С блокадой с суши византийцы не могли ничего поделать, но они ждали подходящего момента, чтобы напасть на корабли халифата. И 1 сентября такая возможность представилась. По Мраморному морю к Константинополю шли большие суда с припасами для войска, осаждавшего город с суши. Они попали в штиль, и течением со стороны Босфора их стало медленно относить назад. Византийский флот, оснащенный «греческим огнем», сразу же вышел к ним навстречу из бухты Золотой Рог. Поскольку тяжело нагруженные арабские корабли не могли быстро скрыться, к ним оказалось легко подойти и поджечь их. Часть горящих кораблей села на мель под морскими стенами Константинополя, часть беспомощно дрейфовала вдоль побережья Мраморного моря, около 20 из них были уничтожены вовсе. Это был успех, хотя он и не привел к прорыву блокады, которая продолжалась в течение зимы 717–718 годов. И конец ей был положен не силой оружия. Причина провала осады была прозаической: невозможность обеспечивать провизией тысячи воинов, что были на кораблях и стояли лагерем в траншее вдоль городских стен.
Случилось так, что зима 717–718 годов оказалась очень суровой, и три месяца земля была скрыта под толстым снежным покровом. У византийцев припасов было достаточно, чтобы выжить, несмотря на блокаду. Они уже несколько лет знали, что нападение неизбежно, и подготовились, а также потребовали от тех, кто не мог заготовить провизию на три года, покинуть город. Воды также хватало, благодаря хранилищам под городскими улицами. Но по мере того, как погода ухудшалась, пищи стало недоставать осаждающим. Попав во фракийскую снежную ловушку, арабы были вынуждены есть ослов и верблюдов, которых привели с собой, а когда тех не осталось, перешли на листья и коренья. Поговаривали и о случаях людоедства. Было сделано все, чтобы наладить поставки морем. Весной 718 года большой флот из более чем 300 кораблей прибыл из Египта, груженный оружием и провизией, и направился к побережью Мраморного моря. Командующий флотом действовал очень осторожно, так как не знал, нет ли поблизости византийских кораблей, и только с наступлением ночи приказал подвести суда к берегу и встать на якорь. Под покровом темноты гребцы-христиане, коих было немало, решили воспользоваться случаем и угнали несколько небольших судов к Константинополю. Сойдя на берег, они сообщили императору, где находится арабский флот, и с приходом дня византийская флотилия напала на него. Запертые в бухте, без гребцов, арабские корабли стали легкой мишенью. Многие из них подожгли «греческим огнем», часть взяли на абордаж и сняли с них весь груз. После этого положение осаждающих еще больше осложнилось. Арабские фуражиры, которые высадились на азиатской стороне пролива, попали в засаду и были убиты, и в то же время союзники византийцев – болгары напали на арабское войско, и оно понесло многотысячные потери. К лету 718 года стало очевидно, что у осаждающих нет шансов на победу, и в августе арабское войско и флот ушли. Со стороны арабов это была последняя попытка захватить столицу Византии, и провал осады, а также последовавшая в 740 году победа византийцев при Акроиноне показали, что империя хотя и стала меньше и беднее, чем во времена Юстиниана, но исчезать не собирается.
* * *
Своим выживанием Константинополь и Византия в целом были обязаны не только географическому положению, погоде и действенным боевым пиротехническим средствам. В критический для империи момент у ее руля оказались выдающиеся люди. Во время осады 717–718 годов императором был Лев III (правил в 717–741 гг.). Он родился в городе Германикия в Малой Азии, и его семья была среди тех, кого переселили во Фракию во времена правления Юстиниана II. Еще молодым человеком он привлек к себе внимание Юстиниана II, когда в 705 году предоставил 500 овец для войска будущего императора, который вел армию на Константинополь, чтобы отобрать престол у узурпатора. Такая поддержка произвела впечатление на Юстиниана, и он тут же взял Льва к себе на службу. Постепенно возвышаясь, в 713 году Лев стал стратигом крупнейшей фемы Анатолик, а спустя четыре года возглавил государственный переворот, сверг Феодосия III и взошел на престол. Таким образом, он сам узурпировал власть, но, получив ее, показал себя блестящим правителем. Именно Лев руководил обороной Константинополя во время осады Масламы в самом начале своего царствования, и он же привел византийцев к победе при Акроиноне в 740-м. Кроме того, Лев III был не только талантливым военачальником. Он прекрасно понимал, что невозможно достичь безопасности, одолев арабов на поле сражения, поскольку халифат был слишком могуществен. Поэтому, как и его предшественники, Лев постоянно искал союзников, чье географическое положение позволяло бы наносить максимальный ущерб противнику. Во время осады 717–718 годов он привлек на свою сторону болгар, чьи территории находились в тылу у арабов, без сомнения, хорошо заплатив им за вмешательство. Еще более действенным противовесом арабам могли быть тюрки-хазары, чьи земли располагались на Кавказе между Черным и Каспийским морями, непосредственно к северу от халифата. Как и византийцы, хазары постоянно подвергались набегам со стороны своих арабских соседей и были рады заключить союз против общего врага. Император Юстиниан II стал инициатором этого альянса, женившись на сестре хазарского хана. Лев III закрепил союз, устроив в 733 году брак своего сына Константина с другой хазарской принцессой.
