— Пришлось все подвалы облазить, — рассказывал Жмуркин. — Все хранилища. Потом наткнулся на целую полку — переиздания старинных книг про разное колдовство. „Ликантропия
[103]
в Европе“, „Муравейник“, „Молот Ведьм“, „История инквизиции“ — это все из них иллюстрации. Там еще хлеще картинки были, да я уж не стал. Эти отсканировал, на диск записал и в фотоцентр отнес. Там мне их обработали и распечатали.
— Я бы себе такой плакат на стену с удовольствием повесил, — Витька разглядывал сцену пыток оборотня. — Красиво. Умели в Средние века рисовать…
— Эта фигня обошлась мне почти в семьсот рублей, — Жмуркин даже предъявил чек. — И у меня даже возникла идея наладить небольшой бизнес — зарядить производство всяких таких плакатов, постеров, открыток.
Генка выбрал плакат с превращением — тот, на котором из человека выходил зверь, прицепил его к стене и теперь примеривался, как удобнее проткнуть у рождающегося зверя сердце.
— Осторожнее! — Жмуркин встал между Генкой и плакатом.
— Жмуркин, — Генка сделал выпад мечом, — ты вот все время говоришь, что все достать можешь.
— Ну, могу… — Жмуркин насторожился. — В разумных пределах…
Генка сделал очередной выпад, Жмуркин отпрыгнул в сторону.
— Осторожнее с пырялкой, — Жмуркин оттолкнул лезвие. — Ты ее что, заточил?
— А как же! — Генка ударил мечом по черенку швабры.
Перерубил пополам. Черенок отпрыгнул и чуть не попал Витьке в голову.
— А как же! — Генка проверил меч на ногте. — У нас в сценарии что? Разрубает мечом плакат с оборотнем. А как разрубать, если меч тупой?
— Сам ты… Ладно, прокатили. Чего тебе надо?
— Чего надо, чего надо. — Генка спрятал меч в мешковину. — Меч я знаю как выглядит, а вот как волчья челюсть… Тут проблемы.
Жмуркин заглянул в холодильник.
— Лимонэйду нема… — Жмуркин хлопнул дверцей. — Впрочем, и проблем никаких нет. Я знаю, где раздобыть волчью челюсть.
Витька забросил черенок швабры в угол.
— В зоопарке есть черный волк, — сказал Витька. — Могу поспорить, Жмуркин предлагает пойти туда ночью, отрубить волку голову, выварить ее…
— Дурак ты, — Жмуркин швырнул в Витьку второй половинкой швабры. — Во-первых, волка жалко, он ручной совсем. Во-вторых, над волком шефствует охранное агентство „Вульф“, они тебе не только голову за такие дела отрубят, но и все остальное. В-третьих, отличные волчьи челюсти есть в клубе любителей собаководства „Фауна“, они на них намордники тренируются надевать…
Генка взглянул на Жмуркина исподлобья и спросил:
— „Фауна“ — это где? Это случайно не на…
— На улице Парковой, — подтвердил Жмуркин. — Парковая, 19.
Витька и Генка переглянулись. Парковая улица находилась возле старого центра города, недалеко от ткацкой фабрики. Одним концом Парковая упиралась в восстановленное трамвайное кольцо и улицу Ленина, другой ее конец терялся в спальном районе. А в спальном районе гнездилась опасная молодежная группировка, по названию улицы именовавшаяся „Парковцами“. Все парковцы посещали спортивный клуб „Атлант-2“ и в честном бою были весьма опасны. А в бою нечестном просто смертельно опасны.
— Парки… — Генка вновь взялся за меч.
— Парки — это серьезно, — согласился Витька.
— Ты же сам говорил, — улыбнулся Жмуркин, — искусство требует жертв.
— Ладно. — Генка снял со стены кожаную куртку. — Ладно. Не будем оттягивать этот приятный момент. Если нам надо сходить на Парковую, то пойдемте сейчас. Нечего тянуть. К тому же погода портится.
— Может, это… — кивнул куда-то в сторону Жмуркин. — Герасима позовем? Он вроде в охрану устроился…
Витька вспомнил морпеха Герасима, щедро раздающего щелбаны и заставляющего отжиматься. Генка тоже вспомнил Герасима, привычно потер лоб.
— В прошлый раз я встречался с Герасимом, — сказал он. — Он освоил новую технику, называется „дать лося“. Весьма болезненно. Да и вообще… Взрослым людям стыдно просить у кого-нибудь помощи. Так что собирайтесь.
— Может, все-таки Герасим…
Генка отрицательно помотал головой:
— Герасим — на крайний случай.
Через двадцать минут ребята уже тряслись в старом раздолбанном трамвае, бегущем в сторону окраин. Витька смотрел в окно, а иногда поглядывал на Жмуркина. Жмуркин держал руки в карманах, сжимал и разжимал кулаки. Витьке показалось, что он нервничает.
До клуба „Фауна“ друзья добрались почти без приключений. Почти. Сойдя с трамвая в конце улицы Ленина, Витька, Генка и Жмуркин пересекли Парк культуры и отдыха и вышли к небольшому пруду с лодочной станцией. Жмуркин сказал, что так короче.
— Ну, и где тут улица Парковая? — спросил Генка. — Одни деревья какие-то… Темнеть начинает, тучи собираются. Где Парковая?
— Сейчас узнаем. — Жмуркин указал пальцем в сторону пруда.
На лестнице, уходящей ступенями в воду, возились двое мальчишек лет восьми-десяти. У каждого в руках был сачок, скрученный из чулка и проволоки, этими сачками мальчишки водили в воде, затем выжимали чулки и перекладывали содержимое в трехлитровую банку.
— Пиявок ловят, — пренебрежительно сказал Жмуркин. — Потом в аптеку сдадут…
— Мне кажется, — сказал Витька, — что „Фауна“ на той стороне пруда. Парковая примыкает к улице Ленина под острым углом…
— Эй вы, дуремары, — обратился Жмуркин к мальчишкам. — Как пройти к „Фауне“? Там собак дрессируют.
Мальчишки не ответили, продолжали сосредоточенно черпать сачками в воде.
— Я вас спрашиваю, водомерки! — Жмуркин повысил голос и с угрожающим видом стал спускаться по ступеням.
— Жмуркин, отстань от них, — попросил Витька.
Но Жмуркин решил не упускать возможности продемонстрировать свое возрастное превосходство. Витьке показалось даже, что он начал привязываться к мальчишкам специально, чтобы почувствовать себя более уверенно.
— Спрашиваю же, малявки! — Он подошел вплотную к ребятам. — Где „Фауна“?
— А ты чего обзываешься? — спросил один из мальчишек. — Мы не дуремары.
— Сидите на берегу, в воде сачками баламутите. Ясное дело — пиявок ловите! Значит, дуремары.
— Мы не пиявок ловим, — обиженно ответил парнишка. — А рачков. А „Фауну“ свою сами ищите. А вообще-то сегодня суббота, тут в субботу посторонние не ходят!
— Дуремары! — сказал Жмуркин. — Вы мелкие зачуханные дуремары!
И тут он сделал такое, чего Витька от Жмуркина совсем не ожидал. Он шагнул к ближайшему мальчишке и толкнул его в плечо. Парень ойкнул и, взмахнув руками, полетел в воду.
