ответила я. – Мы друзья.
– Вы мне не знакомы.
– Верно, не знакома.
