Когда город пал, Святослава в Преславе не было, и теперь он шел туда с основными силами, надеясь отбить болгарскую столицу. Серия военных столкновений произошла у города Доростола, и византийцы в конечном счете вышли победителями. К тому времени погибли уже тысячи русов, и Святослав вынужден был признать, что ему надо выпутываться из болгарской кампании. Он отправил к императору Иоанну посланника с сообщением, что готов отказаться от Доростола и покинуть Болгарию. Стремясь завершить дело, Иоанн принял условия. Эта возможность была также использована, чтобы возобновить старый торговый договор, позволявший русам привозить свои товары в Константинополь. А затем русы пустились в долгий обратный путь. Но большинство их так и не достигли Киева: они попали в засаду, устроенную на Днепре печенегами. Среди убитых оказался и князь Святослав.
Одержав безоговорочную победу и захватив всю Болгарию, Иоанн должен был решить, что с нею делать. В ходе кампании он выступал с публичными заявлениями, согласно которым конфликт у него был с русами и он пришел избавить от них болгар. Когда Преслав пал, византийцы освободили Бориса II и его семью. Император отнесся к ним благосклонно и отпустил также всех других болгар, взятых в плен в ходе кампании. Вскоре, однако, стало ясно, что он не собирается возвращать Болгарию ее бывшим правителям. Земли между Балканскими горами и Дунаем были в прошлом византийскими и должны были стать таковыми снова. Было объявлено, что Преслав отныне будет известен как Иоаннополис, «город Иоанна», в честь императора, и там будет править византийский наместник. Несчастный Борис должен был сопровождать императора в Константинополь и принять участие в триумфальном шествии от Золотых ворот к собору Святой Софии. Там он был публично лишен царской короны и регалий, которые затем поместили на алтарь Святой Софии. Бывший царь остался жить в Константинополе и получил титул, позволявший ему принимать участие в церемониях и процессиях.
Иоанн же почти сразу переключил внимание на сирийскую границу, где события быстро развивались. В 969 году Фатимиды, правившие в Северной Африке, двинулись восточнее и захватили Египет, лишив Аббасидов одной из богатейших их территорий и основав собственный шиитский халифат в противовес Багдадскому. Позже в том же году их армии двинулись в Сирию и Палестину, грозя вплотную подойти к границам Византии. Полувеком ранее византийский император и его советники могли бы увидеть в такой ситуации безграничные возможности для того, чтобы добиться уступок, противопоставляя Аббасидов Фатимидам. Но Иоанн Цимисхий использовал ее, чтобы выступить в поход. Его дерзкий рейд начался весной 975 года. Зайдя глубоко на территорию Сирии, византийская армия сжигала и грабила города на своем пути. Так, Гелиополь был захвачен и разграблен после нескольких дней осады. Но Иоанн был готов и просто принимать дань от горожан. Вскоре он подошел к Дамаску, где уже много веков не видели византийскую армию, но не имели ни малейшего желания разделить судьбу Гелиополя. Жители города вышли встречать императора с дарами в виде денег, лошадей и мулов. В обмен на признание владычества Византии и выплату ежегодной дани Дамаск уцелел, а император двинулся дальше. Получив дань с Бейрута, Триполи и других городов, он устремился на юг, в Палестину, и за сентябрь дошел до города Кесария.
Дерзкое присоединение Болгарии и грабительские завоевательные походы Иоанна в Сирию и Палестину резко контрастировали с той политикой, которую византийцы проводили прежде. При этом он поддерживал ту же атмосферу праведной войны за веру, которая царила в войсках при Никифоре II. Когда в 971 году Иоанн с победой вернулся в Константинополь из Болгарии, во главе шествия на колеснице везли икону Пресвятой Богородицы «Одигитрия», а сам император ехал сзади верхом, таким образом скромно приписывая победу Божьей помощи. Вскоре после этого Иоанн распорядился вместо изображения императора чеканить на бронзовых монетах образ Христа. На Востоке военные кампании Иоанна сопровождались поиском священных предметов и реликвий. Так были обретены сандалии Христа и несколько волос Иоанна Крестителя. В Бейруте была найдена чудотворная икона распятия Христа: она якобы истекала когда-то настоящей кровью, после того как иудей проткнул ее копьем. А когда в 975 году армия подошла к Иерусалиму, Иоанн даже начал мечтать об освобождении Гроба Господня, который с 638 года находился в руках мусульман.
