Nun kamen Mädchen auch herzu
Sie wollten schlachten schlagen sehen
Das ftnderte das Bild im Nu –
Zum Angriff hiess es übergehen!
Denn vor den Mädchen galt es jetzt
Zu zeigen, das mann muthig sei –
Und wird man tödlich auch verletzt,
Das ist im Kriege einerlei.
Aus beiden Lagern stürmten dann
Die Krieger mit Geschrei hervor. –
Da keiner wüsst, wann man gewann,
Drang vorwärts nur das wilde Korps.
So nahmen beide Siegsbewusst
Das gegenseitige Lager ein.
Mann schrie Hurra aus vollster Brust –
Und schielte nach den Mägdelein. –
[И вдруг являются девушки, желающие посмотреть на битву. Мигом меняется картина. Это сигнал к наступлению. Ибо теперь идет речь о том, чтобы проявить свою храбрость перед девушками, и если даже кто-нибудь будет разбит на голову, то в войне ведь это не беда. Оба лагеря бросаются с криком друг на друга. Никто не знает, кто победит, и все дико несутся вперёд. И обе стороны победоносно завладевают неприятельским лагерем. Из глубины сердец раздается «ура», – и глаза косятся в сторону девушек].
Как было выше упомянуто, можно уже в самом раннем детстве проследить проявления половой ненормальности, хотя отдельные случаи еще не определяют будущей половой жизни в зрелых годах. Однако мы встречаемся со случаями, когда уже в детстве половая жизнь становится на ясно выраженном пути ненормальности, объясняющая и определяющая и другие неестественные склонности, вплоть до особого склада всей душевной жизни ребёнка. Такой ребёнок чувствует себя несчастным в положении того пола, в котором создала его природа. Мальчик хотел бы лучше быть девочкой, девочка – мальчиком. Будущая профессия, призвание к какому-нибудь делу – уже определяются теми психическими свойствами, которые носят на себе печать характерной половой жизни. Возьмем, например, католическое духовенство. Так часто встречающаяся между последними гомосексуальные склонности объясняются обыкновенно вынужденным воздержанием от нормального полового общения. Но ценно и следующее соображение: не невероятно, что недостающее у этих господ естественное чувство к женщине и заставляет их пойти в ряды духовных пастырей. Один католический священник указал еще на следующие взаимоотношения между гомосексуальностью и выбором духовного призвания. Представим себе гомосексуально предрасположенного мальчика, который сталкивается с патером при совершении всевозможных религиозных обрядностей. Мы видели, что у таких мальчиков есть особая приспособленность к возбуждению похоти, и естественно, что они обращают на себя внимание священника. В результате, они подпадают гораздо раньше и сильнее, чем другие дети, под влияние духовных лиц, которые умело используют это влияние и убеждают своих маленьких друзей посвятить себя духовному служению. Не только гомосексуализм, но и другие ненормальности, могут иметь влияние на склонность и будущие занятия ребёнка. Один известный мне фетишист, который в 15 лет предстал пред судом, обвиненный в отрезании кос, показывал что уже на первом или на втором году жизни он замечал в себе своеобразную, возбуждающую прелесть, которую он испытывал от прикосновения к волосам. В других случаях фетишизма, которые я наблюдал, эта склонность выражается еще ярче. Один субъект, одержимый фетишизмом белья, уже в семилетнем возрасте охотно возился с бельем своей сестры или служанки, по возможности старался трогать его рукой и даже любовно прижимать к себе. Подбор чтения часто у детей определяется ненормальными чувствованиями, сексуальный диагноз некоторых мы часто в состоянии поставить лишь впоследствии. Я знаю мазохически и садистически чувствующих людей, которые детьми зачитывались романами из жизни разбойников или рабов, потому что они находили в них яркие описания истязаний и дурного обращения.
