Зимин двинул в сторону миража. Мираж расправил крылья, сгустился и приблизился. Верблюд был белый, девчонка держала наперевес длинную пику с неприятно зазубренным наконечником.
Игги захрапел и, как всегда, отошел в сторону. На всякий случай. КА82 уселся на песок.
– Ты кто? – спросила девчонка.
Не слезая с верблюда, не переставая целиться пикой. Руки не дрожат, опыт есть, подумал Зимин. Молодец. Такой пырялкой ткнешь, а назад уже с кишками. Но если бы собиралась ткнуть, динго бы уже чего-нибудь сделал. Предпринял бы оборонительные мероприятия. А он ничего, сидит себе, на солнышке греется.
Зимин улыбнулся.
Девчонка не улыбнулась. А может, улыбнулась, да только этого совсем видно не было, лицо затянуто плотной серой материей. Противопыльная маска, из-под нее видны лишь солнцезащитные очки. Черные провальчики.
– Отвечай быстро, слоновьи уши, ты кто?! Рыцарь, рейнджер, колдопер? По тебе что-то непонятно.
Зимин улыбнулся еще обаятельнее, кивнул на пику, кивнул на динго.
– А нечего на него кивать, – девчонка продолжала целиться. – Они в человеческие разборки не влезают, он тебя не защитит. Так кто ты?
– Никто, – миролюбиво зевнул Зимин. – Я сам по себе единица…
– Единица… Тут мало кто сам по себе. Зачем меня догонял?
– Я не догонял, я просто…
– Просто. Просто на лбу короста…
Девчонка соскочила с верблюда. Как-то умудрившись не выпустить из рук свое копье. Прогремев еще каким-то оружием, скрытым под широкой, такого же серого цвета тканью. То ли огромная плащ-палатка, то ли бурнус. Зимин, во всяком случае, раньше таких костюмов не встречал.
– Я думал, что ты мираж, – бухнул Зимин. – Оптический обман…
Девчонка оценивающе осмотрела Зимина.
– Врешь плохо, – сказала она. – Оптический обман…
– Вру, – согласился Зимин. – Скучно стало, вот и решил поговорить. Я к океану, вообще-то, иду.
– Зачем?
– Так, посмотреть…
– Нечего там смотреть. Вода как вода. Ветер водоросли наносит, анчоусы разные плавают. Все по полной программе. Слушай, ты, я гляжу, парень нехилый, а мне как раз помощь нужна…
Зимину стало приятно. Никто никогда его не называл нехилым. Особенно девочки. Значит, время даром не прошло, значит, подтягивался не впустую.
Девчонка воткнула пику в землю и стянула с лица маску.
Она была…
Она была обычной. Девчонка как девчонка, таких везде полно. Очки солнцезащитные на пол-лица, не поймешь даже…
– А чего надо-то? – с ленцой спросил Зимин. – Что за помощь? Морду кому-нибудь отрихтовать?
– Морду я и сама могу кому хочешь отрихтовать, – гордо сказала девчонка. – Ногу надо подержать.
– Твою, что ли?
– Верблюжью, – девчонка похлопала верблюда по круглому боку.
– Подковывать собираешься?
– Дурак, верблюдов не надо подковывать. Надо просто его осмотреть. Мне кажется, ему в ногу что-то воткнулось…
– Это стрела амура, – пояснил Зимин. – Твой верблюд влюблен.
– В кого?
– Надо полагать, в верблюдицу какую-нибудь. В этом возрасте такое часто случается… Или, может, даже в…
– Хватит болтать, иди сюда, Айболит Сигизмундович…
– Меня Зиминым вообще-то зовут, – сказал Зимин. – А тебя, наверное…
Зимин хотел сказать что-нибудь из дурацкого. Костомукша там, Сибирская Язва или еще что. Но девчонка его опередила:
– Я Строка.
Зимин представил сначала обычную строку, в песне или в стишке каком, но быстро понял, что это не та строка. Другая строка. Маленькая острокрылая муха, которая кусается даже сильнее слепня. Выстригает кусок мяса и улетает с добычей так быстро, что не поймаешь.
– Очень приятно, – сказал Зимин. – Строка. Доброе, хорошее имя, у меня прабабушку так звали…
Он двинул к верблюду, не удержался и посмотрелся в его большой наглый глаз. Отметил, что с последнего раза, когда он смотрелся в глаз Игги в конюшне Светлозерья, мужественности у него прибавилось. Подумал, что, может быть, пора начать бриться. Щетины, конечно, пока нет, но если начать бриться, лицо быстро приобретет окончательную суровость и зверскость.
– Задача такая. – Строка вытащила из седельной сумки пинцет. – Ты держишь верблюда за колено…
– А как его зовут?
– Румпельштицхен, – выдала Строка. – А вообще, никак не зовут, верблюд и все тут. Хватай за ногу и держи, все дела.
Строка для успокоения пощекотала свою животину за ухом, затем взяла левую переднюю ногу верблюда и согнула ее в колене.
– Держи! – велела она Зимину.
Но едва за ногу взялся Зимин, как верблюд принялся вредничать. Стал вертеться и старался ногу из объятий Зимина высвободить. Зимин исхитрился, подлез под верблюжье брюхо и перехватил ногу поудобнее. И тут же верблюд улегся на него. Было не больно, но неудобно. Зимин оказался вдавлен в сухую твердую землю, дышать было тяжело, глаза выскакивали. К тому же сухая трава пребольно колола живот.
Строка забегала вокруг верблюда и стала стараться его поднять. Разными способами. Пинками, дерганьем за уши, тыканьем тупым концом пики. Руганью тоже пыталась. Но верблюд был непреклонен. Даже хуже – он принялся устраиваться поудобнее и воткнул в бок Зимина мосластое колено.
– Убери копыта… – просипел Зимин. – Бурдюк чертов…
– Копыта – это ногти, – задумчиво произнесла Строка. – И я тебе уже говорила, у верблюдов нет копыт.
– Все равно убери… не могу уже…
Зимин укусил верблюда за бок. Но шкура на верблюде была толстая и на вкус неприятная, так что Зимин сразу верблюда выплюнул. Впечатления же на дромадера укус не произвел.
– Ты тут полежи пока, – сказала Строка, – я за твоим конем сбегаю. Привяжем его к верблюду и дернем…
– Не надо! – зашипел Зимин. – А то еще и этот придурок на меня усядется, я его характер…
– Ну, тогда я не знаю, – развела руками Строка. – Надо ждать, пока он сам не слезет…
Зимин испугался. Но тут на помощь подоспел песчаный динго. Подошел, подумал, потом пульнул в верблюжью шею голубой искрой. Верблюд заревел, с Зимина вскочил и принялся бегать широкими кругами. Игги заржал и принялся бегать за верблюдом. КА82 отошел в сторону и вернулся к своим солнечным ваннам.
Зимин поднялся на ноги, отряхнулся. Хотел ругануться, но при девочке постеснялся.
– Зря ты с ним ходишь, – Строка кивнула на динго. – Напрасно…
Зимин посмотрел на песчаного динго. Тот сидел на траве. Выставив из спины чуть подрагивающий гребень. Мирно сидел, спокойно.
