– Зачем только его открывать… – пробормотал Мик.
– Там магия, – произнес Михаил Викторович с придыханием. – Сила.
– Но тогда нашему миру придет конец! – закричала Настя.
– Не передергивай, девочка, – холодно сказал Михаил Викторович.
– Меня зовут Настя!
– Сейчас неважно, как тебя зовут, – поморщился он. – Ты просто Наблюдатель. Руки, открывающие дверь, и ничего больше. Если для тебя это важно, не переживай, конца света не будет. Мир просто станет другим. Им овладеет магия. Которая будет подчиняться мне.
– Но у вас есть эти… дэрны! – выпалил Мик. – Зачем вам что-то еще?
Михаил Викторович презрительно скривился:
– Что такое дэрны? Жалкая, бессмысленная тень настоящего могущества. Что они могут, кроме иллюзий? Когда ход между мирами откроется, я смогу бесконечно черпать из него магию. Я стану самым могущественным человеком в мире.
– Пап, но у нас и так все хорошо, – растерянно пролепетала Ева. – Зачем тебе это?
– Что ты понимаешь, глупышка, – усмехнулся он. – За этой стеной безграничная власть. А ты говоришь, что у нас и без того все хорошо.
– Но вы причините вред людям, – сказала Настя. – Разве вы не знаете, что было в первый раз, когда открылся ход?
– Кто-то, безусловно, пострадает, – мирно согласился Михаил Викторович. – Но такова жизнь. Все не могут быть счастливы и довольны. Кого-то придется принести в жертву. Это закон природы.
– Мы вам не позволим! – выпалила Настя. – Как только мы освободимся…
– Ах, вынужден вас огорчить. – Михаил Викторович сокрушенно цокнул языком. – Вы никогда не освободитесь.
Мика прошиб ледяной пот. Что значит «никогда не освободитесь»? Он сам сказал, что стена их отпустит, когда ход откроется.
– Стена отпустит меня, – сказал Михаил Викторович с милой улыбкой. – Не вас. Пока ход открыт, она будет держать вас. Вы освободитесь, только если ход закроется. А я не собираюсь его закрывать. Никогда.
Мика как будто ударили под дых. Неужели отец Евы всерьез собирается держать их в этой пещере всю жизнь?
– Но почему, папа? – пролепетала Ева. – Зачем?
– Ты, как всегда, не слушала, Ева, – сказал Михаил Викторович, и в его голосе мелькнуло недовольство. – Из открытого хода я смогу бесконечно черпать магию. Я буду время от времени сюда возвращаться, а вы будете моими стражами. В конце концов, это ваша задача. Наблюдатели не должны допустить, чтобы магия бесконтрольно прорывалась в наш мир. Ваше присутствие не позволит ей прорваться. Так что радуйтесь. Свой долг вы исполните.
Он засмеялся, но Мику это совсем не казалось смешным.
– Но мы не можем сидеть тут все время! – проговорила Ева. – У нас школа…
– Что-то я раньше не замечал у тебя рвения к учебе, – улыбнулся Михаил Викторович.
– Родители будут нас искать! – выпалил Артем. – Мой отец весь город поднимет на ноги!
– Пусть ищут. По-вашему, каковы шансы, что они найдут эту пещеру?
– Мы сами закроем ход! – закричала Настя. – Вы уйдете, а мы возьмем Бальсиор…
– У вас есть Бальсиор? – Михаил Викторович резко повернулся к ней.
«Молчи», – простонал Мик про себя, но было слишком поздно.
– Есть! И мы знаем, как им пользоваться! Так что лучше отпустите нас! – Настя задергалась, пытаясь оторвать руки от стены.
Михаил Викторович подошел к ней.
– Значит, вы все-таки подготовились, – задумчиво сказал он. – Похвально. Ну и где он?
Настя замерла.
«Сообразила наконец», – понял Мик.
– Не скажу, – буркнула она.
– Ева! – Михаил Викторович повысил голос. – Где Бальсиор?
– Ха-ха-ха, – сказала Ева отчетливо. – Иди командуй своими дэрнами!
«Молодец, – восхитился Мик. – Так ему и надо».
– Как хочешь, – пожал плечами Михаил Викторович. – Сам найду. Вряд ли вы его далеко спрятали.
Мик прижался к стене и поднял плечи, надеясь, что отец Евы не заметит ожерелье на его шее.
Напрасно. Мик услышал шаги и вдруг почувствовал, как жесткие пальцы ухватили его за шкирку.
– Что тут у нас, молодой человек? – Михаил Викторович одной рукой дернул Мика на себя, а второй подцепил бусы. – Какое необычное украшение для мальчика. Хотя сейчас чего только не встретишь!
Он хихикнул и сдернул ожерелье с шеи Мика. Замочек открылся легко, и нитка с камнями соскользнула незаметно. Но Мик испытал почти физическую боль, когда увидел, что Михаил Викторович небрежно засовывает ожерелье в карман своего пиджака.
– Полезная вещица, – проговорил он. – Пригодится когда-нибудь. Спасибо, детки.
Мик рванулся, пытаясь лягнуть Михаила Викторовича, но тот легко увернулся.
– Сволочь! – бросил Артем.
Рядом с ним в полный голос всхлипывала Настя.
– Отпусти нас, папа, – взмолилась Ева. – Пожалуйста! Я не хочу сидеть здесь всю жизнь. Пожалей нас! Я же твоя дочь! Я люблю тебя!
Михаил Викторович подошел ближе к сверкающим отпечаткам и даже не повернул голову в ее сторону.
Мик знал, что мольбы не помогут. Он хорошо видел его лицо. Это было лицо одержимого человека.
– Успокойся, пожалуйста, – наконец сказал Михаил Викторович с раздражением. – К чему эти бессмысленные разговоры? Любовь, дочь, отец… Ты ничего не понимаешь. Вы все не понимаете. На одной чаше весов – мелочи человеческих отношений. На другой – безграничное могущество и знание. Мне искренне жаль, Ева, что ты здесь оказалась. Но я готов заплатить эту цену. Ничто в жизни не дается просто так.
Михаил Викторович вздохнул.
– Мне было пятнадцать, когда отец рассказал о Заклинателях. Он искал их двадцать лет. Безграничная власть. Сила. Ради этого можно пожертвовать чем угодно. «Всегда помни об этом, сынок», – сказал он мне. Отец не был уверен, что у него получится. Он сомневался. Но я другой. Я продолжил его дело и добился успеха. Он бы мной гордился.
– Никогда! – закричала Ева. – Дедушка ни за что не разрешил бы тебе бросить меня здесь!
– Хватит, – скривился Михаил Викторович. – Я устал от ваших криков. Пора заняться делом.
Он подошел к стене, медленно взмахнул руками, прикрыл глаза и точно приложил ладони к отпечаткам.
Все вокруг завибрировало. Мик видел, что стена по-прежнему на месте, но руками ощущал, как поверхность под его ладонями отъезжает в сторону Евы. Мик повернул голову. Упершись ногами в землю, Ева безуспешно пыталась оторвать ладони от стены. Мик, наоборот, прижал руки как можно крепче и напряг мускулы, стараясь задержать невидимое и неумолимое движение. Бесполезно. С таким же успехом он мог встать на пути лавины.