Достоверно известен факт, когда дети преднамеренно ищут телесных наказаний, чтобы при этом испытать мазохистские ощущения. Классическим примером может служить Руссо, который семи лет испытывал большое наслаждение, когда его била M-lle Lambercier. Он сам рассказывает
[105] обо всей глубине его привязанности к госпоже Lambercier. Его старательное послушание, правда, всегда заставляло его избежать всякого проступка, который мог бы повлечь за собой наказание, но когда последнее все же исполнялось госпожой Lambercier, он не без тайного возбуждения подставлял свое тело под удары. В одной эротической брошюре, относящейся к 18 столетию, мы находим под заглавием Le Fouet
[106] следующее маленькие стихи, посвященные 12-летней девочке:
A l'age de douze ans, pour certain grave cas,
Que je sais et ne dirai pas,
Lise du fouet fut menacée
A sa maman, justement courroucée,
Lise repondit fièrement,
Vous avez tout lieu de vous plaindre,
Mais pour le fouet tout doucement
Je suis d'âge a l'aimer et non pas a le craindre.
Этим еще не исчерпано влияние половой сферы на душевную жизнь ребёнка. При первом появлении у него симптомов зрелости, или когда ребёнок начинает их замечать у других детей, его половое любопытство начинает сильно возбуждаться. Прежде всего начинает обращать на себя внимание ребёнка его собственный пупок, который кажется ему загадочным и странным, затем он начинает замечать и другие части тела, вплоть до половых органов. Ребенок замечает, что последние прикрыты каким-то стыдливым флером, что о них говорят не открыто и свободно, потому-то эти органы особенно его заинтересовывают. То же случается позже, когда начинают появляться первые признаки зрелости. Приходит на помощь зеркало, и ребёнок, полный удивления и любопытства, рассматривает первые ростки волос на половых частях, под мышками и на груди. Рост и развитие половых органов опять-таки заставляет ребёнка близко к ним присматриваться и изучать их. С любопытством ребёнок начинает копаться в популярных брошюрах и объяснительных словарях, всюду ища объяснения заинтересовавших его явлений. Литература об онанизме прилежно изучается многими детьми уже во втором периоде детства. Анатомические карты рассматриваются с интересом, так как в них можно найти изображения мужских и женских половых органов. Во многих случаях братья и сестры стараются друг у друга получать сведения, удовлетворяющие их любопытство. Старший брат просвещает младшего, брат и сестра взаимно изучают различия в строении своих тел, в особенности различие половых органов. Это любопытство проявляется детьми, часто даже совершенно независимо от пробуждения половой жизни; тут действует, если можно так выразиться, момент рациональности. Когда ребёнок большей частью в деревне, случайно иногда и в городе, наблюдает случку животных, он заинтересовывается им тоже из простого любопытства, а не из непосредственной половой похоти. Родители, случайно застающие своих детей за таким наблюдением, усматривают в этом большую непристойность. В самом же деле не следует так трагично смотреть на это; в этом интересе к акту совокупления заключается простое детское любопытство, в котором ребёнок неспособен еще видеть нечто дурное. То, что взрослый считает неприличным, ребёнок вовсе не считает таковым. И если чувство любопытства и удивления над изменениями в его собственном теле, заставляет его присматриваться к нему и изучать его, то в этом нет ничего непристойного. Запрещая это делать детям, взрослые сами не замечают, как они кладут в основу поступков детей свои собственные чувства и переживания. Эта ошибка заслуживаете глубокого порицания. Наблюдение над собственным телом часто смешано с чувством страха, которое особенно обнаруживается у невинных и в половом отношении непросвещенных детей. Первая поллюция у мальчика, произошла ли она в бодрствующем состоянии или во сне, первая менструация у девочки способны вызвать у них серьезный страх. И это даже не редкое явление. И в больших городах, которые так резко осуждаются моралистами за их испорченность и развращенность, случается, что пятнадцати– или шестнадцатилетний мальчик до того неосведомлен и неопытен, что первая поллюция, обнаруженная при пробуждении, приводит его в трепет.
