Калбертсон смотрел в угол комнаты, на фотографию Гейба:
– Это ваш дядя?
– Да, – ответил Алекс.
– Вы очень похожи. – Он поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. – Господин Бенедикт, если бы у вас попросили совета, что бы вы сказали?
Алекс сидел не шевелясь. Я взглянула на мягко покачивающиеся на ветру ветви.
– Честно говоря, не знаю, – наконец проговорил он. – Я задавал себе вопрос, чего бы хотел я сам, если бы оказался на том корабле. Думаю, просто подождал бы и не стал рисковать. Вообще-то, даже ждать бы не пришлось – просто потерпеть еще пару часов. Но у меня нет родственников, которым я нужен прямо сейчас. Останься я там еще на четверть века, это заметил бы лишь один человек, который сидит рядом со мной. – Он бросил на меня взгляд и улыбнулся.
– Вполне разумный ответ. Вы стали публичной личностью, господин Бенедикт. Люди доверяют вам. Более того, во многом именно благодаря вам мы узнали о потерявшихся кораблях. И решение, которое будет принято, во многом станет именно вашим решением. На вас будут давить с обеих сторон, – наверное, и я сейчас занимаюсь этим. Простите, что ставлю вас в неудобное положение, но многие готовы согласиться с тем, что скажете вы. Надеюсь, вы публично озвучите свое мнение. Мы нуждаемся в вас. Нам нужно, чтобы вы настояли на своем и сделали так, чтобы из-за собственного нетерпения мы не погубили этих людей.
– Думаю, вы переоцениваете мое влияние.
– Я так не считаю. Дело может даже дойти до суда, но рано или поздно проблема станет политической, к которой не применимы никакие законы. Так или иначе, господин Бенедикт – Алекс, – я хочу, чтобы вы знали: мы ценим любую поддержку с вашей стороны.
Глава 13
Мало кто достигает величия. Одна из причин – в том, что подавляющему большинству людей вообще не выпадает шанса. Есть и другая: даже при наличии шанса неизбежно возникает искушение не рисковать.
Скиапарелли Клив. Автобиография (8645 г. н. э.)
Когда вечером того же дня нам позвонили из Меридианской библиотеки в Ареппо, Алекса не было на месте. Несмотря на то что библиотека находится на острове, она, вероятно, является крупнейшим хранилищем исторических данных на планете. Голос был мужским.
– Мы нашли информацию, которую запрашивал господин Бенедикт. Можем переслать все сразу или произвести поиск конкретных сведений – как пожелаете.
– Нет-нет, – ответила я, не имея ни малейшего понятия, о чем речь. – Просто пришлите весь пакет. И спасибо вам.
Посреди комнаты появилось изображение Джейкоба. Он напоминал профессора – спокойная улыбка, седая борода, темный пиджак.
– Принимаю информацию, Чейз.
– Что там?
– «Крах Запада» Арманда Риголо. Видимо, Алексу в последнее время стало нечего читать. – (Труд Риголо – полтора миллиона слов – был классикой в этой области. Он был создан в период возрождения, который начался в конце четвертого тысячелетия.) – Погодите… это не все.
– Что еще?
– Информация продолжает поступать. Книги о двух музеях космоса, в Хантсвилле и Флориде. Каталоги и рекламные документы третьего тысячелетия с приглашениями на экскурсии по музеям. Списки персонала. Ведомости экспонатов. Бланки заказа из сувенирных магазинов. Довольно много всего. И записка от одного из библиотекарей.
– Покажи записку.
На дисплее появился текст:
Алекс, это все, что у нас есть. Надеюсь, Вы найдете то, что искали. Джейми.
Я просматривала присланные материалы, когда вернулся Алекс – вместе с клиентом, так что в кабинете он смог появиться лишь через полчаса.
– Прислали что-нибудь интересное? – спросил он.
– Не знаю. А что мы ищем?
– Все, что может дать подсказку относительно занятий Бэйли до его возвращения домой.
– Ага. Ясно. Похоже, нужен кто-то поумнее меня.
– Чейз, думаю, речь идет о выдающемся открытии. – Он вздохнул. – Что тут у нас? – Джейкоб предоставил список приложенных материалов, и уже через мгновение что-то привлекло внимание Алекса. – Ведомость экспонатов из Хантсвилла. Есть дата, Джейкоб?
– Тридцатое сентября три тысячи одиннадцатого года.
– Что-то важное? – спросила я.
– В ведомости упоминаются несколько передатчиков, но модели не называются. Погоди-ка… зато указаны серийные номера.
И тут самый несообразительный из присутствующих в комнате вышел из комы.
– Корбетт, – сказала я.
– Да, – с нескрываемым волнением проговорил Алекс. – И цифры сходятся. В списке есть то самое устройство гиперсвязи, которое было у Бэйли. Всего их было три. – Он взмахнул кулаком. – Да! Отлично!
– Ты хочешь сказать, – спросила я, – что Бэйли нашел экспонаты из музея в Хантсвилле?
– Похоже на то.
– Ясно. Что будем делать дальше?
– Думаю, мы заслужили отпуск на планете-родине.
– Путь неблизкий, Алекс. И мы до сих пор не знаем, где искать.
– Не совсем так. Но если хочешь, можешь остаться. Я пойму.
Ну конечно же он поймет.
– Ладно. Но находка артефактов из Хантсвилла – это величайшее археологическое открытие. А Бэйли после этого возвращается домой и бросает передатчик в кладовку? И никому не говорит ни слова?
– Большого смысла нет, да?
– На мой взгляд, никакого.
– Что ж, давай забудем обо всем и вернемся к нашей бухгалтерии.
– Знаешь, Алекс, порой ты все-таки способен на сарказм.
– Обижаешь, – скромно улыбнулся он.
– Ладно, – сказала я. – Когда вылетаем?
– До появления «Капеллы» еще несколько недель. Мы вернемся намного раньше. Но все же стоит поторопиться.
– Куда именно мы отправимся?
– Гейб предложил один вариант: Лес Фремонт. Есть еще один: Лучана Моретти. – (Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, кто это: консультант фонда Саутвика.) – Веришь или нет, Чейз, но она еще и преподает музыку. Играла вместе с Бэйли в любительском оркестре. Кто-нибудь из них наверняка в курсе, что замышлял Бэйли.
– Понятно, – кивнула я.
– Позвони Марисе. Скажи ей, что цена передатчика в ближайшие несколько недель вполне может возрасти. Пусть никому его не уступает.
На следующее утро мы сели в челнок и отправились на Скайдек. Едва мы оторвались от земли, Алекс спросил, знакомо ли мне имя Монро Биллингса. Я слышала о нем, но не более того.
– Писатель-фантаст, – сказал Алекс. – Достаточно известный среди любителей жанра.
– Ясно, – ответила я. – Не слишком увлекаюсь фантастикой. А почему ты спрашиваешь?
