— Майра, ты не волнуйся. Мы что–нибудь придумаем.
— Как вы не понимаете? Все кончено! Они забрали шар. Нам конец.
— А вдруг он пройдет проверку?.. — сказал Рикард, хотя надежды в его голосе было мало.
— Отец Флавий, конечно, кровожадный безумец, но он не дурак, — молвила Майра, смаргивая слезы. — Он точно увидит послание от Сари. Ему и так известно о семье Уэйд, и подсказка наверняка приведет его к Маяку. Он уничтожит браслет.
Повисла тишина. Молчание разъедало Майру изнутри, словно яд. Только Возиус вел себя как ни в чем не бывало и лишь косился на свой рюкзак. Ну да, конечно, для него главнее компьютер. Однако, встретившись с Майрой глазами, Возиус криво улыбнулся.
— В чем дело, Воз?
Братишка не ответил, только подтянул лямки рюкзака. Тут–то до Майры и дошло, и она снова посмотрела на бесформенную заплечную сумку.
— Святое Море, ты спер его!
Возиус кивнул.
— И он все это время был у тебя?
Тот снова кивнул.
— Но… как?
Брат огляделся, нет ли кого постороннего в коридоре, но, поскольку вот–вот должен был наступить комендантский час, граждане сидели по домам.
— Как только завязалась драка и патрульные отвлеклись, я сунул шар в сумку. Я же мелкий, взрослые на меня внимания не обращают.
От облегчения Пейдж и Рикард расхохотались. Калеб же молча и с уважением посмотрел на отважного мальчишку, а Майра крепко–крепко обняла Возиуса:
— Воз! Ты спас нас!
Она похлопала по объемистому рюкзаку — да, вот он, шар, лежит внутри. Майре не терпелось поскорее вернуться домой и закрыться в комнате, чтобы внимательно изучить модель внутри шара и послание от Сари. Значит, «лишь меньший из вас овладеет сокровищем»? Это наверняка сказано про Майру!
* * *
— Скорее! Он пошел спать. Включай фонарик. — Возиус шепотом позвал Майру. Сам он лежал на койке, притворяясь спящим. Отец только–только вернулся с работы — как раз перед тем, как погасли огни, — заглянул в детскую и сразу же отправился к себе.
— Погоди, — ответила Майра, — сначала убедимся, что он уснул. — И они стали ждать в абсолютно темной спальне. Майра едва слышно считала: — Тысяча один, тысяча два, тысяча три…
Сосчитав до тысячи тридцати, она решила, что можно и рискнуть — включить фонарик. Щелкнув выключателем, достала шар на подставке из рюкзака и принялась вертеть его в руке. Люди внутри шарика были тепло одеты и на головах носили шляпы; тропинки и крыши домов покрывало нечто вроде льда.
— Как по–твоему, что это? — спросила Майра. — Лед?
Возиус принялся стучать по клавиатуре.
— Нет, думаю, это… снег, — сказал он. — Вот определение слова «снег»: «Кристаллики льда, падающие с неба в виде белых хлопьев».
Он еще немного постучал по клавишам и улыбнулся.
— Воз, в чем дело? Говори.
— Майра, я нашел, — отозвался братишка и снова принялся что–то печатать. — Эта штука называется «снежный шар». — Он заскользил взглядом по строчкам на экране. — Изготавливается из стекла; прозрачная сфера наполняется водой, а внутрь помещается модель — преимущественно городской пейзаж. Шар переворачивают и встряхивают, затем ставят на место, и тогда снежинки медленно опускаются на дно. Создается эффект снегопада.
Майра сделала все по инструкции: встряхнула шар и поставила его на крышку сундука. Вместе с братишкой стала смотреть, как кружатся снежинки в воде, как они покрывают миниатюрные здания и людей, облаченных в странные многослойные одеяния.
— Так красиво, — шепотом восхитилась Майра.
Она указала на табличку на подставке:
— Что значит это слово?
Возиус порылся в словаре.
— «Париж, — прочел он вслух, — столица и самый крупный город Франции». — Он взглянул на сестру. — Святое Море, это город из эпохи до Конца.
— Постой, а не о нем ли говорится в загадке?
Майра припомнила головоломку Сари:
Сокрыто в древнем городе,
Что не тронут Концом
И где всегда сыро и холодно,
Сокровище без цены.
Осветит путь домой оно,
И мир восстанет из золы.
Шарада, над которой она все это время билась, обрела наконец смысл. Кто бы мог подумать! Майра восхищенно посмотрела на братишку.
— Судя по определению, Париж — древний город, — сказала она, — и раз это модель, а не сам город, Конец его не постиг. — Майра указала на шар. — Плюс эта сфера наполнена водой и льдом… то есть снегом. Значит, внутри нее сыро и холодно.
— И картинка всегда одна и та же, — добавил Возиус. — Это модель.
— Точно, тут всегда холодно и сыро.
Оба заулыбались. Наконец они напали на след! Майра взглянула на нижнюю сторону подставки, перечитала послание:
Лишь меньший из вас овладеет сокровищем.
С. Уэйд
— Что это может значить? — вслух подумала она. Возиус только мотнул головой и принялся печатать на клавиатуре.
— «Меньший» — то есть «слабейший»? — рассуждала Майра. — Или это буквально «самый маленький»?
— Необязательно, слишком уж очевидно, — возразил братишка, продолжая рыться в словаре. — Вот определение слова «меньший»: «Последний по значению; наименьшей степени».
— А кто у нас последние по значению? Изгои?
Возиус покачал головой:
— Во времена Сари их еще не было. Это Синод, захватив власть, разделил граждан на касты.
— Ты прав. Что же тогда имелось в виду?
— Меньший из вас… — нахмурившись, пробормотал Возиус. Посмотрев на сестру, он сказал: — Погоди–ка… кажется, я знаю, о чем речь!
— Выкладывай!
— Меньший — самый младший. Это о детях вроде нас. Майра не сразу догадалась, о чем это он.
— Верно, потому–то президент и не носил Маяк сам, а отдал его дочери. Мне всегда это казалось странным… Ясно, почему мистер Уэйд не забрал себе Маяк после смерти Элианны и почему его не надела Сари…
— Она к тому времени уже была взрослой, — догадался Возиус.
— Почему только дети? — вслух подумала Майра. — Почему на Маяк не могут претендовать взрослые?
Возиус наморщил лоб, как делал всегда, пытаясь решить сложную задачу.
— При жизни носитель не может расстаться с Маяком?
— Да, так говорится в дневнике президента.
Возиус указал на компьютер:
— Может, это связано с какой–нибудь высокой технологией типа компьютера, который обращается напрямую к мозгу Носителя? А связь он может установить только с тем, кто еще не закончил расти? Теперь понятно, почему его носили не снимая.
