– Значит, вы понимаете, насколько нелепы эти обвинения. Подготовьте любые документы, какие только понадобятся. Вытащите меня из этого отвратительного места.
Оба адвоката смущенно посмотрели на него.
– Мы решили оказать вам любезность и прийти лично, – произнес более худой из них.
– Я вижу! А теперь сделайте все необходимое, чтобы вытащить меня отсюда.
– Есть некоторые затруднения, – сказал один из адвокатов.
– О чем это вы?
– Нас наняли не для того, чтобы защищать вас в суде.
– А для чего же?
– Обычно мы не называем имя нанимателя, но на этот раз мы получили распоряжение сообщить вам, что нас наняла миссис Ричмонд.
– Что?
– Миссис Ричмонд наняла не только нас, – добавил барристер. – Но даже если не принимать это во внимание, не могу представить, чтобы какие-то уважаемые адвокаты взялись за ваше дело. Их поднимут на смех, если они попытаются так поступить.
– Поднимут на смех?
– Попробуйте взглянуть на факты с точки зрения присяжных, – предложил барристер.
– Да, разумеется! И сразу же станет ясно, что это нелепая ошибка!
– Вы обвиняете вашу мачеху в убийстве вашего отца.
– Не называйте ее моей мачехой! Ненавижу это слово!
– Очевидно, вы ненавидите ее саму, поскольку она заняла место вашей покойной матери. Неудивительно, что вы пытаетесь возложить вину именно на нее. У вас имеются крупные карточные долги, не так ли? – продолжал барристер.
– Вам прекрасно известно о моих долгах. Кое-что я задолжал и вам.
– Вы признались, что пытались уничтожить улики, доказывающие вашу вину.
– Я просто не хотел, чтобы кто-нибудь подумал, будто бы я…
– Гарольд, я еще раз прошу вас посмотреть на факты с точки зрения присяжных. Со смертью вашего старшего брата – весьма подозрительной смертью, которую обвиняющая сторона, несомненно, тщательно расследует, – вы стали старшим мужчиной в роду и, согласно закону, должны были унаследовать имущество вашего отца. Его вдова не имеет никаких прав. Она целиком зависит от великодушия наследника, и вы продемонстрировали свою власть над ней, выставив ее из дома под ливень. А теперь ответьте мне, Гарольд, какой мотив мог быть у вашей мачехи для убийства вашего отца? Она ничего от этого не выиграла бы.
– Какой мотив? Ну хорошо, я… если вы дадите мне время…
– Единственный человек, которому была выгодна смерть вашего отца, – это вы сами.
Когда Де Квинси и Эмили зашли в магазин, зазвенел колокольчик и атлетического вида мужчина, занятый раскладыванием пистолетов на витрине, поднял голову. Всевозможное огнестрельное оружие – с коротким и длинным стволом, с револьверными барабанами и без – было повсюду, металл и полированное дерево сверкали почти так же ярко, как украшения в ювелирном магазине.
Продавец окинул оценивающим взглядом странную одежду Эмили, а потом указал на швы на ее щеке.
– Вам, должно быть, очень больно, мисс?
– Уже не очень, спасибо.
– Рад это слышать. – Продавец уперся руками в прилавок. – Могу я чем-то помочь вам? Простите мою откровенность, но вы не похожи на людей, желающих приобрести охотничье оружие для джентльменов.
– Будьте любезны, прочтите вот это, – ответил Де Квинси и вытащил из кармана письмо.
Продавец хмуро посмотрел на бросающуюся в глаза правительственную печать в верхней части листа.
– Похоже, это от премьер-министра.
– Именно так. Как видите, в письме содержится просьба оказать нам всяческое содействие в вопросах, связанных с работой полиции, которой мы помогаем.
– Мы с отцом обошли много оружейных магазинов, – прибавила Эмили. – Но самыми лучшими называют два магазина на Риджент-стрит и ваш, на Оксфорд-стрит.
– Конечно же, в Лондоне много оружейных магазинов, – согласился продавец, – но если клиент не хочет, чтобы у его ружья при малейшей ошибке в расчете порохового заряда разнесло ствол, то ему нужно обращаться в наш магазин либо в те два, о которых вы сказали.
– Нас особенно интересует порох, о котором вы упомянули, – отметила Эмили.
Продавец недоверчиво посмотрел на нее:
– Вот уж не думал, что когда-нибудь мне придется говорить о порохе с женщиной.
– Сначала в ствол засыпают порох, а потом забивают пулю и пыж, правильно? – спросила Эмили.
– Да, – удивленно подтвердил продавец.
– А в каких емкостях продается порох? – задала она новый вопрос.
– В десятифунтовых деревянных бочонках вроде этого. – Продавец открыл дверцу шкафа и поднял с полки бочонок. – Наш порох куда лучше, чем тот, что продают в маленьких магазинах. Там его разбавляют размолотым в порошок углем, чтобы из двух бочонков получилось три. От такого пороха не дождешься ничего, кроме шипения.
Де Квинси подумал о бомбе, что взорвалась на вокзале Ватерлоо, и вступил в разговор:
– К вам заходил констебль, интересующийся, не покупал ли здесь кто-нибудь порох в пятницу днем или в субботу утром?
– Да, и я сказал ему, что несколько человек действительно покупали у меня порох.
– И как он воспринял ваши слова?
– Похоже, он не придал им особого значения.
– Ах вот как? А почему? – спросила Эмили.
– По правде, он спросил, не покупал ли порох какой-нибудь подозрительный тип. А я заверил его, что мы не обслуживаем подозрительных типов. Это ведь Мейфэр, в конце концов.
– Совершенно верно, – согласилась Эмили. – Но когда порох покупали внушающие доверие клиенты, вы ничего необычного не заметили?
– Большинство джентльменов приходят со своими егерями, которые могут помочь советом, какое оружие лучше купить. Иногда джентльмены приезжают в одиночку, просто чтобы посмотреть на оружие, а потом заказать порох и пули. В таких случаях они оставляют адреса, чтобы покупки доставили в их поместья.
Продавец на мгновение замолчал.
– Вы что-то вспомнили, да? – поторопила его Эмили.
– В пятницу днем к нам заходил один егерь. Он объяснил, что его хозяин, лорд Эшли, желает приобрести штуцер для охоты на оленей в Шотландии. Затем осмотрел несколько образцов и обещал передать свои рекомендации его светлости. Заодно он купил пули и бочонок пороха, и поскольку я не мог гарантировать, что доставлю покупки раньше понедельника, лесничий попросил упаковать товар так, чтобы его можно было забрать с собой. По его словам, он возвращался в поместье лорда Эшли и решил сам отвезти порох, чтобы его светлости не пришлось скучать в субботу и воскресенье.
– А как вы узнали, что этот человек егерь? – поинтересовался Де Квинси.
– По деревенской одежде и шляпе и еще по обветренному лицу.