Лев III был выдающимся администратором, а также дипломатом. Он провел целый ряд внутренних реформ, издал свод законов и ввел новую серебряную монету, милиаресион. Он также продолжил развитие системы административного деления на фемы, поскольку не понаслышке знал об одном из ее главных изъянов. Возложенные на стратигов широкие полномочия позволяли им не только быстро и эффективно отражать набеги арабов, но и пытаться узурпировать императорскую власть в Константинополе, что сам Лев с успехом и проделал. Поэтому он раздробил крупную фему Анатолик, тем самым сократив ресурсы, которыми мог располагать стратиг, и лишив кого бы то ни было возможности последовать его собственному примеру. Принятые меры оказались действенными: Лев правил долго, умер своей смертью и оставил престол сыну.
Сын и преемник Льва III, Константин V (правил в 741–775 гг.), второй представитель так называемой Исаврийской, или Сирийской, династии, остался в истории как один из величайших правителей Византии. Правда, жил он в такое неспокойное и опасное время, что сведений о нем дошло очень немного. Письменные свидетельства крайне скудны, нет и прижизненного портрета, вроде мозаики Юстиниана и Феодоры в Равенне, лишь стилизованные поясные изображения на монетах. На них мы видим человека с короткой бородой и длинными распущенными волосами, в руках у него крест или держава, и выглядит Константин почти точно так же, как и его отец на монетах. Некоторое представление о его характере дают записи, оставленные современниками. Он очень любил смотреть гонки на колесницах на ипподроме, настолько, что приказал изобразить сцены состязаний на Милионе – двойной триумфальной арке, стоявшей на Августеоне. Константин был начитан и грамотен и написал 13 богословских трудов. Возможно, он также любил музыку и именно поэтому в качестве дипломатического подарка отправил королю франков орган.
Но главное, что мы знаем о Константине V, – он думал о том, как сократившейся в размерах Византийской империи выживать в этом новом и опасном мире, в условиях арабской экспансии, с одной стороны, и непрекращающихся волн миграции племен из Центральной Азии – с другой. С утратой стольких территорий было как никогда важно сохранить Константинополь, но в последний год царствования Льва III землетрясение большой силы обрушилось на город. Оно разрушило не только многие храмы, монастыри и статуи, но также и несколько участков стены, защищавшей столицу со стороны суши. Восстановительные работы начались сразу же и были завершены при Константине: на некоторых башнях до сих пор можно увидеть сделанные в память об этом надписи. На протяжении всего правления Константин заботился о своем главном активе – столице. Чтобы восполнить потерю населения после эпидемии чумы 747 года, он привез в нее новых жителей с греческих островов. Когда в засуху хранилища воды опустели, Константин перестроил всю систему водоснабжения. Он восстановил акведук Валента, который сильно пострадал во время аварской осады 626 года. Для этого были привлечены сотни каменщиков и штукатуров из провинции, и вода вновь стала поступать в Константинополь. То, что император смог переселить всех этих людей, кормить их и платить им, означало, что экономика Византии выстояла, несмотря на все перипетии прошедшего века. Казна Константина V пополнялась за счет приличных доходов от налогов, и он мог тратить эти средства на реализацию столь масштабных проектов.
