Да хотя бы ради «Знаний» – известного своей сложностью экзамена для лондонских таксистов. В информации для соискателей сказано:
Чтобы соответствовать стандартным требованиям и получить лицензию
[14] на работу таксистом по всему Лондону, вам необходимо в первую очередь доскональное знание территории в радиусе 10 км от центрального перекрестка Чаринг-Кросс. Также вам потребуется знать: все улицы, микрорайоны; автобусные остановки и станции метро, офисы авиакомпаний; финансовые и коммерческие центры, здания дипломатических представительств, штаб-квартиры компаний; учреждения и департаменты, здания муниципалитета, отделы ЗАГС, больницы, храмы; школы, колледжи и университеты; гражданский, уголовный и коронерский суды, тюрьмы, полицейские участки; парки и рощи, спортивные стадионы и развлекательные центры, отели, клубы, театры, кинотеатры, музеи, картинные галереи, туристические достопримечательности. Фактически расположение любого места, куда пассажир попросит отвезти.
В границах 10-километрового радиуса требуется запомнить 25 тысяч улиц. Кроме того, предполагается, что водитель лондонского такси, как живой навигационный прибор, способен мгновенно выстроить удобный маршрут между двумя названными точками.
Но в воздухе витает дух перемен. В Лондоне, как и в других крупных городах, в сферу услуг такси вклинился Uber, мобильный сервис, позволяющий вызвать непрофессионального таксиста. Нет сомнения, что водитель Uber не сравнится с лондонским таксистом, имеющим сертификат «Знаний». Очевидно и то, что водитель Uber будет пользоваться навигатором.
Что лучше – ехать со знающим водителем или с тем, кому каждый поворот диктует приложение? В Лондоне об этом сейчас много спорят. Таксисты и их сторонники говорят об ограничениях и сбоях GPS-навигации так, будто сами никогда не ошибаются. Подоплека этого в том, что «Знания» – еще одна уникальная британская традиция, которая может исчезнуть.
Догадаться, чем кончится дело, несложно. Приложение Uber в Лондоне или запретят, или примут, сам переход произойдет либо быстро, либо растянется на десятилетия, но в какой-то момент цифровой прогресс победит. Водители по найму перестанут запоминать городские карты.
Передача прерогативы знаний цифровым устройствам – сюжет, популярный в XXI в. Какими бы ни были ваши профессиональные знания, в «облаке» они уже есть или скоро будут. Ваши знания окажутся не такими актуальными, как те, что в сети, а сама сеть станет быстрее выдавать результаты, и качество соединения улучшится. А что потом?
В ХХ в. панически боялись, что людей заменят машины. В веке нынешнем мы панически боимся того, что нас заменят низкооплачиваемые менее компетентные работники, взаимодействующие с машиной. Вместо настоящих знаний низкооплачиваемый работник имеет знания-полуфабрикат – умеет, к примеру, пользоваться системой GPS. Сторонники технического прогресса считают, что этот вид созидательного разрушения неизбежен и станет в итоге благом для всех. Насчет неизбежности они совершенно правы. Прискорбно, но нет никаких гарантий, что после этих перемен мы будем жить в лучшем из возможных миров.
Экзамен «Знания» – это настоящий социальный лифт, которых пока еще так мало в чопорной Британии. Классовая принадлежность, раса, религия, пол и возраст не имеют значения. Важно только знать улицы. И хотя на подготовку к экзамену могут понадобиться годы, времени и средств обычно уходит гораздо меньше, чем на обучение в колледже. В Лондоне таксист зарабатывает больше, чем многие выпускники колледжа, и в отношении рабочего графика сам себе хозяин.
Uber предъявляет к водителям гораздо меньше обязательных требований. «Гораздо меньше» и их заработок. Водитель Uber не имеет никакого отношения ни к карьерному, ни к социальному продвижению. И так будет до того неминуемо грядущего дня, когда на смену водителям Uber придет беспилотный автомобиль.
Умнее ли вы первоклассника, обучавшегося по «Единым образовательным требованиям»?
Как говорится, менять программу обучения – все равно что переносить кладбище. Но кое-что все-таки меняется. В 2013 г. в «Единых образовательных требованиях» из набора предметов убрали обучение безотрывному письму по прописям, вычеркнув его из списка навыков, необходимых американскому школьнику. Линден Бейтман, представитель штата Айдахо, пришел в ярость. «Современные исследования показывают, что, когда ребенок пишет от руки, задействовано больше участков мозга, чем когда он печатает на клавиатуре», – негодовал он. – Я просто не могу поверить, что штаты позволили убрать прописи из стандартного набора предметов». Бейтман заметил, что в год пишет более ста писем от руки
[15].
Бейтман, которому 72, несколько старше современных американских школьников. Но в своих взглядах он оказался не одинок. Вслед за изменением школьной программы сразу послышались упреки… от лоббистов, тоскующих по прошлому? Но им хватило влияния, чтобы в семи штатах, включая Калифорнию и Массачусетс, вернуть обучение слитному письму в образовательную программу штата
[16].
Вопрос не в том, считать ли письмо полезным навыком, а в том, считать ли его более полезным. Ведь можно было бы обучать чему-нибудь другому. Каждый учебный час, отведенный на прописи, – это учебный час, не отведенный на что-нибудь еще.
Перед образованием всегда стоит дилемма: обучать фактам или навыкам. С одной стороны, механическое запоминание: таблица умножения, правила, даты. С другой стороны, обучение критическому мышлению и соответствующим навыкам (например, как искать информацию в интернете, если понадобится уточнить какой-то факт). Если вот так все упростить, многие из нас предпочтут обучаться навыкам. Лучше научиться ловить рыбу, чем получить мешок селедки.
«Должен ли школьник знать столицу Колумбии?»
[17] В 2009 г. Брайан Кэткарт, профессор кафедры журналистики Кингстонского университета, задал этот вопрос Дэвиду Фэнну, председателю комитета по начальному общему образованию Национальной ассоциации директоров школ Великобритании. Ответом Фэнна стало звучное «нет». «Заучивать столицы городов мира им не нужно, – пояснил он. – Столицу Франции – да, но не столицу Колумбии. Им гораздо больше пригодится навык работы с атласом».
Мнение Фэнна не ново. Викторианские методы обучения, основанные на зубрежке, высмеял еще Чарльз Диккенс, создав Томаса Грэдграйнда, бессердечного директора школы в романе «Тяжелые времена». «Итак, я требую фактов, – повторял Грэдграйнд. – Учите этих мальчиков и девочек только фактам»
[18]. Со временем Грэдграйнд, подобно Эбенезеру Скруджу, прозревает. Он приходит к мысли, что это еще один кирпич в стене образования, в котором, как пели Pink Floyd, мы не нуждаемся.
