– Пожалуйста!
– Информация не совпадает с той, что мы видели на экране компьютера, – произнес он, посмотрев текст.
– Она и не должна, – возразила Молли. – Мы иногда обновляем файлы.
– Тем, что стираете данные?
– Нет. Тем что их добавляем.
– А как быть вот с этим? – Питер протянул ей карточку.
Фамилия: Масуда Юко. Доктор.
Адрес: корреспонденцию отправлять по адресу: Отделение биохимии Иокогамского университета, Япония.
Ученое звание: магистр естественных наук, доктор философии.
Начало финансирования:
С: сентябрь 1979 г.
По: июль 1985 г.
Объект исследования: коматозные состояния, вызываемые действием алкоголя и наркотиков.
Исследуемое вещество: джантак.
Публикации: «Инсульт головного мозга: кома и ее характеристики». Диссертационная работа, 1981. «Наркотики и состояние комы». Американский журнал биохимии, май 1981. «Лечение алкоголической комы». Тезисы доклада на Японской фармакологической конференции, Токио, 1983.
– Ну и в чем проблема? – удивилась Молли.
– Здесь говорится, что спонсорство закончено в 1985 году, – объяснил Питер. – В компьютерной версии этого нет. Наоборот, констатируется, что спонсорство продолжается. Согласитесь, существенная разница.
– Наверное, был перерыв, а затем она возобновила исследования.
– Разве это не надо отражать в компьютерном варианте?
– Самое главное, что она сейчас на нас работает. Тот, кто обновлял информацию, видимо, стер дату окончания спонсорства и поставил «по настоящее время».
Даймонда ее ответ не удовлетворил:
– Создается впечатление, что она не прекращала работу. Хотя должен быть разрыв.
– На короткое время.
– Примерно на два года? Вы сказали, что компьютер установили в 1987 году, и все, что переносилось с карточек, трижды проверялось.
Словно не желая признавать, что кто-то допустил промах, Молли предложила:
– Сейчас проверю по второй карточке. Возможно, даты на двух слились в то, что мы видим на компьютере.
Но второй карточки на имя исследователя Юко Масуда не оказалось.
– И наркотик джантак также не упоминается в компьютерной версии, – заметил Даймонд. – Там говорится о чем-то совершенно ином, труднопроизносимом – симпато… Что такое джантак?
– Простите, – смутилась Молли. – Существуют сотни наркотиков. Я не могу вам ответить.
– Это продукт компании «Манфлекс»?
– Неизвестно. Но мы можем проверить.
– И еще: сделайте, пожалуйста, ксерокопию этой карточки.
– Какое отношение имеет данная информация к вашей семейной истории? – удивилась Молли.
– Боюсь, весьма отдаленное, – ответил Даймонд. – Я полицейский. Ищу пропавшую из дома маленькую девочку. Доктор Масуда – ее мать.
– Что вам удалось выяснить по поводу этого наркотика?
В своем кабинете в участке Истланд чувствовал себя непринужденно.
– О джантаке? Немного, – признался Даймонд. – Он был в списке экспериментальных препаратов компании «Манфлекс».
– Был?
– Его там больше нет. Изъяли в 1985 году.
– Когда прекратились исследования японки?
– Именно.
– Известно, почему его убрали из списка?
– Нет, но я собираюсь выяснить.
– Полагаете, это важно?
– Кто-то стер название из компьютерного файла. Меня уверяли, будто информация с карточек в компьютер переносилась абсолютно точно. Молли – женщина, которая мне помогала, утверждала, что все трижды перепроверялось. Но три месяца назад страничку в первый и единственный раз правили.
– Примерно в то время, когда вы обнаружили Наоми в Лондоне?
– Да.
Истланд откинулся в кресле:
– Где вы собираетесь узнавать о джантаке?
– Наверное, в Иокогамском университете. Там проводились исследования. Отправлю им факс.
– Прежде чем вы это сделаете, хочу вам кое-что сказать. Мы нашли машину Липмана.
– Где?
– Рядом с аэродромом. Стояла на парковке. И какое-то время там уже находилась.
– Откуда вам известно?
– Он улетел вчера вечером. Компанией «Джапан эйрлайнс», прямым рейсом в Токио. Я провел целый день, сверяя списки пассажиров.
– Вы сообщили японцам?
– Поздно. Липман успел приземлиться и пройти паспортный контроль. С Наоми.
Глава тридцатая
«Боинг-747» авиакомпании «Джапан эйрлайнс» коснулся колесами шасси полосы международного аэропорта в тридцати пяти милях к востоку от Токио. Из иллюминатора над крылом Питер Даймонд рассмотрел сторожевые вышки, пожарные брандспойты и подразделения полицейских по борьбе с беспорядками – в полной боевой готовности. Он читал о массовых волнениях в Японии в середине восьмидесятых годов – затянувшихся спорах с местными фермерами по поводу земельных законов. Но даже в такой ситуации подобные меры предосторожности обескураживали. Это натолкнуло на мысль, что паспортный контроль будет строгим. Нарита не лучший вариант из аэропортов, куда удобно прилетать, если весь багаж пассажира состоит из красного свитера, хлопчатобумажных брюк, одноразовой бритвы, полотенца, зубной щетки и пасты. Опасения подтвердились, когда унесли предъявленный им паспорт. Затем повели в допросную и на двадцать минут оставили сидеть под камерой видеонаблюдения – сами в это время, видимо, сравнивали фамилию Питера со списком тех, кому въезд в страну закрыт. Наконец появился безукоризненно изъясняющийся по-английски чиновник иммиграционной службы, и Даймонд объяснил, что он детектив и ведет расследование. Молодой человек с сомнением посмотрел на него:
– Скотленд-Ярд? Специальная служба?
– Нет. – Даймонд понимал, что все, что он скажет, будет тщательно проверяться, и поэтому не отступал от правды. – Я занимался этим делом с нью-йоркской полицией. Двадцать шестой участок.
– С нью-йоркской полицией?
– Сотрудничал с ними. У меня высокий полицейский чин. Загляните в мой паспорт, там значится…
– Уже заглянул. Детектив-суперинтендант – это ваше теперешнее звание, мистер Даймонд? – Слово «мистер» японец произнес с нажимом.
– Бывшее. Я ушел с полицейской службы.
– Следовательно, вы частный агент?
– В каком-то смысле.
– Японская полиция в курсе вашего расследования?
