Мне попалось еще несколько рамок, но картинки обгорели до неузнаваемости. Время от времени я останавливалась и смотрела на огни фонарей, отмечавшие продвижение Алекса и Лоренса. Оба ворчали, вздыхали, иногда что-то пинали.
Внезапно я услышала взволнованный голос Алекса:
– Господи, Чейз, только взгляни на это!
Камера его была включена, и я смогла увидеть находку – обгоревшие книги в твердых переплетах, разбросанные у стены дома: взрыв затронул их лишь частично. Алекс стал оттаскивать обломки в сторону. Лоренс присел рядом и направил на книги луч фонаря. Алекс поднимал книги, открывая их и заглядывая в обожженные страницы. Я разобрала только два названия: «Космические хроники: перед последней границей» Нила де Грасса Тайсона и «Первые пятьдесят лет НАСА: исторические перспективы» под редакцией Стивена Дж. Дика.
Оба лихорадочно листали страницы, выясняя, сколько текста сохранилось. Оказалось, не так уж много.
– Знаешь, – сказал Алекс по личному каналу, – я очень сильно беспокоюсь о Бэйли.
Лоренс догадался, о чем идет речь:
– Никто еще не получал такого тяжелого удара.
– Знаю.
– Ладно. Нужно собрать команду, которая прилетит сюда и обстоятельно все исследует. Возможно, что-то удастся спасти.
– Лоренс, вы немало времени провели на Земле. Здесь есть люди, которым можно доверять?
– Да, – ответил он. – И первая из них – Хели.
– Хотите участвовать в нашей экспедиции, Алекс? – спросил Лоренс, когда мы взлетали с Ларисы.
– Нет, – ответил он. – Сообщите о том, что вы найдете. Это ваш проект.
– Ладно. Спасибо. Крайне вам признателен. – Он с минуту помолчал. – Еще один вопрос: о чем вы станете рассказывать по возвращении на Окраину?
– У вас есть пожелания?
– Я бы предпочел, чтобы вы не говорили ничего.
– Мы это уже обсуждали.
– Знаю. Но хотя бы о Гарнетте можно не упоминать? Просто скажите, что нашли развалины, а что случилось, вы не знаете.
Алекс смотрел прямо перед собой.
– Нет, – сказал он. – Не люблю лгать. Ваше стремление защитить его мне понятно, но вы сделали все, что могли. Теперь от вас ничего не зависит.
– Ладно, – обреченно вздохнул Лоренс.
– Как насчет Билла Гарланда? – поинтересовалась я.
– Кто это? – спросил Саутвик.
– Репортер, который помог нам, – ответил Алекс. – Я пообещал сказать ему, если мы найдем артефакты. Постараюсь обойтись без лишних подробностей, Лоренс, и не стану упоминать о Бэйли, если этого можно будет избежать. Но надо рассказать все его родственникам. К нам обратилась Мариса, и она заслуживает того, чтобы знать об этих событиях. Если же тайну сохранить не удастся, в чем я почти уверен, мне придется выложить все.
– Хорошо.
Алекс повернулся ко мне:
– Ты не возражаешь?
Наверное, вид у меня был не слишком радостный.
– Переживу.
– Ты же собиралась писать очередные мемуары, Чейз?
– Об этой истории? Конечно.
Лоренс удивленно уставился на нас.
– Чейз написала несколько книг о наших поисках утраченных артефактов, – объяснил Алекс.
Оба посмотрели на меня.
– Ладно, – сказала я. – Не буду писать, пока об этом не станет известно общественности. Согласны?
Лоренс кивнул.
Алекс не сводил с меня взгляда. Мы оба прекрасно понимали, что это произойдет очень скоро.
Глава 49
Жизнь – то, что происходит с нами, пока мы строим другие планы.
Приписывается певцу двадцатого века Джону Леннону
На этом все и закончилось. Мы доставили Лоренса обратно на станцию Галилео, поужинали там и распрощались. Затем Алекс позвонил Биллу Гарланду и рассказал ему о наших находках, притворившись, будто никто в точности не знает о случившемся. Потом мы отправились на Окраину. Мы оставили себе кофейную чашку с «Мармеладки», а Лоренс забрал все остальное. Не самый благополучный для нас исход.
– Что ж, – заметил он, – порой все идет не так, как хотелось бы.
– Ага.
– Когда ты рассчитываешь опубликовать свои мемуары?
– Какие мемуары? Ничего ведь не вышло. После всей этой беготни у нас осталась только кофейная чашка.
Алекс явно полагал, что я так же расстроена результатом, как и он. Пожалуй, отчасти он был прав, но я уже махнула на все рукой. Я уже не в первый раз ставила крест на истории с интригующим началом – так было с обнаружением могилы Майкла Траскотта, несговорчивого начальника колонии на Леноле. После обследования останков Траскотта оказалось, что они принадлежат женщине. Появилось множество теорий, в том числе версия мнимой смерти, чтобы сбить с толку многочисленных врагов после нескольких покушений на убийство. Но выяснилось, что Траскотт действительно была женщиной, после того как был найден ее дневник. Алекс же вел поиски совсем в другом направлении.
Вспомним и о жемчугах Лимы, принадлежавших Море Воланде, театральной звезде прошлого века. Жемчуга были на Море в ту ночь, когда она пропала без вести, и оставалась надежда, что находка украшений прольет свет на случившееся. Но расследование зашло в тупик, и о судьбе Моры мы до сих пор ничего не знаем.
А возьмем, к примеру, Аллена Пенроуза, врача четырнадцатого века, всеобщего любимца: вместе с женой и еще одной парой он решил посетить курорт на Ахейских островах, и все четверо пропали там без вести. Его личные вещи оказались в частных коллекциях, и Алекс участвовал в расследовании, но тут появилось несколько сообщений о том, что доктора якобы видели на ежегодном «Фестивале призраков» в Малахии.
На обратном пути к Окраине мы отдыхали и говорили на отвлеченные темы. Я все еще пребывала в каком-то трансе и, помню, сказала Алексу, что собираюсь провести очередной отпуск на Земле. Мне хотелось побыть там подольше – на планете, где все началось.
Интересно, что отдал бы Юрий Гагарин за полет на «Белль-Мари»?
Алекс, который никогда не отличался особой разговорчивостью, сейчас выглядел особенно подавленным, беспокоясь, что пренебрег интересами клиентов и что нас ждет много работы. Но дело было не только в этом. Правда, я не могла понять, что именно его угнетает – несчастье Бэйли, утрата артефактов с «Аполлонов», которые интересовали его так сильно, или судьба Гейба.
Как признался сам Алекс, он радовался скорому возвращению в загородный дом.
– Приглашу Вуди, пусть сделает ремонт, – сказал он. – Похоже, я слегка запустил дом. Не хочу, чтобы Гейб это заметил. Ладно, – махнул он рукой. – Все нормально. Просто устал.
Мы вышли из прыжка в четверти миллиона километров от Скайдека и доложили диспетчерской. На связи оказалась Жозетт Сен-Пьер, с которой я несколько раз обедала.
