Как на особенную опасность необходимо еще указать на те половые ненормальности, которые могут развиться у самих детей в результате их общения с ненормальными в половом отношении взрослыми. Половые акты, произведенные над детьми еще в периоде недифферинцированности их половых ощущений, рано возбуждают в них интерес к половой жизни и могут в них самих развить серьезную, длительную ненормальность в виде половой склонности к собственному полу.
Carpenter
[117] считает, что в таких гомосексуальных отношениях руководящую роль играет младший, который в старшем видит героя, гордится и бесконечно счастлив, когда в его присутствии отзываются о предмете его поклонения с похвалой; он-то и создает особую атмосферу однополой любви; Carpenter вообще занимает в этом вопросе особое положение. Он упускает из виду, что и старший не свободен от обаяния тех отношений, начало которым, может быть, и кладет младший, в особенности тогда, когда старший уже настолько развит, чтобы вполне разобраться в характере создаваемых отношений. И ежедневный опыт не оставляет никакого сомнения в том, что старший при гомосексуальных отношениях обычно бывает достаточно развит, и в большинстве известных мне случаев гомосексуальности эти старшие играли роль развратителей. К сожалению, эти господа далеко не так добродушны и невинны, как о них думает Carpenter. Те же соображетя нужно принять во внимание и при половых сношениях с незрелыми девочками.
Без сомнения, известное число девочек, благодаря рано развившемуся половому чувству, наполовину идут навстречу похоти взрослого. Во всяком случае педофилы стараются предварительно вызвать половое возбуждение у своих жертв, и достигают этого или механическими средствами, или разжиганием детской фантазии эротическими изображениями пли эротической литературой. Возможно также, что сам ребёнок способствует половому безумству взрослого, не благодаря своей половой испорченности, а потому, что его приучают к этому собственные родители, видящие в своих детях прибыльный товар или же орудие вымогательств. Во всяком случае чрезвычайно важное место занимает только что упомянутый мотив: половое общение с детьми моложе 14 лет провоцируется родными детей, с тем, чтобы позже иметь возможность использовать эти случаи для вымогательств и получения всяческих материальных выгод. Бывает также, что роль сводников играют не родные, а специальные сводницы, продающие детей мужчинам с ненормальными склонностями. Достаточно вспомнить по этому поводу о знаменитом лондонском скандале, раскрытом газетой «Pall Mall Gazette».
Хотя я уже останавливался на вопросе о недостаточной достоверности показаний маленьких девочек о совершенных над ними насилиях, я в связи с только что изложенным хочу опять вернуться к этому вопросу, тем более, что я считаю его чрезвычайно важным и интересным. Один опытный берлинский юрист
[118] неоднократно подчеркивал лежащие в этой области опасности. Он указывает на целый ряд преступлений, которые многими могут быть использованы только для того, чтобы избавиться от какого-нибудь врага, или отомстить ненавистной личности. Непосредственно после войны, такие ложные обвинения были в области преступлений против государственной безопасности и общественного спокойствия. Позднее, особенно часто люди мстительные пользовались ложными доносами в оскорблении Величества. В новейшее же время страшно распространяются ложные доносы в нарушениях параграфов статей, карающих за безнравственные сношения с детьми. Какой-нибудь добродушный старый домовладелец, собирающий в день своего рождения ребят и раздающий им конфеты, может быть заподозрен в преступлении против нравственности. Иногда он рассчитывает своего швейцара, последний легко может отомстить своему бывшему хозяину, обвинив его в педофилии. Обычно обвиняемый мало выигрывает, если он ссылается на экспертизу, признающую после добросовестных исследований недостоверность показаний вообще и детских показаний в частности. И опыт показал, что редко удаётся обвиняемому в таких преступлениях оставить залу суда с оправдательным вердиктом. Его почти никогда не спасают даже те нравственные муки, которые он переживает во время следствия. И со всех концов громко звучат справедливые жалобы таких осужденных, невинных в ужасных преступлениях, приписанных им врагами. И на основании моих собственных исследований я должен констатировать, что нельзя не усмотреть величайшей опасности для нашего современного судопроизводства в той легкости, с какой суд относится к какой-нибудь девушке, умеющей во время сделать красивый книксен и стыдливо опустить глаза. Совершенно очевидно, что многим, в особенности тем, кто много возится с детьми, всякую минуту грозит опасность быть обвиненными в тяжелом преступлении. Один знакомый мне художник пользовался большим успехом у женщин; и дамы, и девушки преследовали его своим вниманием и забрасывали его письмами. Однажды, когда он гулял с некоторыми своими друзьями, около него увивались две почти 13–14 летние девочки, следуя по его пятам; художник вдруг обернулся к детям, подозвал их и резко заявил, что если они сию минуту не отправятся домой, он постарается, чтобы отец их высек. Своим удивленным друзьям он объяснил. что только таким серьезным натиском он и думает избавить себя от лживых обвинений.
В общем признано, что половые преступления этого рода все больше увеличиваются в числе. В Германии по словам Mittelmaier'a
[119] росг числа насилий над детьми выражается в следующих цифрах. По обвинениям в совершении половых актов над детьми было вынесено в 1807 г. – 3085 обвинительных приговоров, а в 1904 – 4078 приговоров. Но вряд ли можно найти еще одну категорию преступлений, где число случаев, ускользающих от внимания суда, настолько превышало бы число проступков, сделавшихся достоянием судебного разбирательства, как это имеет место при половых преступлениях над детьми. Вот почему я усматриваю в вышеприведенных цифрах не доказательство роста самих преступлений, а лишь показатель увеличения числа вынесенных по этим делам приговоров, среди которых, кстати сказать, может быть столько же судебных ошибок, сколько справедливых взысканий. Так или иначе, изучение этого вопроса приводить нас к тому, что юриспруденция не впервые имеет дело с половыми преступлениями над детьми. Уже Марциал в 6-й и 8-й эпиграмме IX книги жалуется на развращение детей взрослыми, при чем, речь у него больше идет о мальчиках, чем о девочках. Otto Stoll
[120] сообщает из этой области несколько случаев, часто встречающееся в некультурных странах; он заключает свои исследования следующими словами: «подобного рода факты наводят на достойную внимания мысль, что человек, достигнув вершин цивилизации, опять не раз возвращается в своей половой жизни к низким инстинктам варварства; и вряд ли есть основание, по которому какая-нибудь культурная страна могла бы обвинить в чем-нибудь другую, или так называемый, «человек цивилизации» мог бы бросать упреки «человеку природы». Небезынтересно также припомнить исследования, сделанные в области детской проституции одним парижским судебным следователем
[121] середины 19-го столетия. Все это приводит нас к заключению, что половые преступления над детьми отнюдь не представляют собой привилегии цивилизованного мира, или новейших времен, если даже и допустить, что в наше время преступления этого рода растут и множатся.
