– Университет располагает экземплярами публикаций доктора Масуда?
Ему ответили, что они наверняка имеются в библиотеке.
– На японском и на английском?
Это было вполне вероятно.
Вскоре все перебрались в библиотеку, где волнение несколько минут мешало заняться делом. Наконец Даймонду дали доклад на английском доктора Масуда о лечении коматозного состояния, который она сделала в 1983 году на Всеяпонской фармакологической конференции в Токио. Он стал выискивать, не найдется ли в нем чего-нибудь проливающего свет на ситуацию, а присутствующие молча ждали.
Питер чуть не застонал – текст был выше его понимания. Некоторое время сидел, упершись взглядом в первую страницу, затем перелистал посмотреть, сколько их всего. Оказалось тринадцать. Затем его внимание привлек абзац ближе к концу последней страницы.
Исследования продолжаются. В настоящее время усилия сосредоточены на препарате, запатентованном концерном «Манфлекс» и получившем защищенное патентом название джантак. Предварительные результаты обнадеживают.
Даймонд посмотрел на примечания и увидел, что в них имеется химическая формула препарата.
Идеи редко рождаются вдохновением. Чаще они часами, днями, а то и годами складываются на уровнях мозга выше подсознания, и большинство из них оказываются тупиковыми. В голове с того момента, когда он стоял в подвале «Манфлекса» с Молли Докерти и глядел в карточку доктора Юко Масуда брезжила неясная мысль.
– Можно воспользоваться телефоном? Мне необходимо позвонить в Нью-Йорк.
Его отвели в кабинет старшего библиотекаря. К счастью, Даймонд помнил нужный ему номер.
– Полиция, – раздался усталый голос с американским выговором.
– Двадцать шестой участок? Мне, пожалуйста, лейтенанта Истланда.
– Кто его спрашивает?
– Питер Даймонд. Суперинтендант Даймонд. Звоню из Иокогамы.
– Лейтенанта Истланда сейчас здесь нет, сэр.
– В таком случае продиктуйте мне его домашний номер. Дело чрезвычайно срочное.
– Сэр, мы не можем сейчас его тревожить. Вы представляете, сколько времени?
Даймонд возмутился. Ему наплевать, сколько времени в Нью-Йорке! На карту поставлена жизнь ребенка, и ему необходимо переговорить с лейтенантом немедленно. Дежурная записала номер его телефона в Японии и пообещала, что лейтенант перезвонит ему в течение нескольких минут. И сдержала слово.
– Даймонд, какого дьявола… – Знакомый сердитый голос Истланда был хриплым со сна.
– Та конференция в «Шератоне»… Вы меня слушаете?
– Да, – сказал полицейский. Похоже, на сопротивление не осталось сил.
– Литература еще при вас?
– Какая литература?
– Информационные бюллетени для прессы о ПДМ3!
– Скорее всего выбросил. Может, внизу. Хотите, чтобы я посмотрел?
– Не хотел бы, не звонил.
– Не вешайте трубку. Я сейчас.
В дверь Даймонд видел, что Ямагата, решив потренироваться, принялся постукивать левой ногой по книжному шкафу, что могло обернуться настоящей катастрофой.
– Питер, вы слушаете?
– Конечно. Нашли?
– Да.
– Отлично. Откройте первую страницу голубого буклета – того, что представляет ПДМ3. Там должна быть формула. Понимаете, я о чем?
– Да. Прочитать?
– Нет. Давайте я. А вы внимательно слушайте и следите, чтобы совпадал каждый символ. «С».
– Так.
– «Н».
– Совпадает.
Сердце Даймонда учащенно билось. Он читал вслух формулу джантака.
– NOC.
– Да.
Голос Даймонда дрожал от волнения. Джантак – препарат, забракованный Мэнни Флекснером в 1985 году, – возродился в виде чудодейственного продермолата, ПДМ3.
– Это все, что вы от меня хотели? – Тон Истланда становился все менее любезным.
– Все, если только вы не сумеете дать описание внешности двух наемных убийц Ланци и Фрицони.
– Никогда о таких не слышал. Надеюсь, я могу лечь в постель?
Даймонд поблагодарил его и повесил трубку. Затем дал знак Ямагате зайти в кабинет, и великан, заботливо взяв за запястье мисс Ямамото, привел ее с собой. Вспыхнув, как умеют только японки, она почувствовала, что ей не претит его прикосновение, оказавшееся деликатным, и, когда он отпустил ее руку, осталась стоять рядом.
Было чрезвычайно важно, чтобы значение открытия понял борец сумо. И хотя вслед за ним в кабинет вошли доктор Хитоми и двое библиотекарей, Даймонд решил вести речь так, чтобы смысл его слов понял Ямагата. Он сообщил о телефонной беседе с Истландом и продолжил:
– Джантак здесь дискредитирован. Препарат опасен, и употреблять его нельзя. Но нам известно, что другая группа разработчиков под руководством профессора Черчуорда испытывала тот же состав и добилась сенсационных результатов в лечении болезни Альцгеймера. Не собираюсь рассуждать на тему, знал или не знал Черчуорд, что имеет дело с опасным препаратом, но в руководстве «Манфлекса» это свойство джантака было кому-то известно. Поэтому из досье Юко Масуды стерли даже упоминание о нем.
Даймонд сделал паузу и повторил все снова. В волнении он нагромоздил друг на друга слишком много фраз. Да и мисс Ямамото стеснялась в присутствии знаменитого борца.
– Липман? – предположил Ямагата.
– Наверное, он. Действия Липмана подтверждают его вину. Кроме того, в компьютере подверглось изменению кое-что еще. Проект доктора Масуда закрыт в 1985 году, но в ее файле утверждается, что работа пока ведется. Называются другие препараты, но это не более чем дымовая завеса. Последнее выражение можно не переводить! – бросил Даймонд мисс Ямамото.
И когда та закончила, подвел итог:
– Дело не только в фальсификации документа. Липман увяз в связях с организованной преступностью, пожелавшей крупно нажиться на ПДМ3. Этот год «Манфлекс» начал с падения. – Даймонд жестом показал, как просели продажи продуктов концерна. – Незадолго до самоубийства Мэнни Флекснера на одном из европейских заводов «Манфлекса» произошел крупный пожар. В Милане. Акции упали на бирже еще ниже. До сих пор ведется полицейское расследование, не явился ли пожар следствием поджога. Сам я считаю, что весь этот заговор готовился много месяцев.
Даймонд подождал, пока мисс Ямамото справится с переводом. Ямагата мрачно кивнул. Судя по всему, он понимал, о чем идет речь.
– Если преступники решились на такое, то тем более были способны на убийство Юко Масуда, грозившей нарушить их планы. Не могу утверждать определенно, но боюсь, что женщины нет в живых. А ее дочь, которую я знаю под именем Наоми, отдали миссис Танака, отчаянно желавшей взять на воспитание ребенка. Может, не хотели марать себя расправой над малолетней. Танака приказали увезти девочку из Японии в Европу. Она с ужасом обнаружила, что Наоми страдает аутизмом. Не смогла смириться с этим и бросила ее. – Даймонд повернулся к мисс Ямамото: – Прошу прощения, что не даю вам возможности переводить.
