Шансы на выживание Василия II были теперь очень невысоки, ведь большая часть малоазиатской знати и их последователи выступили против него. Но Василий был византийцем. А что значат для византийца неравные шансы с несметным числом противников, когда он владеет Константинополем? Это значило, что в руках Василия были все ресурсы имперской казны, и он стал искать союзников. Именно тогда он обратился к Владимиру, сыну Святослава, который княжил в Киеве, и предложил ему щедрую плату и руку своей сестры Анны в обмен на военную помощь и соглашение об обращении Владимира в христианство. Ответом на предложение молодого василевса стали 6000 могучих варяжских наемников. С их помощью в 988 году в битве при Хрисополе Василий разбил войско, возглавляемое братом Варды, а следующей весной в Абидосе сошелся в бою с самим узурпатором. Как и тогда, когда был разбит Склир, дело решило не столько военное превосходство, сколько неожиданный поворот судьбы. Варда подумал, что проще и быстрее будет убить или захватить в плен своего соперника, и лично повел лучшие войска туда, где находились Василий и его брат Константин. Мятежник уже почти пробился к ним, но вдруг осадил коня и поскакал обратно. С трудом спешившись, он медленно лег на землю. Когда его люди подбежали к нему, Варда был уже мертв. Никто так и не узнал, что стало причиной его смерти. Некоторые говорили, что он был поражен каким-то метательным оружием: брат Василия Константин даже утверждал, что это было его рук дело. Также ходили слухи, что слугу Варды подкупили, и он отравил своего господина. А некоторые приписывали это вмешательству Богородицы, икону которой Василий прижимал к груди на протяжении всего сражения. Независимо от причины, лишившись своего предводителя, мятеж закончился с минимальными потерями с обеих сторон.
Василий торжественно прошел маршем со своей армией через всю Малую Азию и в ноябре 989 года достиг Антиохии. Брат Фоки Лев сдал город императору. Варда Склир также попал к нему в плен после того, как сбежал из заточения и попытался вновь заявить свои права на престол. В этом случае Василий проявил милосердие, поскольку Склир был уже в преклонных летах. Ему был дарован титул куропалата и дозволено с почетом удалиться в свои поместья в Малой Азии, а его сторонники были избавлены от преследования. Василий настоял также на том, чтобы они встретились, дабы обсудить соглашение, и в назначенный день Склир появился в лагере Василия. Они сидели и пили вино в шатре императора, и Василий сделал глоток из чаши Склира, прежде чем передать ее своему гостю: оба еще помнили о судьбе, постигшей Фоку. Молодой василевс обратился к старому полководцу с просьбой дать ему совет: как в будущем предотвратить раздоры, терзающие империю с 976 года? На это Склир откровенно ответил императору, что надо держать в узде людей знатного происхождения: «Искореняй чрезмерно возгордившихся наместников. Не давай слишком много военным. Истощи их несправедливыми поборами, чтобы они были заняты своими собственными делами».
На этом разговор подошел к концу. Несостоявшийся император уехал, и Василий больше никогда не видел его. Однако же совет, данный Склиром, запомнился василевсу. Почти с самого начала между величественной столицей Византии и ее провинциями существовало некое противоречие. Политическая доктрина, согласно которой тот, кто не обладал Константинополем, не мог быть императором, заставляла правителей оставаться в столице и препоручать защиту границ кому-то другому. А это, в свою очередь, угрожало тем, что популярный и победоносный полководец придет в столицу со своим войском, чтобы свергнуть государя или сделать его своей марионеткой, как и поступили Роман I, Никифор II и Иоанн I. Чтобы разрешить эту дилемму, Василий II выработал собственный уникальный стиль управления. С одной стороны, он решил взять на себя командование армиями, став первым императором-полководцем из Македонской династии со времен своего прапрадеда Василия I, и таким образом побить военачальников Малой Азии в их собственной игре. Он даже перенял их воинственный облик и презрительное отношение ко двору в Константинополе и его церемониям. Давая аудиенции, он надевал простое пурпурное одеяние и избегал украшений, в отличие от своих предшественников, носивших шелка и множество драгоценностей. Интеллектуалы, вроде Фотия, не были желанными гостями при его дворе, и он настаивал на том, чтобы все прошения и приказы были написаны простым и доходчивым языком. Но это была только одна сторона медали. С другой стороны, он жестко настаивал на своей легитимности в качестве порфирородного, точно так же яростно, как его предки. Именно это вкупе с захватом военного руководства обосновывало и поддерживало решительные действия императора против военной аристократии, ее власти и привилегий.
Что касается командования византийской армией, то после поражения 986 года Василий оказался неожиданно успешным полководцем, хотя вел свои кампании совсем не так, как военная аристократия, и преследовал иные цели. На границе с Сирией он прекратил нападения на арабские города и нисколько не стремился воевать против неверных, что было так важно для Никифора II и Иоанна I. Вместо этого Василий довольствовался тем, что отстаивал уже достигнутые позиции и, в частности, боролся с угрозой, исходившей от режима египетской династии Фатимидов, которые стремились вытеснить византийцев из Северной Сирии. В 995 году во время военного похода на Балканы Василий получил известие о том, что Фатимиды осаждают старую столицу Хамданидов, город Алеппо. Вместе с 17 000 воинов Василий стремительно двинулся на Восток и прибыл в Антиохию на несколько недель раньше, чем могли ожидать его враги. После целого ряда сражений в 1001 году фатимидский халиф аль-Хаким согласился на перемирие, и широкие боевые действия прекратились. Экспансия на Востоке во время правления Василия происходила за счет христиан, а не мусульман и во многом достигалась не завоеваниями, а путем договоров. Соседние армянские государства становились все более раздробленными из-за внутренних междоусобиц и турецких набегов на востоке, и их правители все чаще обращали свои взоры на византийского императора, ожидая от него помощи и защиты. Одним из таких правителей был Давид, царь Тао-Кларджети, государства, расположенного на берегу Черного моря между Арменией и Грузией. Он помог Василию II подавить восстание Варды Склира, а в 990 году, не имея наследника, составил завещание, согласно которому его земли должны были отойти византийскому императору. Когда в 1000 году он умер, Василий II сделал Тао-Кларджети византийской фемой Ивирия. Другие правители последовали примеру Давида, иногда обменивая свои армянские земли на поместья в Малой Азии и византийские придворные титулы. К концу правления Василия границы империи простирались далеко на восток, как никогда раньше, – за озеро Ван.
Если на Востоке Василий вел только оборонительные войны, то на Западе он пошел на все, чтобы вернуть территории, утраченные Византией в 976 году после восстания в Болгарии. Но и здесь его тактика отличалась от той, что придерживались два его предшественника. В то время как Иоанн Цимисхий завоевал Болгарию в ходе молниеносной кампании всего за несколько месяцев, Василий решал эту задачу много лет, ведя непримиримую войну на истощение противника. Каждый год, когда ситуация на Востоке позволяла это, он вел свое войско вглубь болгарской территории, сжигая и грабя все на своем пути. Потомки приписали ему победу над болгарским войском и ослепление всех 15 000 взятых в плен, кроме тех немногих, кому оставили один глаз, чтобы они могли отвести своих незрячих товарищей домой. История эта почти наверняка миф: ослепление 15 000 человек лишило бы Болгарию значительной части трудоспособного населения, но современники тех событий никак об этом не упоминают. Но даже если и так, миф свидетельствует о той мрачной решимости, с которой Василий подчинял себе Болгарию. Затяжное противостояние подошло к концу летом 1018 года, когда болгарские полководцы сложили оружие и земли к югу от Дуная вновь перешли под власть Византии.
