– Да, мы знакомы, растлитель детей. Я тот, кого ты сбил с ног багажной тележкой.
– Неправда.
– Что сбил меня на пол?
– Первое: что я извращенец.
– Хочешь сказать, что ты действовал в интересах другого извращенца?
– Я ничего не хочу сказать.
– Это еще позорнее – поставлять детей подобным людям.
– Чушь собачья.
– Не выводи меня из себя.
– Что? Сойди с моей ноги.
– Где девочка? Что ты с ней сделал?
– Я не обязан отвечать. Кто ты такой?
– Мужчина, у которого проблема с весом. – Рука Питера демонстративно подбиралась к ноге Ландина. – Иногда мне нужно на что-нибудь опираться.
– Отвали от меня, придурок!
– Я бы на твоем месте не обзывался. Где она?
– Девчонка?
– Да.
– С ней все в порядке. Ничего такого, что ты думаешь.
– С ее матерью отнюдь не все в порядке. Ты убил ее, а потом и девочку?
– Нет, говорю же тебе, нет.
– Она жива?
– Да.
– Где ее искать?
Молчание.
– Ландин, где ее искать?
– Отвяжись! Я ее отдал. Такие мне поставили условия.
– Кому?
– Не знаю.
– Она тебя совсем не заботит?
– В каком смысле?
– Понятие «заботиться о ребенке» для наемного убийцы ничего не значит. Объясню по-другому: тебя будут судить за убийство миссис Танака. Если девочка тоже мертва, то станешь соучастником второго убийства.
– Она жива.
– Ты повторяешь, что она жива, но откуда тебе известно? Может, тот, кому ты ее отдал, отправил ее на тот свет.
– Вряд ли.
– Он нанял тебя, чтобы убить ее мать. Почему бы ему не поступить так же с ее дочерью?
– Кто ты, мистер?
– Моя фамилия Даймонд.
– Ты коп?
– Нет. – Бывают случаи, когда искренность окупается и вознаграждается правдой. Питер решил пойти на риск. – Я частное лицо. Прилетел из Англии из-за девочки. Наоми нелегально выкрали из интерната. И мне глубоко небезразлично, что с ней происходит.
– Так ты не коп?
– Я уже сказал.
– Записываешь наш разговор?
– Нет.
Ландин, поколебавшись, произнес:
– Заказ был на женщину, а не на ребенка.
– Тебя наняли, чтобы убить женщину?
Даймонд сообразил, что не следовало этого спрашивать. К его знаниям это ничего не прибавило, а Ландин внутренне отшатнулся: «Забудь, мне не о чем с тобой говорить».
– Кто тебя нанял?
Молчание. Питер не стал настаивать и задал следующий вопрос:
– Ты сказал, что передал ребенка. Когда?
– Вчера вечером, – неохотно проворчал Ландин.
– В соответствии с договоренностью?
– Я не обязан тебе отвечать, идиот… – начал он, но заметив движение руки англичанина, осекся. – Мне велели привести девчонку в девять вечера к Башне Дональда Трампа, подняться на эскалаторе на второй этаж и там оставить.
– Кому-то передать?
– Нет, просто оставить.
– Ты так и поступил?
– Решил, что ее будут ждать.
– Заметил кого-нибудь?
– Мистер, в подобных играх не возникает желания кого-либо замечать.
– Как ты получал инструкции?
– По телефону.
– От мужчины или от женщины?
– Полагаю, от мужчины.
Разговор никуда не вел: Фредерик Ландин не знал, где находится Наоми и у кого она в руках. Ему заказали миссис Танака, но те, кто его нанял, все устроили так, чтобы он не вывел на них полицию. След к Наоми обрывался.
– Вернемся к первым инструкциям. Кто вышел с тобой на связь?
– Не знаю. Мне позвонили по телефону.
И дальше все в том же роде. С Ландином никто не встречался. Человек инструктировал, что нужно делать и как получить деньги – вознаграждение за устранение миссис Танака. Ландин говорил об этом так, словно рассказывал о продаже дома, когда девяносто процентов оплаты причитаются по факту завершения сделки. С той лишь разницей, что «сделка» в данном случае представляла собой самое зловещее, что может быть на свете.
Даймонду не потребовались шесть-семь минут, которые обещал ему врач. Через четыре минуты он знал все, что сумел выудить из Фредерика Ландина. Полицейские продолжат допрос в больнице и наверняка получат достаточно информации, чтобы засадить преступника за решетку на долгий срок. Но не выяснят ничего такого, что нужно ему, чтобы обнаружить Наоми.
Они приехали в больницу, и Ландина увезли на осмотр. А Даймонд поделился разочарованием с лейтенантом Истландом. Тот еще не остыл от их недавней перепалки.
– А чего вы ожидали? – спросил он, узнав, как мало удалось выяснить о работодателях киллера. – Малый – обыкновенный исполнитель. Кому захочется, имея собаку, лаять на чужих самому?
– Надеюсь, вы не бросите поиски ребенка?
– Я это сказал? Вы слышали это от меня?
– Нет, но…
– Какие ваши планы, Даймонд?
– Мои? Пока не решил.
– Остаетесь жить в своем клоповнике?
– Пожалуй, да.
– Могу вас подвезти. Я скоро уезжаю, а здесь остается Стейн.
Питер понимал, что слова американца не оливковая ветвь и не предложение мира, а способ убрать его из больницы, прежде чем начнется настоящий допрос. Но решил, что разумнее согласиться.
– Признаю, я немного зарвался, – произнес он, когда они уселись на заднем сиденье полицейского автомобиля. – Мне ваша помощь требуется больше, чем вам моя.
– Я думал, вы его задушите.
– Ландина? Я на его счет ошибся. Считал, это связано с проституцией. Теперь уверен, что девочку похитили по какой-то иной причине. Ландин, конечно, сутенер, но здесь другая история.
– Под его крылом три или четыре девчонки на улице, где он живет. Он мелкая сошка, – кивнул лейтенант. – Но что за всем этим стоит? Какой мотив? Зачем некто нанимает сутенера, чтобы тот убил женщину и похитил для него ребенка? Спор об опеке?
– Тяжба из-за ребенка? – протянул Даймонд. – Вряд ли. Незаметно, чтобы кто-то пылал любовью к Наоми. Когда ее бросили в Лондоне, ее никто не востребовал, пока не появилась миссис Танака, но и та обходилась с ней без особенной ласки.
– Она не ее мать, – напомнил американец.
