Луна меняет семьи. Я вижу друзей, родственников и коллег из всех Пяти Драконов. Я вижу верных слуг и мадриний; но я не такая, как вы. Вы прибыли сюда с семьями — Суни, Асамоа, Воронцовы, Маккензи и вы, представители малых родов. Когда я основала «Корта Элиу», то предложила всем своим родственникам, оставшимся на Земле, возможность последовать за мной на Луну и работать на меня. Никто не согласился. Никому не хватило смелости или мечтательности, чтобы покинуть Землю. И потому я создала собственную семью; со мной был мой милый Карлос и его семья, но еще и дорогие друзья, которые мне как родные: Элен и Эйтур. Спасибо вам за годы службы и любви.
И еще Луна изменила мою душу. Я пришла сюда бразильянкой, а стою перед вами как лунная женщина. Я отказалась от одной идентичности, чтобы создать другую. Думаю, так произошло со всеми: мы сохранили наши языки и обычаи, наши культуры и имена, но мы принадлежим Луне.
Но сильнее всего Луна изменила саму себя. Я видела, как этот мир превратился из разведывательной базы в несколько промышленных обиталищ, а потом — в настоящую цивилизацию. Пятьдесят лет — долгий срок в жизни человека; в жизни нового народа он еще дольше. Мы не просто спутник, теперь мы — мир. На Земле говорят, что мы надругались над Луной, отняли ее природную красоту, испортили своими рельсами, поездами и экстракторами, солнечными батареями и сервер-фермами, миллионами и миллионами вечных отпечатков. Наши зеркала их ослепляют там, внизу; наш Главный Хрен их оскорбляет. Но Луна всегда была уродливой. Нет, не уродливой. Заурядной. Чтобы увидеть красоту этого места, надо проникнуть под его поверхность. Надо докопаться до городов и квадр, обиталищ и аграриев. Надо увидеть людей. Я сыграла свою роль в строительстве этого прекрасного мира. Я горжусь этим больше всего, даже сильней, чем своей компанией или своей семьей.
В возрасте восьмидесяти лет пришла пора мне насладиться своими достижениями. Мир мой в хорошей форме, семья моя горда и уважаема, моя компания делается все сильней и сильней, не в последнюю очередь благодаря недавнему успешному приобретению полей добычи в Море Змеи. Итак, Адриана Корта может наконец-то отдохнуть. Я отказываюсь от своей должности хвэджана «Корта Элиу». Рафаэл будет хвэджаном, Лукас — бу-хвэджаном. Для вас ничего не изменится: мои мальчики успешно управляли компанией последние десять лет. Что касается меня, то я буду наслаждаться пенсией и обществом семьи и друзей. Благодарю за ваши добрые пожелания в этот день; я стану с нежностью их вспоминать в будущем. Спасибо.
Адриана садится; зал в оцепенении. Вокруг ее стола и дальше повсюду виднеются изумленно распахнутые рты. Не удивлен только Дункан Маккензи, который наклоняется к Адриане и шепчет: «Да уж, я выбрал правильную вечеринку, чтобы явиться без приглашения». Адриана отвечает коротким смешком, однако он яркий, мелодичный, почти девичий. Смех женщины, которая облегчила свою ношу. Ариэль наклоняется через стол, Рафа вскакивает на ноги, Карлиньос, Вагнер — все задают вопросы одновременно, пока сквозь шум не прорезаются громкие и ровные хлопки. Лукас встал, поднял руки, аплодирует. По другую сторону комнаты отвечает другая пара рук; потом две, потом четыре, а затем все гости встают, и на Адриану Корту обрушивается ливень аплодисментов. Она встает, улыбается, кланяется.
Лукас последним перестает хлопать.
После шока вопросы.
Элен ди Брага выпаливает шепотом, пока не подошла Ариэль:
— Ты же вроде сказала, что это слишком мрачная тема для дня рождения.
— Я всего лишь сообщила о том, что выхожу на пенсию, — отвечает Адриана и стискивает руку старой подруги. — Позже.
Ариэль целует мать.
— На один ужасный момент я подумала, что ты собираешься передать свой пост мне.
— О, любовь моя, — говорит Адриана, а потом, вернув голосу властность, обращается к свите: — Я очень устала. Это был напряженный день. Мне бы хотелось вернуться домой.
Эйтур Перейра вызывает охранников. Они кордоном окружают Адриану, защищая от назойливых гостей.
— Поздравляю с выходом на пенсию, сеньора, — говорил Эйтур. — Но относительно моего положения — не секрет, что Лукас хочет от меня избавиться.
— Я присматриваю за своими людьми, Эйтур.
Охранники расступаются, пропускают Рафу. Позади него Лусика Асамоа. Рафа обнимает свою майн.
— Спасибо, — говорит он. — Я не подведу.
— Я думала о своем наследии долго и трудно. — Адриана гладит его по щеке.
— Наследии? — переспрашивает Рафа, но Адриану уже обнимает чопорный Лукас.
— Что на тебя нашло, мамайн?
— Меня всегда тянуло к драматизму.
— На глазах у этого Маккензи…
— Он бы узнал. Слухи облетают этот мир за секунду.
— Он генеральный директор «Маккензи Металз». Они пытались убить Рафу.
— И я дала ему слово, что мы не станем мстить, как это делали в прежние времена корпоративных войн.
— Майн, ты больше не хвэджан.
— Я дала ему слово не в качестве хвэджана.
— Они его не сдержат. Дункан Маккензи мог дать тебе слово, но его отец не прощает. Маккензи платят втройне.
— Я ему доверяю, Лукас.
Лукас сжимает пальцы, чуть кивает, но Адриана знает — он остался при своем мнении. После него подходят Карлиньос, Вагнер, мадриньи и дети. Адриана идет сквозь море звонких аплодисментов и улыбающихся лиц. У двери она видит фигуру среди декоративных деревьев.
— Пропусти меня.
Ирман Лоа поднимает висящее среди бус распятие. Адриана Корта наклоняется, чтоб его поцеловать.
— Когда вы им расскажете? — шепчет ирман Лоа.
— Когда мое наследие будет в безопасности, — говорит Адриана. Фамильяры слушают, они могут расслышать шепот, но не способны взломать личный код. Ирман Лоа достает фляжку и обрызгивает Адриану Корту святой водой.
— Да пребудет благословение святого Иисуса и Марии, Иеронима и Мадонны Непорочной, святого Георгия и святого Себастьяна, Космы и Дамиана и Владыки Кладбищ, святой Варвары и святой Анны с тобой, твоей семьей и всеми твоими делами.
Моту плавно подъезжают к лобби, тихие и аккуратные.
* * *
Каблуки Ариэль восхитительны и непрактичны, однако они придают элегантность тому, как она резко бросается в направлении вестибюля. Но Марина в хорошей форме для поверхностницы, она Долгая бегунья, и ей удается схватить Ариэль за локоть.
— Мне это тоже не нравится, но ваша мать приказала…
Рука, захват, рывок — и Марина следует курсом, который по идее должен бы закончиться вывихом или сломанными костями. Вечеринка переворачивается, она оказывается на спине, и дух у нее вышибло от удара о навощенный деревянный пол.
— Когда сможешь сделать такое со мной, возможно, мне и впрямь понадобится телохранитель, — говорит Ариэль и садится в моту, который открылся перед нею, словно разжавшийся кулак.
