– У вас хватит сил, чтобы рассказать все еще раз? – спросил Мэйн.
Контролер поморщился:
– Все, что угодно, лишь бы поскорее поймать эту сволочь… простите за грубое слово, сэр.
– Учитывая обстоятельства, можете не извиняться.
Контролер сокрушенно вздохнул:
– Он был одет так, как будто ожидал сегодня снежную бурю. Теплое пальто, кепи надвинуто до самых бровей. Нижняя часть лица замотана в шарф. И при этом… – Контролер прикрыл глаза, собираясь с силами. – При этом он все равно не прекращал дрожать. Я спросил, не болен ли он, но этот гад ничего не ответил и пошел прямо к поезду.
– Через вон ту арку, – показал Мэйн на ворота, ведущие к перрону.
– Возможно, он дрожал не от болезни, а от страха, – перебил его кто-то.
К удивлению Райана, рядом с ним оказался Де Квинси.
– Приветствую, джентльмены, – беспечно произнес он.
– Что вы…
Еще не успев договорить, Райан сообразил, что раз уж Де Квинси здесь, то и Эмили наверняка пришла вместе с ним. Но где же она?
И тут же услышал ее голос:
– Доктор, нет ничего сложного в том, чтобы остановить кровь и наложить повязку. Пожалуйста, разрешите мне позаботиться об этом пострадавшем, пока вы занимаетесь той женщиной с более тяжелыми ранами.
Оглянувшись, Райан увидел, как Эмили взяла из медицинской сумки бутылочку, смочила содержимым ватный тампон и приложила к кровоточащему лбу какого-то мужчины.
Инспектор сдержал улыбку.
– Не ожидал встретить вас здесь, – обратился он к Де Квинси.
– Но это не значит, что мы не рады вас видеть, – поспешно добавил Беккер, не спуская глаз с Эмили.
– Мы провели это утро с моим давним другом, – объяснил пожилой человек. – А когда вернулись в Кембридж-Хаус, нас там поджидало сообщение от лорда Палмерстона о том, что королева Виктория и принц Альберт желают, чтобы мы приняли участие в расследовании.
Райан, Беккер и комиссар Мэйн ошеломленно переглянулись.
– Королева и принц прислали вас помочь нам? – переспросил Райан.
Де Квинси кивнул:
– Но я приехал бы сюда в любом случае. – Он повернулся к контролеру. – Дорогой сэр, вы слышали когда-нибудь об Иммануиле Канте?
– Это тот негодяй, что взорвал бомбу?
– Нет, но Кант поможет нам найти того, кто это сделал, – ответил Де Квинси. – Вы сказали, что этот человек был одет так, словно ожидал сегодня снежную бурю, правильно?
– Да.
– И при этом он дрожал? – продолжил Де Квинси.
– Да, у него тряслись руки. И плечи тоже.
– И поскольку погода сегодня холодная, вы решили, что он дрожит от холода?
Контролер поморщился и поднес руку к перевязанной голове.
– Можете не сомневаться, он был болен.
– Почему вы так уверены?
– Потому что его рвало кровью. И он сказал, что ему нужен врач.
Райан уже понял, к чему клонит Де Квинси.
– Теперь моя очередь показать, чему я научился у Иммануила Канта. Куда стошнило этого человека?
– Прямо на рельсы, возле первого столба, – с усилием проговорил контролер. – Там он и оставил свою сумку.
Райан прошел в арку, остальные последовали за ним. Когда каменные колонны зала ожидания сменились чугунными столбами перрона, запах дыма усилился.
Взрыв повредил стеклянную крышу, ее осколки хрустели под ногами Райана.
– Беккер, видите три пятна крови? Они растеклись в форме крыла, постепенно истончаясь. Здесь стояли ближайшие к месту взрыва жертвы. Если вы протянете веревки вдоль каждого из этих пятен, они пересекутся в той точке, где произошел взрыв, – думаю, возле этого покореженного столба преступник и оставил сумку.
Инспектор нагнулся и поднял осколок стекла, измазанный кровью, затем подошел к краю перрона и спрыгнул на рельсы.
– Мистер Де Квинси, не хотите составить мне компанию?
Любитель Опиума озадаченно посмотрел на него, но кивнул.
Райан обхватил его за талию и снял с перрона, словно маленького ребенка.
Воздух на железнодорожных путях был еще холоднее, запах смазочного масла заглушал пороховую гарь.
– Если бы вы не упомянули Канта, я бы не спустился сюда, – признался Райан. – Существует ли объективная реальность, или же все это просто проекция нашего сознания? Контролер говорит, что этого человека рвало кровью. Но откуда он знает, что это была именно кровь? Единственная возможная причина: рвотная масса была красного цвета. Из этого он сделал вывод, что злоумышленник был болен.
– И увидел свою версию реальности, – согласился Де Квинси.
Райан показал на темно-красные пятна на гравии рядом с рельсами:
– Когда-нибудь химики научатся определять, кровь это или нет. А до тех пор… – Он присел и положил осколок стекла рядом с красным пятном. – Когда кровь засыхает, она приобретает коричневатый оттенок. Вещество на осколке стекла имеет именно такой цвет, а пятно осталось ярко-красным. Вещество на стекле загустело, а эта жидкость – нет.
Де Квинси кивнул:
– Перед тем как прийти на вокзал, этот человек выпил подкрашенную воду. Он наклонился над краем платформы, чтобы никто не заметил, как он засунул пальцы в рот и спровоцировал рвотный рефлекс. Поскольку он выпил слишком много подкрашенной воды, его спектакль удался. Жидкость, выглядевшая как кровь, ужаснула всех, кто был рядом.
– Выглядевшая как кровь, – повторил Райан. – Вот, значит, как вы видите реальность.
– Существует множество реальностей. Из-за опиума я иногда с трудом различаю их.
– И какая из версий реальности, по вашему мнению, имела здесь место?
– Это был театр. Актер на сцене. Теплое пальто не позволяло разглядеть, как надулся от воды его живот. Шарф и надвинутая на глаза шляпа скрывали его внешность. В то же время необычная одежда привлекала к нему внимание, и когда его вырвало чем-то, что напоминало кровь, люди уже пристально разглядывали его и не могли не заметить, что его рвота имела красноватый оттенок.
– Но зачем ему понадобилось это представление? – спросил Райан.
– Чтобы контролер ничего не заподозрил, когда он решил выйти с вокзала почти сразу же после того, как туда зашел, – объяснил Де Квинси. – Он сказал, что ему нужен врач, и контролер, конечно же, сделал все возможное, чтобы больной пассажир поскорее покинул вокзал, пока его снова не вырвало «кровью». В поднявшейся суете никто сначала не заметил, что он забыл свою сумку, – а потом было уже поздно.
Воздух под платформой внезапно сделался еще холоднее.
– Если он на самом деле не был болен, значит он только притворялся, что дрожит, – рассудил Райан.
