– Давайте поговорим наверху.
– Ваш посыльный указал на некие важные причины, по которым я должен зайти к вам через черный ход, – произнес Эдвард, поднимаясь по ступенькам. – Признаться, меня весьма заинтриговали мотивы такого поведения.
– Учитывая экономические трудности, вызванные недавними нападениями на железной дороге, я подумал, что это было бы недальновидно, если бы вы открыто навестили меня здесь или на Даунинг-стрит или же меня заметили бы входящим в ваш дом на Парк-лейн. Обыватели задумались бы, почему я решил проконсультироваться с финансовым экспертом, не связанным с правительством, а не с канцлером казначейства. Это могли расценить как недоверие к нему.
– Канцер казначейства действительно самый подходящий человек для консультаций по финансовым вопросам, – заметил Эдвард.
– Но то, что я хочу с вами обсудить, никак не связано с правительством.
Они добрались до верхнего этажа. Напротив танцевального зала располагалась уютная библиотека. Лорд Палмерстон прикрыл дверь, предложил гостю сесть и сам устроился лицом к нему.
– Прошу вас, объясните, в чем суть вопроса, – первым заговорил Эдвард.
– Хотя Фондовая биржа сегодня еще не открылась, мне бы хотелось узнать, слышали ли вы какие-то прогнозы относительно железнодорожных акций, – начал лорд Палмерстон.
– Все сходятся на том, что они упадут еще на двадцать процентов. Не только железнодорожные, но и акции всех связанных с ними предприятий в таких отраслях, как горное дело, мануфактурное производство и морские перевозки.
У лорда Палмерстона перехватило дыхание.
– Это неизбежно, – добавил Эдвард. – Рынку требуется время, чтобы приспособиться к новым условиям.
– Сколько времени это может занять?
– Трудно предсказать заранее, но уверяю вас, что рынок справится с недавними потрясениями. Так происходит всегда. В любом случае сейчас самый удобный момент.
– Не понял, что вы имели в виду.
– Чтобы скупать акции, – объяснил Эдвард.
– У меня были противоположные намерения.
Эдвард нахмурился:
– Вы хотите сказать, что испытываете финансовое давление, вынуждающее вас продать акции?
– В Ирландии выдалась на редкость суровая зима, и мои арендаторы не в состоянии заплатить обычную ренту. А без этого дохода…
– Насколько неотложны ваши долги?
– Выплаты по закладной на этот дом нужно сделать через три дня. В прежние времена это не составило бы труда, даже без учета земельной ренты. Но обязанности премьер-министра оказались куда многочисленнее, чем я ожидал. За те шесть недель, что я занимаю этот пост, мои запасы иссякли. Сегодня я собирался продать часть железнодорожных акций, но принял это решение до того, как все произошло. А теперь, когда акции резко упали…
– Я бы не рекомендовал вам продавать их.
– Но у меня нет выбора.
– Краткосрочный заем – вот лучшее решение, – сказал Эдвард лорду Палмерстону. – Когда акции снова пойдут вверх, а они обязательно поднимутся в цене, вы сможете продать их без убытка для себя. Процент по ссуде окажется сущим пустяком в сравнении с той болью, которую вы испытаете, узнав, что продали акции по мизерной части их стоимости. Каков размер ваших долговых обязательств?
– Десять тысяч фунтов.
Эдвард задумался, услышав такую серьезную сумму.
– Если я немедленно отправлюсь в Сити, то смогу подготовить заем к исходу дня.
– Но кредиторы не должны знать, кто получит эти деньги, – предупредил лорд Палмерстон. – Если поползут слухи, что премьер-министр испытывает финансовые затруднения, Фондовая биржа расценит это как еще один знак того, что страна находится на краю гибели.
– Я могу обставить дело так, чтобы никто не узнал, кому предназначены эти деньги, – заверил его Эдвард. – Но заимодавцы потребуют залога.
– Как вы думаете, они согласятся принять в качестве залога мои акции?
– Поскольку эти акции значительно упали в цене, они могут потребовать также ваши акции шахт, фабрик и пароходных компаний. Может быть…
– Что вы задумали?
– Чтобы никто ничего не узнал, я сам предоставлю вам этот заем.
В полицейском участке Уайтхолла седой дежурный с большим интересом слушал объяснения Райана, снимавшего наручники с Гарольда.
– Задушили собственного отца, значит? – переспросил морщинистый полицейский. – А потом ударили вдову и ее мать, чтобы уж наверняка?
– Хорошо, я признаю, что ударил их, – сдался Гарольд. – Но я не имею никакого отношения…
– Он также ударил дорогого мне друга, – добавил Райан. – И рассек ей лицо.
– Вот уж точно наверняка, – заключил дежурный.
– Это какое-то безумие! Подождите, министр внутренних дел еще узнает, как вы со мной обращались! – возмутился Гарольд.
– Я позабочусь, чтобы сэру Джорджу обо всем доложили, – пообещал Райан. – Ему будет интересно узнать и о вашем брате.
– При чем здесь мой брат?
– Два года назад вы с братом уехали в Германию, чтобы посетить там казино, но, как мне рассказали, домой вернулись только вы. По вашему утверждению, ваш брат умер от брюшного тифа, однако вы так и не предоставили свидетельства о его смерти.
– Свидетельство лежало в саквояже, который украли из квартиры, в которой я останавливался, – ответил Гарольд.
– Что ж, я надеюсь, что телеграмма от германской полиции подтвердит причину смерти, – сказал Райан. – Но если этого не случится, присяжные могут прийти к заключению, что вы убили своего старшего брата, чтобы стать вместо него наследником состояния вашего отца. А вчера вечером, после двух лет ожидания, окончательно потеряли терпение и убили также и отца. Почему бы вам не облегчить совесть чистосердечным признанием, Гарольд?
– Прекратите называть меня Гарольдом! Я лорд Кавендейл!
Дежурный оскалил в усмешке щербатый рот:
– Мы здесь не привыкли общаться с пэрами, милорд. Но у меня найдется для вас особая камера. Идите за мной. До конца коридора и направо. Особая она потому, что там никогда не бывает сквозняков.
– Сквозняков? – удивился Гарольд.
– Да, потому что там нет окна. Если вы спросите мое мнение, то лучше сидеть в темноте, чем на сквозняке.
– Я хочу встретиться со своим адвокатом!
– Вашего адвоката недавно убили, – напомнил Райан.
– Тогда пошлите за кем-нибудь из его конторы!
Дежурный почесал лысую макушку:
– Вы где-нибудь видите посыльных, которые только и ждут, чтобы их отправили с поручением?
– Хорошо, я сам найду посыльного, – заявил вдруг Беккер, который все это время стоял поодаль и прислушивался к разговору.
