— Надо определиться с группой, — напомнила она, — их может пригласить кто-нибудь другой.
— Ладно, — решил я. Почему бы и в самом деле не определиться с группой? Разве это менее достойное занятие, чем любое другое?
— Я собрала все диски, которые ты рассыпал вчера, — сказала она, — и рассортировала по цене.
— Сегодня послушаю, — пообещал я, и хотя Рита по-прежнему выглядела обиженной, вечерняя рутина наконец увлекла и успокоила ее, и она принялась готовить и убираться, пока я слушал рок-группу под двусмысленным названием «Чикен денс» и еще одну, «Электрик слайд»
[36]. В обычных обстоятельствах я получил бы от этого столько же удовольствия, сколько от зубной боли, но, поскольку изобрести себе более интересное занятие не вышло, я честно изучил целую кучу дисков, и скоро пришло время опять отправляться в кровать.
В час ночи меня разбудила музыка, и вовсе не «Чикен денс». Я услышал барабаны и рога, а с ними хор голосов, которые пронизывали мой сон насквозь, поднимая на седьмое небо, и я проснулся на полу, все еще слыша их отголоски.
Я долго лежал так, не в силах осознать, что это все означает, и опасаясь возвращаться ко сну, дабы этот концерт не повторился снова. Но в итоге я все-таки добрался до кровати и, наверное, даже уснул, потому что, когда я открыл глаза, светило солнце, а с кухни доносились звуки.
Было воскресное утро, Рита напекла блинов с черничным сиропом — очень аппетитное начало нового раунда обыденной жизни. Коди и Эстор с энтузиазмом уплетали блины, и при других обстоятельствах я бы тоже не остался в стороне, однако сегодня было не обычное утро.
Трудно описать, насколько серьезным должен быть шок, чтобы отбить у Декстера охоту есть. У меня очень быстрый обмен веществ, поэтому изумительному устройству по имени Декстер нужно постоянно заправляться, а блины Риты я бы отнес к категории высококачественного и очень легко усвояемого топлива. И тем не менее в который раз я обнаруживал, что сижу, уставившись на вилку, не в силах собрать весь свой энтузиазм и довершить действие, положив еду в рот.
Довольно скоро все уже закончили есть, а я так и сидел, глядя на свою почти полную тарелку. Даже Рита заметила, что не все спокойно в декстеровском королевстве.
— Ты почти не притронулся к еде, — сказала она. — Что-то случилось?
— Это дело, над которым я работаю сейчас, — начал я изворачиваться. — Оно не выходит у меня из головы.
— А, — понимающе протянула она. — А ты уверен, что… то есть оно очень кровавое?
— Не то чтобы, — ответил я, теряясь в догадках, что она ожидала услышать. — Просто оно какое-то очень… загадочное.
Рита кивнула.
— Иногда стоит отвлечься, и ответ придет сам собой, — сказала она.
— Может, ты и права, — отозвался я и понял, что ляпнул не подумав.
— Ты будешь доедать? — спросила она.
Я опустил взгляд на тарелку с горой блинов, политых успевшим застыть сиропом. Выражаясь научным языком, я подозревал, что они вкусные, но сейчас они казались мне такими же привлекательными, как старая мокрая газета.
— Нет, — коротко ответил я.
Рита с тревогой посмотрела на меня. Когда Декстер не ест — дело нечисто.
— Может, на лодке покатаешься? — предложила она. — Это всегда помогает развеяться.
Рита подошла ко мне с напряженной тревогой во взгляде и положила руку на плечо, а Коди и Эстор подняли головы, и, прочитав на их лицах явное желание отправиться на лодке, я почувствовал себя так, словно меня затягивают зыбучие пески.
Я поднялся. Это уж слишком. Я своих ожиданий оправдать не сумел, а тут еще они со своими. Не могу сказать, что угнетало меня сильнее: неудача со Старжаком, навязчивая музыка или водоворот семейной жизни. Может, все вместе разрывало меня на части и со страшной силой уносило в сливное отверстие к прилипчивой обыденности, от которой хотелось кричать, а я не мог даже заскулить. Как бы там ни было, надо выбираться отсюда.
— У меня срочное дело, надо бежать, — сказал я, и они воззрились на меня с оскорбленным удивлением.
— А что за срочное дело? — произнесла Рита.
— Это по поводу свадьбы, — бросил я, слепо поддавшись своему импульсу и не представляя, что сказать дальше. К счастью для меня, хоть что-то пошло как надо: я припомнил разговор, который состоялся у нас с Винсом Мацуокой накануне. — Надо заскочить к организатору.
Рита просияла.
— Ты встречаешься с Мэнни Борком? О, — восхищенно протянула она, — это замечательно…
— Да-да, — подхватил я. — Я задержусь.
И вот, в разумное для субботнего утра время — без пятнадцати десять — я с удовольствием попрощался с немытой посудой и домоседством и забрался в машину. На улицах в это утро было необыкновенное затишье, и по дороге в Саут-Бич не случилось ни одного преступления, что бывает также часто, как снег в Фонтенбло
[37]. Все текло своим чередом, я по-прежнему время от времени поглядывал в зеркало заднего вида. Пробок не было, и когда я припарковал машину, поднялся на лифте и постучал в дверь Мэнни Борка, часы показывали пятнадцать минут одиннадцатого.
Очень долго царило молчание, и тогда я постучал еще, на сей раз проявив побольше энтузиазма. Я уже готовился снести дверь с петель со всей своей приветливостью, когда она открылась и очень сонный и в основном голый Мэнни Борк, моргнув, воззрился на меня.
— Сиськи Христовы, — крякнул он. — Сколько времени?
— Десять пятнадцать, — весело сказал я. — Практически пора обедать.
Наверное, он еще не до конца проснулся или, может быть, ему это показалось смешным, но он повторил:
— Сиськи Христовы.
— Можно войти? — вежливо поинтересовался я, а Мэнни в ответ поморгал еще немного и толчком распахнул дверь.
— Дай Бог, чтобы это было что-нибудь стоящее, — сказал он, и я пошел за ним мимо загадочной штуки в прихожей к насесту у окна. Он вскарабкался на свой стул, а я сел напротив.
— Надо поговорить о моей свадьбе, — начал я, но он замотал головой и визгливо крикнул: — Фрэнки! — Ответа не последовало, и Мэнни подпер голову одной мизерной ручкой, а другую положил на стол и принялся барабанить по нему пальчиками. — Этой сучке лучше бы… черт тебя дери! Фрэнки! — снова взвизгнул он, на сей раз с надрывом.
Через секунду в дальней комнате его апартаментов послышалась возня, потом появился молодой человек, на ходу застегивая одежду, которую нацепил в спешке, и пытаясь наскоро справиться со своими жидкими каштановыми волосенками, прежде чем явиться пред светлые очи Мэнни.
— Привет, — произнес парень. — Ну то есть… ну ты меня понял. Доброе утро.
