— Наверное, нет. Ну уж не с Тэмми, во всяком случае.
— Что это значит, профессор? — осведомилась Дебора.
Уилкинс снова пожал плечами:
— Ходят слухи. Студенты поговаривают, знаете ли. Некоторые из них считают, что Голперн голубой.
— В отличие от вас, — вставил я. — Если брать историю, например, с Тэмми Коннор.
Уилкинс хмуро посмотрел на меня, и скажу честно: будь я первокурсником в его университете, наверное, испугался бы.
— Вы сначала решите, что я с ними делал — убивал или спал.
— Одно другому не мешает.
— Вы посещали высшее учебное заведение? — спросил он.
— Допустим, — туманно ответил я.
— Тогда вам должно быть известно, что есть такой тип студенток, которые падки на преподавателей. Тэмми было больше восемнадцати, а я не женат.
— Но это не совсем этично — спать со студенткой, разве нет? — спросил я.
— Бывшей, — рявкнул он. — Я встречался с ней уже после окончания семестра. Закон с бывшими студентками встречаться не запрещает. Особенно если они сами на тебя бросаются.
— А вы их ловите, — подначил я.
— Вы пытались испортить документы Голперна?
Уилкинс перевел взгляд на Дебору, задавшую вопрос, и снова улыбнулся. Как приятно было наблюдать за кем-то, кто меняет эмоции так же быстро, как и я.
— Детектив, а вы усматриваете в моих действиях серию? — полюбопытствовал он. — Послушайте, Джерри Голперн отличный парень, только… не совсем стабильный. А теперь на него еще и все это свалилось, вот он и решил, что я сплю и вижу, как бы убрать его с пути. — Он пожал плечами. — Я не настолько искусен. По крайней мере по части заговоров.
— Значит, вы считаете, что Тэмми Коннор и остальных убил Голперн? — спросила Дебора.
— Я этого не говорил, — ответил он. — Но вы подумайте. Ненормальный — он, а не я. — Уилкинс сделан шаг в направлении двери и, посмотрев на Дебору, поднял бровь. — А теперь, если вы не против, мне пора.
Моя сестра вручила ему визитку.
— Спасибо, что уделили нам время, профессор, — сказала она. — Если вспомните что-нибудь, пожалуйста, позвоните.
— Обязательно позвоню, — сказал он, опять изобразив на лице свою противную улыбку, которая уже раздражала, и положил руку ей на плечо. Она пересилила себя и не отклонилась. — Ужасно не хочется выставлять вас на дождь, но…
Дебора с облегчением, как я заметил, выскользнула из-под его руки и направилась к двери. Я пошел следом. Уилкинс проводил нас до двери, потом до ворот, а затем сел в машину, задним ходом сдал на стоянку и умчался прочь. Деб стояла под дождем и смотрела, как он уезжает. По ее расчетам, это должно было заставить его занервничать, вылезти на дождь и во всем признаться. Учитывая погоду, я бы сказал, что она проявила нечеловеческое усердие. А я сел в автомобиль и стал ждать ее там.
Когда синий «лексус» скрылся из вида, сестра наконец присоединилась ко мне.
— У меня от этого ублюдка чертовы мурашки, — призналась она.
— Считаешь, он убийца? — спросил я. И почувствовал себя необычно, гадая, а не зная наверняка, как случалось раньше. Может ли кто-то еще, кроме меня, распознавать монстров, скрывающихся под различными масками?
Она раздраженно покачала головой. С ее волос упала капля и попала на меня.
— Просто, по-моему, он чертов ублюдок, — сказала она. — А ты как думаешь?
— А я уверен, что ты права, — отозвался я.
— Он не стал отнекиваться от романа с Тэмми Коннор, — заметила Дебора. — Но зачем врать и говорить, что она была у него в прошлом семестре?
— Рефлекс? — предположил я. — Он же претендует на штатную должность.
Она забарабанила пальцами по рулю, а потом решительно подалась вперед, завела двигатель и сказала:
— Я, пожалуй, за ним послежу.
Глава 23
Добравшись до работы, я обнаружил у себя на столе копию отчета о происшествии и понял: сегодня кто-то ожидает от такого трутня, как я, продуктивной деятельности. За это утро произошло уже много событий, и мне трудно было привыкнуть к мысли, что впереди, позвякивая кандалами, меня ждет еще целый рабочий день, поэтому я отправился добывать кофе, прежде чем отдать себя ему в рабство. Хотелось верить, что кому-нибудь пришло в голову купить пончиков или печенья, но это, конечно, глупая мысль. Не осталось ничего, кроме очень черного пережаренного кофе, которого хватило на полторы чашки. Я налил себе немного — остатки могли понадобиться действительно отчаянному парню — и поплелся назад за свой стол.
Я взял отчет и принялся его читать. Итак, некто на машине, принадлежащей мистеру Дариусу Старжаку, съехал в канал и скрылся с места происшествия. Сам мистер Старжак пока оказался недоступен для допроса. Я провел еще несколько минут, моргая и потягивая мерзкий кофе, прежде чем понял, что это отчет о происшествии, случившемся со мной этим утром. Еще несколько минут ушло на то, чтобы прикинуть, как с ним поступить.
Имя владельца машины вряд ли могло что-то дать, тем более она скорее всего угнана. Но предположить такое и успокоиться было бы хуже, чем попытаться проверить и оказаться ни с чем, поэтому я снова воспользовался своим компьютером.
Для начала — как обычно: регистрация машины, которая выявила, что человек живет на Олд-Катлер-роуд. Довольно престижное местечко. Дальше — полицейские данные: задержание машины для проверки, ордер на арест, алименты. Ничего. Мистер Старжак просто образцовый гражданин, который никогда не оказывался в объятиях длинных рук закона.
Ну ладно. Теперь само имя — Дариус Старжак. Имя Дариус встретишь не часто, особенно в Штатах. Я посмотрел данные иммиграционной службы и, к своему удивлению, попал в точку.
Во-первых, он доктор Старжак, а не мистер. Получил степень кандидата наук по религиозной философии в Гейдельбергском университете, а до недавнего времени трудился штатным профессором в Краковском университете. Я копнул поглубже и узнал, что его уволили из-за темной скандальной истории. С польским я на вы, но могу сказать «kielbasa»
[35], если придется заказывать продукты в ларьке. Из прочитанного стало ясно — если мой перевод не совсем никчемный, — что Старжака выгнали за участие в каком-то тайном обществе.
Однако в файле не упоминалось, почему европейский ученый, который лишился работы, решил преследовать меня и угодил в канал. По-моему, это существенное упущение. Тем не менее я распечатал фото Старжака, которое прилагалось к его иммигрантскому досье. Посмотрев на фотографию, я попытался представить себе его лицо, спрятанное за большими темными очками, которые видел в боковом зеркале «авалона». Это вполне мог быть он. Или Элвис. Но, насколько я знаю, у Элвиса столько же причин преследовать меня, сколько у Старжака.
