Фортуна продолжала улыбаться ему и в Англии. Друг детства, а ныне старший клерк на Большой Северной железной дороге, проникся к нему сочувствием и устроил кондуктором. Мало кто стремился занять это место из-за немалого вреда для здоровья, но Харригану работа казалась непыльной по сравнению с ужасами Крыма.
Он покрутил штурвал и снял вагон с тормоза. Затем высунулся в окно и помахал фонарем машинисту, сигнализируя, что все готово к отправлению.
Далеко впереди запыхтел паровоз, и шум разнесся по всему вокзалу. Вагон дернулся, и поезд тронулся с места.
Обычно Харриган махал на прощание людям, оставшимся на перроне, но нынешним вечером там стояли только охранники, носильщики и нищие в изодранных солдатских мундирах.
– Подождем до понедельника, – сказал ему носильщик, вероятно надеющийся на скорое возвращение клиентов. – У людей короткая память. Они вернутся, когда уже не смогут больше откладывать деловые поездки или им понадобится навестить больную бабушку.
Но так было до взрыва на вокзале Ватерлоо.
Поезд набирал ход, громыхая мимо темных фабрик и трущоб. Когда дым и сажа долетели до Харригана, он проверил, горит ли белый фонарь в передней части вагона и предупреждающий красный сигнал позади, а затем забрался в свою кабинку. Он оперся рукой о трясущуюся стену вагона и посмотрел в грязное окно.
За три недели работы Мэтью запомнил каждый прямой участок и каждый поворот пути. Когда поезд загрохотал по знакомому мосту, воздух стал чище. Свет фонарей отразился в реке, и Харриган определил, что до первой остановки еще десять минут.
Справа виднелся силуэт деревенского дома.
Чуть впереди – и тоже по правую сторону – горел огонек, который можно было принять за фонарь следующей станции, не будь до нее так далеко. Если бы небо не затянули облака, Харриган мог бы подумать, что это луна отражается в окне переднего вагона, поскольку поезд как раз начинал поворот.
Огонек становился все ярче.
Харриган открыл дверь кабинки и вышел навстречу резкому ветру. Надоедливый запах дыма был сегодня по-особенному силен. Кондуктор ухватился за боковой столб вагона и высунул голову так далеко, как только мог. Присмотревшись к передним вагонам, покачивающимся из стороны в сторону, он вдруг понял, что это не просто огонек. Красный свет мерцал и словно бы пульсировал. Черный дым клубился над вагонами, постепенно сползая к хвосту поезда.
«Бог мой, да это же пожар!» – догадался Харриган.
Он вытащил из кабинки красные светофильтры, один укрепил на переднем фонаре вагона, а второй поставил на свой ручной фонарь и закачал им в воздухе, сигнализируя машинисту, чтобы тот остановил поезд.
«Боже милосердный, только бы он посмотрел назад!» – мысленно взмолился Харриган.
Внутри вагонов не было коридоров, связывающих купе, как не было и переходов между вагонами. Пассажиры не могли покинуть горящее купе. Харригану оставалось лишь надеяться, что оно было пустым.
Он замахал фонарем еще отчаяннее. С левой стороны пламя уже вырывалось из окна. Стук колес сбился с ритма, а значит, машинист все-таки оглянулся и заметил огонь. Как только поезд замедлил ход, Харриган повернул штурвал тормоза.
Раздался дикий визг, во все стороны полетели искры.
Пол покачнулся, и кондуктор с трудом удержался на ногах, но стоило поезду еще немного притормозить, как он выскочил из вагона на гравийную насыпь и побежал вдоль состава. Света фонаря едва хватало, чтобы не споткнуться обо что-нибудь в густом дыму.
Харриган остановился, достал ключ из кармана и открыл дверь багажного вагона.
– Пожар! – крикнул он охранникам. – Вылезайте скорее и помогите мне!
Он помчался дальше, подгоняемый знакомым еще по войне страхом. Из вагона третьего класса, где все пассажиры теснились в одном общем помещении, донеслись крики. Харриган понадеялся, что охранники догадаются открыть его, но сам не мог терять на это время. Все его внимание было сосредоточено на горящем вагоне.
Задыхаясь и кашляя от дыма, он пробежал мимо вагона второго класса. Впереди полыхнуло пламя, оно ревело, как дикий зверь.
А еще там кто-то кричал.
Харриган вставил ключ в замок, наклонился и дернул дверь на себя. Двое мужчин выскочили наружу так стремительно, что он не успел отойти в сторону и, получив болезненный толчок, повалился на гравий.
Ошеломленный происходящим, он все же поднялся на ноги и заставил себя подойти ближе к огню. Когда он открыл следующую дверь, из нее вылетел еще один пассажир в горящей одежде, чуть снова не сбив кондуктора с ног. Харриган даже не успел прийти ему на помощь: истошно вопящий мужчина упал и покатился вниз по склону, поджигая сухую траву.
Мэтью ринулся вслед за ним, стащил с себя пальто и набросил на вопящего и корчащегося от боли мужчину, чтобы сбить пламя, а затем принялся затаптывать горящую траву.
– Помогите! – кричали пассажиры из соседних купе.
«Где мои ключи? – растерянно подумал Харриган. – Куда они подевались?»
В отблесках пожара он разыскал ключи в траве, поднял и помчался вверх по склону. Наученный горьким опытом, он заранее отпрыгнул в сторону, когда еще два пассажира вырвались из купе через только что открытую дверь.
А Харриган уже бежал к следующему вагону, где огонь покорежил дверь и выгнул крышу.
Сквозь рев пламени кондуктор услышал еще один звук – пугающе знакомый и быстро приближающийся.
Он метнулся к хвосту поезда и увидел сигнальные огни другого локомотива, темной дугой мчащегося следом. Слишком быстро, чтобы вовремя остановиться.
Раздался оглушительный свист.
– Бегите! – закричал Харриган, сталкивая зазевавшихся пассажиров с насыпи.
Свист повторился, еще громче, чем в первый раз.
– Быстрее! Уходите отсюда!
Оглянувшись на бегу назад, Харриган увидел, как паровоз на полном ходу врезался в тормозной вагон, перевернул его и сбросил с рельсов. С грохотом, напомнившим залпы артиллерийских орудий в Крыму, вагоны сталкивались друг с другом, опрокидывались, подлетали в воздух и скатывались по насыпи.
Паровоз второго поезда тоже сошел с рельсов и съехал вниз. Женщина, бежавшая впереди Харригана, споткнулась и упала. Он подхватил ее и потащил за собой по траве. Котел паровоза взорвался. Горячий пар вырвался на свободу вместе с разлетающимися во все стороны кусками железа. Харриган упал прямо на женщину, пытаясь прикрыть ее своим телом, когда его спину обдало жаром.
– К Гигантскому глобусу Уайльда, – сказал лорд Палмерстон вознице, садясь вместе с телохранителем в кеб.
– Прошу прощения, господин хороший, только он так допоздна не работает.
– Сегодня будет работать.
Лорд Палмерстон решил не принимать обычных мер предосторожности и не ехать обходным путем. Так легче определить, не следует ли за кебом другой экипаж. На этот раз было бы даже лучше, если бы кто-то наблюдал за ним.
