Возможно, намереваясь позлить стоявшего в дверях молодого человека, отец вынул из кармана сюртука свою бутылочку с лауданумом и отпил из нее – единственный раз, когда я порадовалась, что он это сделал.
– О, ради всего святого!
С гримасой отвращения Гарольд вышел из гостиной и исчез в коридоре.
– Пожалуйста, простите его грубость, – попросила нас Стелла. – Он винит себя в том несчастном случае. В день, когда все произошло, он не переставал ругать себя, сокрушаясь, что если бы только он успел подхватить Роберта, когда тот начал падать…
– Хватит уныния, – сказал Кэролайн, помешивая чайные листья в чайничке. – Расскажи нам какую-нибудь забавную историю, Томас. Расскажи… – она задумалась на мгновение, – о поддельном романе сэра Вальтера Скотта, который ты написал.
– Ты знаешь об этом? – удивленно спросил отец.
– Видела упоминание о нем в журнале. Но заметка только раздразнила меня; она ничего не объясняла.
– «Валладмор», – начал рассказ отец. – Так назывался этот роман. Даже сейчас, произнося его название, я ощущаю нелепость сочетания этих звуков и едва сдерживаю смех. Тридцать лет назад сэр Вальтер был настолько популярен в Германии, что тамошний недобросовестный издатель решил заплатить наемному писаке, чтобы тот создал новый роман из серии «Уэверли». Имя немецкого мастера пера было Виллибальд Алексис, такое же смешное, как и название романа. Виллибальд Алексис, автор «Валладмора».
Я посмотрела на Стеллу и с радостью заметила улыбку на ее лице.
– Немецкий издатель разрекламировал роман как перевод последнего творения сэра Вальтера Скотта, – продолжал отец. – Таким образом Виллибальду удалось даже поместить свое имя на обложку.
Роман состоял из трех пузатых томов, полных контрабандистов, затонувших кораблей, потерянных наследников и демонов. Одним словом, все шло великолепно, пока сэр Вальтер не услышал о приписываемой ему загадочной книге. Он заказал себе экземпляр в одном из книжных магазинов Лондона. Между тем в журнале прознали об этой сомнительной публикации и попросили меня, памятуя о моем прекрасном знании немецкого, написать краткий пересказ романа для своего очередного выпуска.
Вопрос был в том, как заполучить текст. Единственный на всю Англию экземпляр хранился в том самом магазине, где его заказал сэр Вальтер. Я подкупил продавца, который рассказал мне, что сэр Вальтер собирается забрать роман через два дня. У меня оставалось очень мало времени на то, чтобы унести все три тома к себе, прочитать их, написать краткое изложение сюжета и вернуть книги назад, прежде чем прибудет сэр Вальтер, чтобы расплатиться за них.
– Это не может быть правдой, – сказала Стелла, и ее зеленые глаза заблестели.
– Клянусь вам. Следующая сложность, с которой я столкнулся, заключалась в том, что страницы всех трех томов были не разрезаны. Я не мог просто взять нож и разделить их, иначе сэр Вальтер заподозрил бы что-нибудь неладное, так что мне пришлось раздвигать страницы как можно сильнее и вглядываться в них, словно в трубу дымохода.
Отец притворился, что держит над головой цилиндр и пытается читать слова внутри его.
Стелла улыбнулась еще шире.
– Как и следовало ожидать, будучи не в состоянии прочитать текст по краям страниц, я поневоле упустил некоторые тонкости сюжета, но, по крайней мере, выполнил задание в срок, а сэр Вальтер приобрел книгу, не заподозрив подвоха. Когда в журнале появился мой пересказ сюжета, «Валладмор», – в тоне отца звучала насмешка над названием, – вызвал такой интерес, что теперь уже английский издатель предложил мне перевести полный текст. Постоянно нуждаясь в деньгах, я с радостью принял предложение, подумав, что это не слишком меня затруднит. В том, что роман написан на немецком языке, большой беды не было. Я перевожу так же быстро, как и пишу. К тому времени в Англию прибыл еще один экземпляр романа.
Получив весь комплект, я разрезал страницы, начал строчить перевод и лишь тогда, к своему ужасу, обнаружил, что мое недавнее подглядывание в дымоход привело даже к большим промашкам, чем я рассчитывал. Текст глубокоуважаемого Виллибальда был ужасен и включал в себя поистине нелепые сцены. Например, один из героев проплыл на спине из Бристоля до дальней оконечности Уэльса.
Я сказал издателю, что если уберу все скверные места, то смогу составить один вполне приемлемый том, но нет, издатель ответил, что заплатил мне за три тома и будь он проклят, но три тома и получит. Как это часто со мной случалось, то, что изначально казалось простой задачей и легкими деньгами, в итоге обернулось довольно тяжелой работой.
В конце концов я был вынужден сотворить оригинальный роман в стиле Вальтера Скотта. На титульном листе под названием «Валладмор» я написал: «В вольном переводе с английского на немецкий язык и в обратном вольном переводе с немецкого на английский».
Стелла и Кэролайн рассмеялись в голос, и я тоже не смогла удержаться от смеха.
– Ситуация стала еще более нелепой, когда Виллибальду до того понравилось мое усовершенствование текста, что он снова перевел роман на немецкий, и вышло так, что его собственный вариант исчез из магазинов, уступив место моему.
Золовка Вордсворта случайно натолкнулась на сочиненный мной английский вариант и сказала, что сэр Вальтер никогда не писал ничего лучше.
Стелла всплеснула руками и повернулась к мужу, который оставался недвижим в своей каталке.
– Роберт, ты слышал что-нибудь смешнее?
Если и слышал, увы, он не смог поделиться этим с нами.
Гарольд снова появился в дверях и затолкнул очередную понюшку табаку в каждую из ноздрей. Сердито посмотрев на наше веселье, он удалился.
Глава 8
Гидропатическая клиника
Поезд начал плавный поворот. Инспектор Райан сидел на голой скамье в вагоне второго класса, уставившись в окно, по которому стекали капли дождя. Он был так погружен в себя, что не видел пейзажа за стеклом.
Мысли его все время возвращались к почти безлюдному Юстонскому вокзалу, с которого они с Беккером отправились в эту поездку сразу после того, как полицейский фургон доставил их в Лондон. Во всем поезде насчитывалось не больше десяти пассажиров, причем все они заранее убедились, что их отделяет от соседей по крайней мере одно пустое купе.
– Мы скоро подъедем к Седвик-Хиллу, – сказал Райан своему коллеге и вытащил из кармана хронометр Бенсона.
Он словно бы перестал замечать тряску поезда, стоило ему взглянуть на блестящий золотой корпус и искрящееся хрустальное стекло, что закрывало синий фарфоровый диск с двумя волшебными циферблатами. Хронометр показывал один час восемнадцать минут и двадцать секунд. С тех пор как часы попали в руки инспектору, он постоянно ловил себя на искушении открыть их и узнать точное время.
