– Невеселая у «Бисмарка» судьба – даже в подпространстве за ним торпеда гонится, – пробормотал Леонид.
* * *
Звездолет вышел из тоннеля неожиданно. Хлоп! Вокруг горят мириады звезд, а слева по борту заслоняет обзор грязно-коричневый диск планеты.
– Хара-Секундус, – сделал широкий жест Касс, – ключевая точка, в которой пересекаются по меньшей мере четыре торговых маршрута. Тут можно закупиться всем необходимым для дальнего рейса или маленькой войны, а также нанять недостающих членов экипажа, охрану, сбыть найденное, украденное и награбленное. Если, конечно, «хвоста» нет. Те, которые тут живут – механики, докеры, предприниматели, – делают очень неплохие деньги, но очень недолго. Повышенная гравитация, повышенное атмосферное давление, воздух, состоящий на девяносто восемь процентов из азота… Зашибаешь бабло и сматываешься, отдыхаешь, тратишь и возвращаешься. Пожадничаешь и захочешь сразу да побольше – играешь в ящик. Долго тут жить могут только балларан – но вся эта разношерстная местная компания их бесит, расистов долбаных. К тому же они считают, что жить и работать на неподходящих мирах – удел низших, потому сами тут не появляются.
– Низшие – это?..
– Все, кроме самих балларанцев.
– А балларан, типа, высшая раса? – с сарказмом спросил Леонид, рассматривая спирали облачного покрова планеты.
– Они искренне верят, что да, – в тон ему ответил Касс.
– На Земле мы это не далее как семьдесят пять лет назад проходили… Галактическое сообщество – народ приличный, но нацисты – все те же…
– Они – культурные нацисты, – кашлянул Касс. – Так, Навигатор, коррекция времени?
– Связь с сервером установлена. Коррекция времени плюс восемь минут.
– Коррекция времени? – приподнял бровь Леонид.
– Да. Мы находились в прыжке три с половиной часа, а в реальном мире прошло на восемь минут больше.
– Почему?
– Потому что там «Бисмарки» летают, – отрезал Касс. – Когда ты уже поймешь, что любое твое «почему» применительно к подпространству останется без ответа? Потому что подпространство.
В этот момент бортовой компьютер сообщил о входящем сигнале.
– Вот и диспетчер. Навигатор, передавай опознавательный сигнал.
– Выполнено, – отрапортовал искин и через несколько секунд сообщил: – Данные приняты, посадка разрешена.
– Быстрый тут паспортный контроль, – хмыкнул Леонид.
– Его здесь нет. Здешняя колония – единственная в секторе спасательная станция. И хотя теоретически это зона ответственности Доминиона Сссла, на практике тут только небольшое спасательное подразделение, станция наблюдения, медпункт, техническая база и склад снабжения. Ну и Страж еще – типа шерифа. От силы двадцать сссла. Все остальные – вольные предприниматели и торговцы различной расовой принадлежности. Общее количество населения – две-три тысячи человек.
– Человек? – оживился Леонид. – Или ты имел в виду – врасу?
– Да в том-то и дело, что «человек» – термин правильный. Видишь ли, слова «человек», «сссла», «балларан» и прочие имеют один и тот же смысл: так высокоразвитый индивид называет себя и себе подобных. Причем тот же балларан будет считать человеком себя, а ты для него будешь «землянин». Потому искин переводит любые аналоги слова «человек» именно как «человек», если только не надо определять расовую принадлежность или разделить врасу по расовому признаку. Например, если речь о пассажирах корабля, то я говорю «на борту находятся пять сссла и десять балларан». А если мы говорим об интернациональном экипаже из пяти сссла и десяти балларан, то есть о единой команде, то фраза будет звучать как «нас было пятнадцать человек». Так и с колонией. Говоря о населении колонии, я скажу «ффат накса дорсу сссла», что является дословным эквивалентом. При этом слово «сссла» будет обозначать всех, и сссла, и не-сссла.
– Можно было бы говорить «нас было пятнадцать врасу». Было бы понятнее.
– Не рекомендую так выражаться. Употреблять понятие «врасу» следует только по отношению к большой массе третьих лиц, например, говоря о целой расе, к которой твой собеседник не относится. Называя так своего собеседника, ты подчеркиваешь, что не считаешь его равным. Как результат, тебя сочтут высокомерным, заносчивым расистом, а то и оскорбятся. В местах вроде этой станции подобное чревато. Считай, что ты на Диком Западе. Никакого контроля ни за чем, ввози, продавай и покупай что хочешь. Главное, чтобы судно и капитан не были в розыске, а экипаж себя вел прилично.
Леонид наблюдал, как планета растет, закрывая собой черный космос.
– Дикий Запад, говоришь? Ты бы мне хоть ствол какой дал…
– Тебе вообще с борта сходить незачем. Что ты там забыл? Бара там нет, стрипклуба нет, казино и борделя – тоже. И симпатичных туземок не встретишь.
– Блин, какой ты непонятливый. Мне же все равно интересно посмотреть на другую планету. Я ведь буду первым землянином, ступившим на ее поверхность. Ну и на инопланетян поглазею. Не стриптиз, конечно, но хотя бы кунсткамера.
– Лады. При погрузке, значит, поможешь. С робопогрузчиками тут напряг. Пошли к шлюзу, автопилот и без нас посадит корабль.
Возле шлюзовой камеры наемник, следуя инструкциям шефа, надел на голову прочный, но очень прозрачный пластиковый мешок с трубкой. Трубку воткнул в прибор размером с термос, а тот нацепил на пояс.
– Кислорода тебе хватит часа на три. Пополнить запас можно прямо на базе, твой искин покажет тебе где. Перчатки надевай – за бортом минус пятнадцать по Цельсию, так что хвататься за все подряд не стоит.
– Просто перчатки? Моя куртка не рассчитана на морозы!
– Это не Земля, – кашлянул Касс, – тут климат другой. Планета безводна, атмосфера сухая, как мартини. Минус пятнадцать тут не холоднее, чем ноль в Питере. Главное, не хвататься за предметы, хорошо проводящие тепло.
– А ствол?
Торговец достал из шкафчика у входа два пояса с закрытыми кобурами, один нацепил на себя, второй отдал Леониду.
– Только учти – доставать на людях крайне не рекомендую. Думаю, тебе не надо объяснять почему.
Наемник тотчас же вынул оружие и осмотрел.
В целом, оружие очертаниями сильно напоминало знаменитый «парабеллум»: скошенная рукоятка, рассчитанная под ладонь с тремя пальцами и одним большим, кнопка вместо спускового крючка, продолговатый корпус и длинный ствол с толстыми стенками и очень маленьким калибром дула, миллиметра полтора. И легкий – граммов четыреста.
– Лазер?
– Игольник. Игломет. Магазин вытащи – там защелка.
В магазине, своей конструкцией поразительно напоминавшем обычный пистолетный магазин, в четыре ряда расположились полуторамиллиметровые заостренные серебристые иглы, длиной и толщиной смахивающие на спичку.
– И как оно стреляет? Похоже на обычный пис-толет…
