Скажем, типичный кристалл имеет четыре слоя. Возраст ядра составляет 3,7 миллиарда лет, второго слоя – 3,6 миллиарда, третьего – 2,6 миллиарда, а четвертого – 2,3 миллиарда. Таким образом, в обычном «камне» мы обнаруживаем свидетельства геологических циклов продолжительностью от 100 миллионов до миллиарда лет. Их хронология согласуется с порядком, в котором, предположительно, происходили отложения кристалла. Если общий сценарий, намеченный геологами, ошибочен, то для его опровержения хватит одной-единственной песчинки. Конечно, это еще не доказывает существование огромных геологических циклов: такие выводы делаются на основе других доказательств. Наука – она как кроссворд.
Но цирконы могут поведать нам кое-что еще. Считается, что соотношение двух изотопов углерода, углерода-12 и углерода-13, позволяет различить органические источники углерода от неорганических. Углерод содержится и в формации Исуа, и данное соотношение позволяет предположить, что жизнь могла существовать 3,8 миллиарда лет назад – спустя удивительно малое время после затвердения поверхности Земли. Но этот вывод имеет спорный характер, и многие ученые не считают, что можно отвергать другие варианты объяснений.
Как бы то ни было, о цирконах Исуа нам известно, что они не могли «находиться там всегда». Камни гораздо интереснее, чем могут казаться, и любой, кто умеет читать по породам, способен многое извлечь из их истории. Пейли верил, что вывод о существовании Бога можно сделать, основываясь на сложности глаза. Мы не можем вывести существование Бога из циркона, зато можем узнать о крупных геологических циклах горообразования и эрозии… и, вполне вероятно, получить свидетельство древнейших форм жизни.
Нельзя недооценивать даже самый заурядный камень. Вдруг это не камень, а замаскированные часы.
По мнению Пейли, то, что мы видим, и то, что существует, – одно и то же. Явление есть реальность. Это подтверждает название его труда – «Естественная теология», а подзаголовок едва ли мог быть более откровенным на этот счет
[11]. Нам кажется, будто живые организмы созданы по замыслу, потому что они созданы по замыслу – Богом. Нам кажется, будто они имеют предназначение, потому что они имеют предназначение – данное Богом. Куда бы Пейли ни посмотрел, он во всем видит деяния Божьи; все вокруг свидетельствует ему о существовании Творца.
Подобные «свидетельства» существуют в таком изобилии, что, для того чтобы подобрать несколько примеров, не нужно прилагать особых усилий. У Пейли основным примером стал глаз. Он отметил его сходство с телескопом и заключил, что раз телескоп был создан по замыслу, значит, то же должно касаться и глаза. Фотоаппаратов в его время не было
[12], иначе он нашел бы еще больше сходств. У глаза есть хрусталик – как линза в телескопе или фотоаппарате, – который фокусирует попадающий на нее свет, выстраивая изображение. А также сетчатка, получающая это изображение – в то время как у телескопа есть наблюдатель или экран, на который его изображение проецируется.
От хрусталика нет никакого толку без сетчатки, и наоборот. Нельзя собрать глаз по частям – он либо должен быть целостным, либо вообще не будет работать. Позже сторонники теистической теории о происхождении жизни превратили тонкий аргумент Пейли в более простой девиз: «Есть ли польза от половины глаза?»
Сомневаться в объяснении «замысла» по Пейли стоит уже потому, что с научной точки зрения то, что вы видите, и то, что действительно существует, совпадает крайне редко. Природа далеко не очевидна. Кажется, будто волны путешествуют по океану, но на самом деле вода в основном движется небольшими кругами (иначе Земля очень быстро оказалась бы затоплена). Кажется, будто Солнце вращается по орбите вокруг Земли, но на самом деле все происходит наоборот. Горы, с виду крепкие и устойчивые, образуются и разрушаются в геологическом масштабе времени. Материки движутся. Звезды взрываются. Поэтому объяснение «кажется, что это создано по замыслу, потому что оно создано по замыслу» слишком банально, слишком очевидно и слишком поверхностно. Это не значит, что оно ошибочно, но все же дает повод задуматься.
Дарвин принадлежал к избранному числу людей, которые осознавали, что такое объяснение может быть не единственным. Удивительная структура организмов могла быть создана не вселенским творцом, а просто сама по себе. Точнее, неизбежным следствием природы жизни и ее взаимодействия с окружающей средой. Живые создания, по мнению Дарвина, – это не продукт замысла, а то, что мы сейчас называем «эволюцией» – процессом, при котором происходят медленные, постепенные изменения, практически незаметные между представителями двух последовательных поколений, но способные накапливаться за длительные периоды времени. Эволюция следует из трех условий. Первое – это способность живых существ передавать некоторые свои черты потомкам. Второе – неустойчивость этой способности: они передают точные копии крайне редко, хотя, как правило, очень близки к оригиналу. Третье – это «естественный отбор» – потомство оставляют те животные, которым лучше удается выживать и передавать свои способности к выживанию.
Естественный отбор – медленный процесс.
Подробно изучив курс геологии (викторианской полевой геологии, которая подразумевает блуждание по местности в попытках понять, что за камень лежит у вас под ногами или там, на полпути к соседней горе, и как он здесь оказался), Дарвин прекрасно знал, насколько бездонны пропасти геологического времени. Анализ горных пород убедительно свидетельствовал о весьма и весьма значительном возрасте Земли – десятках, сотнях миллионов лет, а то и больше. Современная оценка в 4,5 миллиарда лет превышает те, что осмеливались дать геологи Викторианской эпохи, но едва ли она бы их удивила.
Даже несколько миллионов лет – это очень долго. Мелкие изменения могут достичь значительных величин за этот срок. Представьте себе вид червя длиной 10 сантиметров, представители которого с каждым годом становятся длиннее на 1/1000 %, так что за один год даже самые точные измерения не выявят каких-либо изменений. Через сто миллионов лет потомки этих червей будут достигать 10 метров в длину. Из кольчатого червя в анаконды. Самый длинный современный червь имеет длину 50 метров, но он морской – Lineus longissimus. Он обитает в Северном море, и во время отлива его можно обнаружить под камнями. Земляные черви гораздо короче – однако австралийский Megascolecid способен достигать в длину 3 метров, что также весьма внушительно.
Мы не утверждаем, что эволюция происходит просто и размеренно, но масштабы геологического времени, несомненно, позволяют незаметно воплощать значительные изменения. Большинство из них, как правило, проходит гораздо быстрее. Наблюдения за «дарвиновыми вьюрками» – тринадцатью видами птиц, обитающих на Галапагосских островах, – показывают ежегодные изменения, которые можно измерить (например, изменения средней длины клюва).
