— Это была не щука, — сказал Витька. — Не щука, вот увидишь! Это водяной.
— Тебе показалось, — Генка прыгал на одной ноге, вытряхивая воду из ушей. — Ты еще скажи, что тут лохнесское чудовище
[11]
завелось.
— Нет, это не щука, — повторил Витька. — Точно не щука.
— Щука… не щука… — Генка принялся выжимать одежду. — Какая разница? Ружье вот утонуло — это да. Фамильная вещь, редкая. Тетка расстроится. Предлагаю ей пока не говорить. Лады?
— Лады, — ответил Витька. — Эх ты, ворошиловский стрелок…
Генка не ответил.
Глава 3 Стройка века
— Ладно, — сказал Генка. — Забудем о неудаче. Вернемся к нашим баранам… то есть к нашей щуке. Придется действовать планомерно. Мы недооценили противника…
— Ты недооценил, — поправил Витька.
— Ну, хорошо, — согласился Генка. — Я недооценил. Но теперь мы знаем, с кем имеем дело. И теперь мы не оставим ему ни одного шанса. Хочу спросить тебя как рыбак рыбака: ты когда-нибудь на рыбалке был?
— Приходилось, — кивнул Витька. — С дедом.
— Это который матерился и все время в воду падал?
Витька промолчал. Покрошил в свою яичницу сухарей, перемешал.
— И что нам делать? — Генка допил молоко. — Как с ней бороться? С этой щукой?
— Народными средствами. Малиной и брусничным листом. Говорят, еще пурген хорошо помогает. А если серьезно, то для начала я бы поставил в протоке сеть. Даже лучше бы перекрыть эту протоку сежнем.
[12]
— Чем? — спросил Генка.
— Такой перегородкой из плетеных веток. Вода проходит, а рыба нет. А совсем лучше — и сетью, и сежнем. Тогда щука вообще не уйдет.
— Отлично! — Генка пришел в бодрое настроение. — Значит, план на сегодня таков: пункт первый — достать из воды ружье…
— Я в воду не полезу, — сразу сказал Витька.
— Не волнуйся, никто в воду не полезет, — успокоил его Генка. — Для того человеку и даны мозги — чтобы не лазить в воду. Этим мы и займемся. Сначала достанем ружье, затем лодку, а потом построим твою перегородку…
— Сежень, — напомнил Витька.
— Сежень-смежень, какая разница. Но сначала все равно надо пообедать. И лишь потом идти в сарай…
Витька ничего против завершения обеда не имел.
После обеда ребята отправились в сарай, и Генка смастерил кошку.
[13]
— Самый простой способ что-нибудь достать со дна — использовать кошку, — сказал он. — Кошка — это тупой крюк…
— Знаю. Такой штукой ведра потерянные из колодца достают.
— Вот и отлично, — Генка подошел к наковальне и постучал по ней молотком. — Звенит, как моя башка.
Генка взял стальной прут толщиной в полмизинца. Положил его на наковальню.
— А ты зубило
[14]
держи, — велел он Витьке. — Чуть наискосок, чтобы не соскакивало…
Витька приставил к пруту зубило и зажмурился. Генка взял кувалду, с трудом ее поднял и ударил по зубилу. От прута отделился кусок сантиметров в тридцать.
— Пойдет, — сказал Генка. — Мне кажется, во мне умер слесарь.
— А во мне никто и не рождался, — ответил Витька.
С помощью зубила, Витьки и кувалды Генка разрубил прут на четыре части. Затем каждый из получившихся отрезков изогнул в виде рыболовных крючков. Эти крючки Генка стянул стальной проволокой. Получился якорь с четырьмя концами.
— Мне братан рассказывал, — Генка осматривал конструкцию, — что они на Сахалине вот такими штуками лососей ловят. Там лосось идет на нерест — все реки аж кипят. Забрасывают такой вот якорь в реку и дергают. Лосось и насаживается. Все просто.
Генка оглядел сарай. Увидел на стене моток капронового шнура.
— То что надо, — он снял шнур и привязал его к кошке. — Пошли на озеро.
Озеро изменилось. С юга подул ветер, и теперь оно не выглядело таким спокойным и мирным, как с утра. Вода была стального цвета, песок остыл, коряга у противоположного берега белела по-особенному зловеще. Витьке стало не по себе, и он отвернулся. Генка заметил и тут же стал рассказывать:
— Это ведь не простое озеро. Не простое. Поэтому тут и щука такая завелась — необычная…
— Хватит врать, Ген, — сказал Витька. — Таких сказок я и сам могу рассказать вагон.
— Я не вру, — Генка перешел на шепот. — Не вру. Раньше на этом месте церковь стояла. А когда татаро-монголы пришли, все местные жители в церкви укрылись и сказали, что не сдадутся. Тогда татары обложили церковь порохом и взорвали. А церковь не взорвалась. Так они ее бревнами обложили и подожгли. А она — не горит! Татары решили притащить стенобитную машину.
[15]
На следующий день волокут ее — а церкви нет, на ее месте — озеро. Вот так.
— Брехня, — снова сказал Витька.
— Почему это?
— А потому что брехня. К тому же при татаро-монголах не было пороха. Все, что ты рассказал, это история про Китеж-град,
[16]
это он под воду ушел. В любом сборнике сказок есть.
Генка промолчал, подумал и сказал:
— Ну, не знаю… Тут такая глубина… Даже до дна достать нельзя…
— Обычная тут глубина, — сказал Витька. — Метров пять, да и то вряд ли.
— Вот лодку починим — я тебе докажу. Пять метров тут только у берега. У берега везде песок, а дальше — дна не достать. Щука там и прячется, в самой середине.
Генка раскрутил кошку и забросил ее в воду, в то место, где затонули ружье и лодка, и стал быстро сматывать шнур.
— В первый раз закинул старик невод… — произнес Витька.
Генка вытащил кошку на берег. Ни ружье, ни лодка за нее не зацепились. Генка закинул кошку во второй раз. Ничего.
— Кажется, золотая рыбка в сказке в третий раз попалась, — напомнил Витька. — Так что смотри.
