– У Дэвида Флекснера тоже положительное мнение о нем, – вставил Даймонд, чтобы оправдать свое присутствие в компании копов. – И если ему верить – а я склонен поверить, понаблюдав за ходом допроса, – успех ПДМ3 в том числе и личная заслуга вице-председателя. Он постоянно продвигал идею внутри компании. Устроил встречу Флекснера с профессором в Индианаполисе.
– Зачем добропорядочному сотруднику компании Липману накануне важного события рисковать всем и заказывать британского сыщика? – спросил Стейн.
– То есть вопрос в том, где я перешел ему дорогу и чем мог угрожать? – уточнил Питер.
– Нет. Чем ему грозила девочка? Вы в этой игре только пешка.
Опыт подсказывал Даймонду, что в ответ на подобное обидное замечание лучше промолчать.
– Видимо, это как-то связано с новым препаратом. – По его лицу никто бы не сумел догадаться, что он обижен. – Дэвид Флекснер дал ясно понять, что ПДМ3 – джекпот всех времен. Липман изо всех сил старается, чтобы его лицензировали. Нам неизвестно, какова его доля в проекте, но не исключено, что, посчитав изобретение единственным и самым крупным в жизни шансом, он вложил все, что имел, в компанию. Его постигло страшное разочарование, когда место председателя концерна перешло по наследству Дэвиду. И он приложил весь свой опыт, чтобы великий день куша стал его компенсацией.
– Хотите сказать, что все это липа – история о чудо-препарате? – спросил Стейн.
– Нет. Трудно обмануть много людей. В фармацевтической индустрии приняты жесткие меры предосторожности. Видимо, во время доклинических испытаний действительно были получены обнадеживающие результаты. Такое невозможно подделать. Но интересное совпадение: рейтинг компании резко пошел вниз, и именно в этот момент она решила представить публике свое волшебное изобретение. Препарат, которому около двадцати лет.
– Он же объяснил, – заметил Истланд. – О полезных свойствах препарата не знали до тех пор, как с ним не начал работать профессор.
– Но и он работает с ним не первый год.
– Полагаете, до сегодняшнего дня с ним нарочно тянули?
– Пытаюсь лишь разобраться, что руководит Липманом, если злодей все-таки он. Очевидно, Мэнни Флекснер знал о ПДМ3 и сомневался в его волшебных качествах. Поэтому притормаживал работу.
– Если препарат вызывает подозрения, это нельзя долго скрывать, – произнес лейтенант. – Любая фармацевтическая компания захочет узнать формулу и изучить результаты испытаний, не говоря об аналитиках фондовой биржи.
Даймонд был убежден, что решение руководства «Манфлекса» поспешить с ПДМ3 и стало причиной преступлений, которые они расследовали.
– Да, результаты до сего момента должны быть неопровержимыми, иначе их не рискнули бы опубликовать. Допустим, что все сказанное нам о препарате, – правда, и это величайшее открытие со времен пенициллина. В таком случае разве не верно, как дважды два четыре, что криминальное братство вскоре узнает, какой все это обещает куш?
– Бандиты?
– Бароны преступного мира из любых сообществ. Те, кто отдает приказы.
– Вероятно, – протянул Истланд и, помедлив, добавил: – Похоже на правду.
– Куш что надо, – с легкой завистью протянул сержант.
А лейтенант неожиданно пошел на попятную:
– Все так, только прошу не забывать, что мы ищем пропавшую девочку, а не расследуем убийство на фондовой бирже. Единственная связь в том, что работу ее матери финансировала компания «Манфлекс».
Кому-кому, а Даймонду не надо было напоминать о Наоми, но и разубедить его оказалось непросто.
– Есть достаточно свидетельств того, что действовали профессионалы. Миссис Танака заказали. И те, кто напал на меня, были отнюдь не любителями.
– Ну и почему же убили миссис Танака? – спросил сержант Стейн.
– Моя догадка такова: ей что-то поручили, но она не справилась. И ее сочли ненадежной.
– Оказалась расходным материалом?
– Пешкой вроде меня.
– А девочка? – произнес Стейн. – Она тоже расходный материал?
– Нет! – Даймонд отогнал ненавистную мысль. – Если бы с ней хотели расправиться, то давно бы это сделали.
– Я, возможно, тупой, – усмехнулся Истланд, – но до сих пор мне никто не объяснил, почему маленький, умственно неполноценный ребенок играет в данном деле такую важную роль?
На этот вопрос у Даймонда не было ответа. Он давно понял, что лейтенанта Истланда можно назвать кем угодно, но только не тупым.
Дом Липмана был один из шести в тупике к северу от Хобокена. Это было просторное двухэтажное здание с пристроенным гаражом из тех, какими владеют люди, пока неспособные осилить престижные места с видом на Манхэттен, но не потеряли на это надежды. У ступеней веранды у них стоят гипсовые гуси, а на лужайках перед домом – флагштоки. Свет в окнах последнего дома не горел, но это никого не удивило, поскольку время было поздним – пятнадцать минут второго. В двух домах смотрели телевизор, остальные стояли темными.
Полицейская машина остановилась возле того, который принадлежал Липману. Даймонд потянулся к ручке дверцы и вскрикнул от боли – правая рука еще сильно болела.
– Не надо, – повернулся к нему лейтенант. – Вам на один вечер довольно приключений. Справимся без вас. Стейн, ты готов?
На сей раз Даймонд решил для разнообразия подчиниться и, оставшись в салоне, смотрел, как его коллеги, неслышно ступая, с оружием, приближаются к дому. Позвонив в дверь, сержант отошел в сторону, видимо помня о копах, получивших пулю сквозь створку.
Звонок в дверь не был слышен на улице. Свет в доме не зажегся. Истланд пошел в обход, оставив сержанта тщетно жать кнопку звонка. Когда свет все-таки возник, это был пляшущий кружок от фонаря лейтенанта за въездом в гараж. Он направил луч в окно передней комнаты и поманил Стейна. Встав рядом, они, как показалось Даймонду, долго всматривались внутрь.
– Наверняка что-то обнаружили, – сказал Питер водителю. – Пойду посмотрю.
Процесс извлечения себя из машины напомнил о том, что его плоти пришлось вытерпеть тем вечером. О неслышной кошачьей походке не могло быть и речи – он еле хромал. Лейтенант Истланд обернулся и направился к Питеру.
– Что вы нашли?
Он не ответил и прошел мимо него к рации в машине.
– Что там? – спросил Питер у сержанта, хотя этого вовсе не требовалось.
Передняя комната Майкла Липмана выглядела так, словно по ней пронеслось стадо буйволов. Луч фонаря выхватил из темноты поваленный на диван шкаф, разбросанные по полу книги и статуэтки, лежащий вверх экраном разбитый телевизор, стул на столе.
– Он там?
– Не видно. – Стейн по-прежнему не убирал пистолета. – Мы не знаем.
– Надо зайти посмотреть.
– Лейтенант пошел вызывать подмогу.
