Беккер разглядел еще одну дверь в дальней стене. Он пересилил себя и направился к спальне, готовясь к нападению, хотя сомневался, что убийца мог оставаться в доме все это время.
У входа в спальню пол тоже был испачкан кровью. Фонарь отбрасывал глубокую тень, закрывавшую обзор. Беккер шагнул в сторону и увидел женщину, лежавшую поперек кровати лицом вверх.
Ее потухшие, немигающие глаза смотрели в потолок, ночная рубашка была вся в крови.
С бешено бьющимся сердцем Беккер вывел сержанта из комнаты и закрыл за собой дверь.
– Оставайтесь здесь, – торопливо распорядился он. – Не входите внутрь и не пускайте туда никого, кроме тех, кого к вам пришлю я.
Заботиться о соблюдении тишины больше не имело смысла, и Беккер с оглушительным топотом помчался вниз по лестнице.
Глава 4
Женщина, принимавшая крыс за привидения
Заседания парламента обычно заканчивались не раньше часа ночи. Газовые фонари на стенах озаряли зал желтоватым светом, и лорд Палмерстон беззвучно простонал оттого, что время едва перевалило за полночь. Самый влиятельный политик Англии, бывший секретарь по военным делам, бывший министр иностранных и внутренних дел надеялся, что за пять десятилетий государственной службы притерпелся к скуке подобных заседаний, но сейчас, закончив речь в защиту своей военной политики и опустившись в кресло, он почувствовал страшную усталость.
Несмотря на холодную мартовскую ночь, в зале заседаний – каким бы огромным он ни был – стояли жара и духота. Хмурые лица парламентариев, сидевших на установленных ярусами скамьях, заставили лорда Палмерстона пожалеть о том, что он согласился на предложение королевы занять пост премьер-министра, когда прежнее правительство ушло в отставку из-за грубых просчетов, допущенных в ходе войны. Теперь ему самому ставили в вину те же ошибки, и пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не заявить этим тупицам, что, если бы они предоставили ему свободу действий, если бы каждое решение не приходилось согласовывать в бесчисленных комитетах, идя на компромисс за компромиссом, русские были бы разбиты в течение года.
Представители оппозиции встречали язвительными замечаниями каждое выступление в защиту лорда Палмерстона. Он уже готов был подняться с места, чтобы опровергнуть опровержения опровержений, когда к нему склонился посыльный:
– Премьер-министр, комиссар Мэйн просил передать вам вот это. – Посыльный протянул ему конверт, запечатанный воском. – Он сказал, что дело срочное.
Стараясь казаться равнодушным, лорд Палмерстон оглядел зал и заметил, что министру внутренних дел, сэру Джорджу Грею, вручили точно такой же конверт. Изобразив на лице недовольство, из-за того что его отвлекают по всяким пустякам, лорд Палмерстон вскрыл печать, вытащил листок бумаги и тут же прикрыл руками беспощадные слова:
УБИТЫЙ В ПОЕЗДЕ ЧЕЛОВЕК – ДЭНИЕЛ ХАРКУРТ.
Короткая записка заставила премьер-министра похолодеть. Впервые в истории человека убили прямо в поезде – на самом деле даже не убили, а зарезали, и не какого-нибудь рабочего в вагоне третьего класса, а джентльмена в лучшем купе, какое только могла предложить железная дорога, и это шокировало само по себе. Но теперь, когда лорд Палмерстон узнал имя жертвы, потрясение многократно усилилось. Сохраняя все тот же раздраженный вид, он положил листок обратно в конверт.
– Комиссар ожидает вас в коридоре, – добавил посыльный и удалился.
Лорд Палмерстон поднес ладонь к губам, слово бы сдерживая зевоту. Он посмотрел на сэра Джорджа, чуть заметно кивнул и поднялся как раз в тот момент, когда очередной оппозиционер начал выражать свое недовольство. Лорд Палмерстон очень рассчитывал, что его внезапный уход примут за выражение безразличия, а не за неотложную необходимость. Распахнув дверь, он вышел в длинный каменный коридор, где, к счастью, было ощутимо прохладнее, чем в зале заседаний.
Комиссар Мэйн с обычным усталым выражением лица стоял возле ниши под погашенной лампой. Как только сэр Джордж также покинул зал, лорд Палмерстон подвел его к нише.
Все трое укрылись в тени.
– Вы уверены, что убили именно Дэниела Харкурта? – понизив голос, спросил комиссара премьер-министр.
– Инспектор Райан установил личность убитого только сегодня вечером. Он уверяет, что не может быть никаких сомнений.
Лорд Палмерстон еще не пришел в себя от мысли, что жертвой убийства в поезде оказался его личный поверенный, его друг, один из самых влиятельнейших адвокатов во всей Англии.
– Смилуйся над ним, Господи.
– Зачем кому-то понадобилось убивать его? – с беспокойством спросил министр внутренних дел. Занимаемый пост возлагал на него ответственность за работу всей полиции Британской империи, так что комиссар Мэйн был его непосредственным подчиненным.
– Райан уверен, что убийство совершено не ради денег, – ответил Мэйн. – Он полагает – и Де Квинси считает так же, – что это как-то связано с документами, которые вез с собой Харкурт.
– Де Квинси, – пробормотал лорд Палмерстон, чувствуя, как к его горю примешивается раздражение.
– Они с инспектором Райаном считают, что Харкурт отправился в Седвик-Хилл, чтобы передать кому-то некие документы. Но констебли, которых я туда послал, не нашли никого, кто был бы с ним знаком.
«Седвик-Хилл… – Конечная точка путешествия жертвы заставила премьер-министра напрячься. – Не самый подходящий момент, чтобы привлекать внимание к Седвик-Хиллу. Но за каким чертом Дэниел туда собрался?»
– Если инспектор Райан и Де Квинси правы в своих рассуждениях, мы должны выяснить, какие документы могли стать причиной убийства мистера Харкурта, а также того частного детектива, который на него работал, – продолжал комиссар Мэйн.
– Как? Убит еще и частный детектив? – удивился министр внутренних дел.
– Мы только что узнали об этом. Вам знакомо имя Джон Солтрем? – спросил комиссар.
– Нет.
– Мне тоже, – сказал лорд Палмерстон. – Значит, частный детектив? Вы считаете, что мистера Харкурта убили из-за того, что он выяснил в ходе расследования?
– Это вполне вероятно, учитывая то, что клиентами Харкурта были многие члены парламента.
– Откуда вы знаете? – резко спросил министр внутренних дел.
– Инспектор Райан видел имена на папках в кабинете мистера Харкурта, включая ваше, сэр Джордж, и ваше, премьер-министр, – объяснил Мэйн.
– Надеюсь, вы не подозреваете в убийстве мистера Харкурта меня или кого-либо из правительства? – осведомился лорд Палмерстон.
– Конечно нет, – заверил его комиссар. – Но Харкурт владел секретами, настолько важными, что его могли убить ради них.
– Кто еще знает имена клиентов мистера Харкурта? – потребовал ответа лорд Палмерстон.
Дверь в коридор распахнулась, и из нее вышел один из оппозиционеров. Он заметил стоявшую в нише троицу, кивнул и направился дальше, вероятно гадая о предмете такой оживленной беседы.
