Он явно давал мне время на раздумье. Хотя он мне нравился и я чувствовала себя в долгу перед ним, на такое быстрое развитие событий я не рассчитывала. Я чувствовала себя неловко, но отказываться тоже не хотелось.
Если человек готов пересечь космос, чтобы пригласить тебя на ужин, а перед этим спас тебе жизнь, дело принимает нешуточный оборот. Я мучилась почти час, пока не составила подходящий, на мой взгляд, ответ: «Халед, нам было хорошо вместе. Но давай пока что не говорить о серьезных отношениях».
Я продолжала думать о пустом корабле, одновременно пытаясь объяснить, почему коллекционер с Окраины с удовольствием должен приобрести браслет семисотлетней давности, некогда принадлежавший женщине, которая отправилась в кругосветное путешествие на яхте, впоследствии обнаруженной посреди Тихого океана. Или, например, цепочку с медальоном, которую носил Чэд Тэппет, европейский защитник прав животных: его карьеру оборвал случайно вырвавшийся на свободу лев, хотя многие не считали это случайностью.
В конце концов я позвонила Шаре. Она сидела на постели в халате.
– Ничего не слышала о «Грейнджере»? – спросила я.
– Нет. На борту было шесть или семь человек, но, по последним сведениям, никого так и не нашли.
– Рановато ложишься.
– Я страшно вымоталась, Чейз. Не могу поверить, что я так устала от сидения на «Касаванте».
– Есть идеи насчет того, что могло случиться?
– Угу.
– Что именно?
– Думаю, они пробыли в аномалии значительно дольше, чем ожидали все остальные. Вместо того чтобы сократиться, время растянулось.
Мне казалось, что в деле Гарнетта Бэйли дальше продвинуться было уже невозможно. Но когда на следующее утро я рассказала Алексу о Марджори Бенджамин, он живо заинтересовался этим, а час спустя ушел, чтобы поговорить с ней, и вернулся в приподнятом настроении.
– Ну вот, – сказал он, – она сообщила кое-что новое о Дмитрии Зорбасе.
– Что-нибудь полезное? – спросила я.
– Он учился в университете Ларисы.
– Шутишь? И это все?
– Именно. Он вернулся в Грецию, чтобы получить степень магистра, и встретил там Еву Родиа, свою будущую жену. Вероятно, он собирался остаться в Европе, но в итоге оба отправились в Америку, поскольку Зорбас скучал по родным. Еще Марджори говорит, что Зорбас написал автобиографию – «Утраченные мечты». Идеальное название, так как книга тоже утрачена. – Он опустился в кресло. – Жаль, что мы не можем ее заполучить.
– Есть данные о том, что в книге могла раскрываться судьба артефактов?
– Марджори не знает, но сомневается, что он включил эти сведения в книгу. Зорбас жил и умер в первые годы Темных веков, когда никто не мог обеспечить себе безопасность. Как говорит Марджори, люди тогда считали, что экономический крах, вспышки насилия и все прочее – признаки конца света, Армагеддона. Но Зорбас никогда в это не верил. Он ожидал, что проблемы продлятся достаточно долго, хотя вряд ли рассчитывал на шесть или семь веков. Но в любом случае он был оптимистом и поэтому прилагал все усилия для спасения артефактов. Однако Марджори полагает, что он мог сообщить об их местонахождении только близким родственникам и тем немногим, кому он доверял. К несчастью, он погиб во всеобщей катастрофе – как, возможно, и все, знавшие об артефактах.
– Включая его жену?
– Никто не знает толком, что с ней случилось. Подробности неизвестны.
– Как он умер? Это известно?
– Конечно, здесь нет тайны. Он по-прежнему жил в Юнион-Сити и заведовал «Домом в прериях». Затем соседний город Сеймур захватили бандиты и начали расстреливать местных жителей, сжигать дома, насиловать женщин и так далее. Горожане дали им отпор как могли и обратились с призывом о помощи. По легенде, Зорбас собрал отряд ополченцев и отправился с ними в Сеймур. Они прогнали бандитов, но сам Зорбас погиб в бою. По словам Марджори, есть множество историй о его участии в защите города. Судя по всему, в то время он был легендарной личностью.
– Жаль, никто не записал, где он спрятал артефакты.
– Если бы это сделали, Чейз, нам нечего было бы искать.
– Что думает Марджори? Верит, что он действительно где-то их спрятал?
– Ей хочется в это верить, как и нам.
На следующий день пришло второе сообщение от Халеда: «Получил твой ответ, но отказываться от поездки не собираюсь. Сообщу о своих планах, как только они оформятся. Если хочешь, можешь сказать, что ты занята или вообще против моего прилета. Я пойму и сделаю так, как ты пожелаешь. Но я не намерен отступаться, если только ты не станешь настаивать. Надеюсь, ты не против, что я беру дело в свои руки. С нетерпением жду, когда снова окажусь рядом с тобой, Чейз, – если, конечно, ты этого хочешь. Кстати, я пробуду в твоих краях всего неделю. Но не беспокойся, тебе не придется меня развлекать или что-нибудь еще в этом роде. Я собираюсь осмотреть достопримечательности, и мешать тебе я не стану. До скорой встречи, надеюсь».
– Джейкоб, – сказала я, – отправь ответное сообщение.
– Хорошо. – В его голосе прозвучали одобрительные нотки.
Но придумать подходящий ответ оказалось не так просто. Несколько минут спустя Джейкоб спросил, не передумала ли я.
– Нет, – ответила я. – Просто размышляю. Впрочем, давай.
– Я готов.
– «Халед, признаюсь, я с удовольствием встречусь с тобой снова. Но мне кажется, что это не слишком удачная мысль. Не сейчас. Вероятно, рано или поздно мы опять прилетим на Землю, и, если это случится, я тебе сообщу». Поставь максимальный приоритет, Джейкоб, ладно?
Посреди ночи позвонила Шара:
– Их нашли. – Она замолчала, и я затаила дыхание. – Говорят, они уже тридцать лет как мертвы.
– Что?!
– Тридцать лет, Чейз. Вероятно, умерли от истощения.
– Ты была права…
– Угу. Похоже. Время для них шло иначе, чем для нас, но не так, как мы предполагали. Считается, что они прожили около четырех лет, пока у них не закончилась еда.
Глава 32
Ничто не причиняет такой боли, как счастливые воспоминания.
Анейль Кей. Кристофер Сим на войне (1288 г.)
К середине дня пресса уже знала обо всем. Сообщалось, что погибшие умерли, когда запасы еды подошли к концу. Все говорили, что ничего подобного раньше не наблюдалось.
Головидение работало не переставая. Физики пытались объяснить, как такое могло произойти, а политические комментаторы предсказывали, что о манипулировании звездными двигателями больше не может быть и речи. Уолтер Брим, гость «Прямого разговора», предлагал зрителям представить себе, каким кошмаром станет повторение этого на «Капелле».
Я кое-как дотянула до конца дня и заснула лишь благодаря снотворному. Утром позвонил Алекс, поинтересовался моим здоровьем и предложил встретиться в «Горном склоне».
