– Комиссар! – крикнул кто-то.
Мэйн обернулся и увидел спешащего к нему от левого здания Райана. Лицо инспектора осунулось, щеки были перепачканы в саже. Одет он был в белые брюки и жакет, словно служащий клиники.
– Единственная сухая одежда, какую мне удалось найти, – объяснил Райан.
Вскоре Мэйн уже знал все о тревожных событиях минувшей ночи: убийство лорда Кавендейла, нападение на Эмили, пожар.
– Мир сошел с ума, – заключил комиссар. – А где сейчас леди Кавендейл?
– Они вместе с матерью вернулись в дом лорда Кавендейла, – ответил Райан. – А после поедут в Лондон и займутся организацией похорон. Леди Кавендейл заявила, что проведет весь траурный год в доме своей матери на Парк-лейн.
Не прекращая разговора, они дошли до левого здания.
Из дверей торопливо вышли взволнованные люди с дорожными сумками в руках.
– Остановитесь! – Райан показал свой жетон. – Мне нужно поговорить с вами. Возможно, вы заметили что-нибудь странное…
Но бывшие гости клиники, не слушая его, поспешили дальше.
В холле Мэйн увидел Де Квинси и Эмили.
– Мне очень жаль, Эмили, – покачал головой комиссар, увидев свежие швы на ее щеке. – Воистину, мир сошел с ума.
К ним подошел Беккер, тоже в форменной белой одежде клиники.
– Я спрашивал у всех гостей, не знают ли они, как начался пожар. Большинство в ответ говорили: «Вы хотя бы понимаете, кто я такой?» – и проходили мимо.
– Думаю, нам и самим известно, как начался пожар, – заметил Райан.
– Да, из-за того человека, что прятался на чердаке, – согласился Де Квинси.
– Здесь кто-то прятался? – заинтересовался Мэйн.
Разговор пришлось прервать, пока четверо мужчин проносили через холл гроб.
– Да, это был нищий, – продолжил Райан. – Похоже, он забрался в дом, чтобы укрыться от непогоды. Бедняга задохнулся от дыма. Врач, возглавляющий клинику, не узнал в нем никого из гостей, за которых он несет ответственность. Мы подозреваем, что этот человек опрокинул зажженную свечу, из-за чего и начался пожар.
– Нужно провести расследование, – сказал комиссар.
– Разумеется. Но в городе столько нищих, что вряд ли кто-то его опознает.
– Обычно вы так просто не сдаетесь, Райан.
– У меня была очень тяжелая ночь, сэр.
– Это заметно.
– Комиссар, если вы не знали о пожаре, то зачем приехали сюда? – решил сменить тему разговора Беккер.
– Лорд Палмерстон хочет, чтобы вы немедленно вернулись в Лондон и явились к нему для отчета.
– Немедленно? Но мы еще не закончили свои дела здесь, – возразил Беккер. – Он не сказал вам, зачем ему понадобился наш отчет?
– Кажется, он очень недоволен вами.
– Еще одно направление расследования, которому премьер-министр преисполнен решимости помешать? – спросил Де Квинси. – Возможно, я сумею решить эту проблему, если сам побеседую с его светлостью.
– Несомненно, панихида должна пройти в Вестминстерском аббатстве, – сказала Кэролайн своей дочери. – Лорд Кавендейл заслужил это знатностью своего рода и многолетней службой на благо государства. Затем гроб с телом привезут поездом обратно и поместят в фамильном склепе, рядом с его родителями и крошкой Дженнифер.
Они были одни в комнате Стеллы. Кэролайн вместо служанки помогала дочери надеть траурное платье из черного крепа.
– Обещаю тебе, похороны получатся образцовыми. – Несмотря на усталость, Кэролайн нашла в себе силы затянуть завязки на корсете Стеллы. – Никто из аристократов не сможет сказать о них ничего дурного. Мы докажем, что обладаем ничуть не менее изысканным вкусом, чем они.
Левое колено Кэролайн чуть не подвернулось, но она удержала равновесие и увенчала голову Стеллы траурной шляпкой, затем опустила черную вуаль на бледное, но сияющее лицо дочери.
– Никогда не переставай ненавидеть их, – наставляла ее Кэролайн. – Они привыкли смотреть на нас свысока, но на самом деле ничем не лучше нас, за исключением случайной удачи родиться в благородной семье. Ненависть придаст нам сил, и мы добьемся того, чтобы никто, за исключением королевы и принца, не посмел смотреть на нас свысока.
Левая нога Кэролайн снова подогнулась.
– Ты совсем выбилась из сил, – заметила Стелла. – Тебе нужно отдохнуть.
– Ты тоже не отдыхала.
– Но мне не шестьдесят лет.
– Мы отдохнем, когда доберемся до Парк-лейн. Тем временем мою телеграмму уже должны доставить домой. Эдвард не станет даром терять время и сразу же сообщит кредиторам, что я не намерена больше оплачивать долги Гарольда. К вечеру сюда приедут фургоны и заберут всю мебель из дома и весь инвентарь из амбаров и кладовых. Гарольд узнает, каково это – остаться без единого пенни.
– Тебе в самом деле нужно присесть.
Кэролайн придирчиво осмотрела траурное платье Стеллы и покачала головой:
– Не раньше, чем мы доберемся до Парк-лейн. Друзья лорда Кавендейла осудят нас, если узнают в твоем траурном платье то, что ты надевала два года назад на похороны Дженнифер. Я пошлю в Лондон за самым лучшим портным. Он приедет на черной карете с вороными лошадьми. Ни один из наших соседей не сможет сказать, что мы не соблюли все надлежащим образом. Твое траурное платье будет самым прекрасным из всех, что видели в жизни эти аристократы, потому что ни у кого из них не было необходимых средств, чтобы пошить что-либо подобное.
Ее отвлек стук в дверь.
– Да? В чем дело?
– Маленький Джереми проснулся, – послышался из-за двери голос служанки.
Стелла торопливо открыла дверь.
Служанка старалась не замечать траурный цвет платья Стеллы.
– Ему нездоровится? – забеспокоилась Стелла. – Он кашляет? Прошлой ночью дождь едва не погубил его.
– Нет, леди Кавендейл, маленький Джереми выглядит совершенно здоровым.
– Он взял грудь кормилицы?
– Да, миледи.
Кэролайн посмотрела вслед выходящей из комнаты Стелле и только после этого шагнула к стулу у окна. Над руинами клиники нависла мрачная пелена дыма.
Это был тяжелый удар, но Кэролайн напомнила себе, что вся ее жизнь была наполнена такими ударами, которые лишь делали ее сильнее.
Не успела она присесть, как в дверях возник слуга.
– Пришел здешний гробовщик, миссис Ричмонд. Он привез свой лучший гроб и ждет вас в гостиной.
Кэролайн кивнула и вышла из комнаты.
«Свой лучший гроб? – мысленно повторила она. – Я куплю его, но только для того, чтобы перевезти тело лорда Кавендейла в Лондон. Для похорон я приобрету самый дорогой гроб самого известного гробовщика во всем городе. Нет, во всей стране».