Но сколько бы побед ни одерживал император, он вынужден был постоянно следить за тем, что происходило в Константинополе, центре политической власти. Что могло прийти на ум Василию Лакапину теперь, когда молодой Василий II повзрослел и был готов вступить в свои права? Император обеспокоился, когда его войска проходили через плодородные сельскохозяйственные земли, недавно отвоеванные у арабов, и он узнал, что большинство из них уже стали собственностью Лакапина. Все деньги, потраченные на военные кампании, и все тяготы, которые пришлось перенести его воинам, нужны были лишь для того, чтобы сделать человека, который имел все возможности свергнуть императора, еще богаче и могущественнее. Именно такие соображения, вероятно, заставили Иоанна отказаться от мысли захватить Иерусалим (и он был возвращен лишь во время Первого крестового похода в 1099 г.). Вместо этого осенью 975 года Иоанн вернулся в Антиохию, а оттуда направился в Константинополь. Когда его армия достигла окрестностей города Пруса на западе Малой Азии, император на несколько дней остановился в доме видного сановника. Ему предложили чашу вина, и он неосторожно выпил его, чувствуя себя в доме своего верноподданного в безопасности. На следующий день император почувствовал недомогание: у него началось онемение в конечностях, причину которого врачи установить не смогли. Вместо того чтобы остаться на месте, Иоанн решил любой ценой добраться до столицы, и его телохранитель отправился вместе с ним в сторону Босфора. Было начало января, дули сильные ветры. Когда корабль Иоанна причалил у Большого дворца, императора сразу же перенесли в спальню. Он тревожно спрашивал, готова ли его могила. 10 января 976 года Иоанн умер, и многие считали, что он был отравлен по приказу Лакапина. Однако не менее вероятно и то, что император пал жертвой бича средневековых армий – дизентерии.
Неожиданная кончина Иоанна I создала ситуацию неопределенности, ибо никто не знал, кто будет править империей после его смерти. Возьмет ли власть в свои руки другой военачальник, который также будет действовать от имени законных императоров Василия и Константина? Или на его месте окажется Василий Лакапин и получит таким образом доступ к власти, путь к которой для него закрыла кастрация? Или же представители Македонской династии сами восстановят свои права, как произошло в 945 году? Но, пожалуй, самым животрепещущим вопросом был следующий: продолжит ли Византия агрессивные войны против соседних государств или вернется к прежней тактике защиты своих границ, которая так хорошо показала себя в прошлом?
Глава 7
Долгая тень
[Семья Варда] господствовала беспредельно, я полагаю, пока не появились мы.
Земельный закон Василия II (996 г.)
Среди трех групп, боровшихся за власть в 976 году, казалось бы, меньше всего шансов на победу было у Македонян. Прошло уже много лет с тех пор, как император из этой династии реально и эффективно управлял государством, и наблюдатели предполагали, что в скором времени она прекратит свое существование или будет вновь отодвинута в сторону. Но они ошиблись. Македонской династии предстояло решать судьбу Византии еще 80 лет. Она должна была добиться дальнейшего расширения империи и периода относительного мира и процветания, но также и углубить пропасть между Константинополем и провинциями. И это привело к очередному серьезному кризису, на которые так богата история Византии. Сохранение династии, расширение границ, мир, процветание, а также, в какой-то мере, и кризис – за всем этим стоял человек, который управлял империей в течение полувека и определял ее судьбу еще 50 лет после своей смерти. Имя этого угрюмого тирана – Василий II (правил в 976–1025 гг.), и также он известен как Булгароктон (Болгаробойца).
