Но Михаил, несмотря на сопротивление, продолжал, как обычно, добиваться своего. Когда весной 1282 года, благодаря Сицилийской вечерне, угроза со стороны Карла Анжуйского была устранена, он, казалось, реабилитировался. В следующем ноябре Михаил готовился отправиться в Фессалию, где сын деспота Эпира отстаивал независимость своего княжества. Император находился в Малой Азии после недолгого похода, предпринятого, чтобы укрепить границу с турками, и решил добраться до Фракии морем, так как это было быстрее. Но его корабль попал в неожиданный сильный шторм, чуть не утонул, однако добрался-таки до порта Редест, где Михаил и его сын Андроник сошли на берег и отправились навстречу войску монголов, высланному из Золотой Орды его союзником и зятем Ногаем. К тому времени, когда вечером они встали лагерем, император был явно нездоров: уже некоторое время он страдал от болезни пищеварительного тракта. Он не смог сесть на коня, чтобы приветствовать монголов, чем встревожил свою свиту: та испугалась, что монголы начнут грабить окрестные деревни, если не увидят императора, на помощь к которому их отправили. Так что с большим трудом Михаил, поддерживаемый с двух сторон придворными, сумел-таки выехать верхом и произнести несколько приветственных слов, обращенных к предводителям монголов. Когда же император снова лег в постель, врач предупредил Андроника, что его отец долго не проживет. Андроник вернулся к Михаилу, затем тихо вошел священник. Император сперва не заметил его, затем повернул голову, увидел и тогда понял, что умирает. Михаил принял причастие и скончался. Это произошло 11 декабря 1282 года, и монголы оплакивали его так же громко, как и византийцы.
* * *
Вступление на престол нового императора прошло без осложнений. Хотя Михаил захватил власть незаконно, благодаря возвращению Константинополя он сумел утвердить свою семью как правящую династию. Его потомки будут императорами Византии до самого падения империи. Андроник II Палеолог (правил в 1282–1328 гг.), благочестивый и благонамеренный, но весьма посредственный политик, часто рассматривается историками как весьма неадекватная замена его блестящему, хотя и безжалостному отцу. Однако на самом деле Андроник был реалистом, а Михаил никогда им не был. Андроник понимал, какой империей управляет, и старался быть ближе к мировосприятию своего народа вместо того, чтобы провозглашать себя новым Константином, который восстановит все, как было. Он понимал и ту страстность, с которой византийцы держались своей православной веры, и стремление провинций к эффективному местному управлению, и делал все возможное, чтобы обеспечить и то и другое.
В обычных обстоятельствах тело императора, умершего за пределами Константинополя, должно было быть привезено и захоронено в одном из главных храмов столицы. Предполагалось, что Михаил VIII будет погребен в монастыре Святого Димитрия, который он восстановил. Однако по приказу Андроника тело Михаила было доставлено в ближайший к месту его смерти монастырь и захоронено там. А следующей весной его перенесли в монастырь в Силимврии, тот самый, в котором 20 лет назад был погребен скелет Василия II. Не было никаких публичных похорон в Константинополе, и почивший император не поминался на литургии в годовщину его смерти, как это было принято. Через несколько дней после смерти отца Андроник распорядился выпустить из тюрем всех заключенных за сопротивление Лионской унии, вернуть отправленных в ссылки и низложил патриарха Константинопольского Иоанна XI, которого Михаил назначил, чтобы тот выполнил условия соглашения с Папой. В следующем апреле были низложены и заменены и все епископы, которые поддерживали унию. Новый император фактически отказался от непопулярного соглашения, даже в ущерб памяти своего отца. Теперь, когда угроза нападения со стороны Запада стала явно меньше, поскольку Карл Анжуйский вынужден был сопротивляться вторжению Педро Арагонского на Сицилию, в унии уже не было необходимости. Кроме того, отказ от нее, несомненно, принес Андронику любовь всего народа: ликующие толпы приветствовали на улицах столицы освобождение заключенных и восстановление православия.
Андроник надеялся также остановить отчуждение провинций и добиться популярности и там. Он посетил крепость, где все еще томился в заточении несчастный Иоанн IV Ласкарис, которому было на тот момент около 40 лет и которого до сих пор некоторые считали законным императором. Андроник попросил у Иоанна прощения за преступление своего отца и просил также признать его в качестве императора. Оттуда он отправился в старую столицу Ласкарисов Никею. В Малой Азии Андроник провел три года, укрепляя защиту границ от турок. К апрелю 1299 года он был в Фессалониках и в следующем году посетил город Монемвасия в изолированном византийском анклаве на юге Пелопоннеса. Он считается основателем церкви Святой Софии, которая стоит на вершине скалы с видом на море. Даже жену себе Андроник выбрал такую, чтобы пресечь сепаратистские тенденции в провинциях. В 1284 году его второй супругой стала Ирина Монферратская, итальянка, принадлежавшая к тому же семейству, что и Бонифаций Монферратский, который правил королевством Фессалоники с 1204 по 1207 год. Частью брачного соглашения было то, что семья Ирины навсегда откажется от своих притязаний на Фессалоники. Андроник, несомненно, знал, что в 1204 году жители Фессалоник приветствовали латинян.
Задумывался он также над тем, как обеспечить постоянное имперское присутствие в этих регионах, когда сам он там не находится. Вполне возможно, что, решая этот вопрос, он прибег к политике, которую хотел, но так и не смог реализовать его отец. В конце жизни Михаил VIII собирался поставить своего младшего сына, Константина, во главе Фессалоник и Македонии, а империю в целом оставить Андронику. Идея, вероятно, была в том, что под непосредственным управлением представителя правящей династии, жители провинций чувствовали бы себя не столь отчужденными и обойденными вниманием. Андронику эта идея вполне могла нравиться, но, когда во время его правления она была реализована, это произошло во многом случайно. Отношения императора с женой Ириной обострились, и в 1303 году она покинула Константинополь и отправилась жить в Фессалоники, чтобы находиться как можно дальше от мужа. Там она создала что-то вроде своего собственного двора, с загородной резиденцией в Драме на востоке Македонии, где при желании могла найти убежище. С того времени Фессалониками всегда правил кто-то из императорской семьи, часто в титуле деспота.
Таким образом, при всех неудачах, случавшихся за время его долгого правления, Андроник, по крайней мере, признавал проблемы, которые стояли перед империей, и пытался решать их. Не его вина, что в конечном итоге эти усилия не увенчались успехом. Византия стала значительно меньшим по размерам национальным государством и, как и другие христианские государства на Балканах, уже не способна была выстоять перед очередной волной захватчиков с Востока. На протяжении всей своей истории она переживала катастрофу за катастрофой: поражение под Адрианополем в 378 году, персидские, аварские и арабские нашествия, поражения при Ахелое в 917 году, при Манцикерте в 1071 году и захват Константинополя во время Четвертого крестового похода в 1204 году. После всех этих событий она сумела оправиться. Теперь же Византия была готова к тому, чтобы уйти в небытие.
Глава 10
Старик вспоминает…
Я взялся за это сочинение не из-за вражды или дружбы, от которых в большинстве случаев в мир приходит ложь.
