"Натуралист» и «Географ» направились для исследования восточного берега Тасмании, пролива Банкс и Бассова пролива.
«6 марта утром мы шли на большом расстоянии вдоль островков Тайефер и острова Схаутен. Примерно в полдень мы находились на траверзе мыса Форестье, когда наш гидрограф Буланже отправился на большом баркасе, которым командовал Mopуap, чтобы заснять с более близкого расстояния все детали береговой линии. Корабль должен был идти параллельным курсом с баркасом и не терять его из виду. Не прошло и четверти часа после отхода шлюпки с Буланже, как наш командир совершенно
неожиданно и без всякой видимой причины, взяв галс в сторону открытого моря, стал удаляться. Вскоре мы перестали различать шлюпку. Только к ночи мы снова увидели землю. Поднялся сильный ветер; с каждым мгновением он крепчал; корабль стало
относить. Наступила ночь и скрыла от нашего взора берег, вдоль которого плыли оставленные на произвол судьбы наши товарищи».
В течение трех последующих дней шли их поиски, оставшиеся безрезультатными.
Не чувствуется ли даже в сдержанных выражениях отчета подлинное негодование по поводу поступка капитана Бодена? Какова могла быть его цель? Для чего нужно было покинуть матросов и двух офицеров? Даже тщательное изучение отчета Перона не дало нам разгадки этой тайны.
Плавание по проливу Банкс и Бассову проливу протекало в водах, специально облюбованных и исследованных Бассом и
Флиндерсом. Но когда 29 марта 1802 года «Географ» подошел к южному берегу Австралии, перед мореплавателями открылись неведомые края. Известна была только часть побережья у мыса Луин на западе и у островов Сент-Петер и Сент-Франсис на востоке; на всем остальном пространстве южного побережья Австралии между этими пунктами никогда еще не ступала нога европейца. Важное значение этой кампании станет понятным, если учесть, что задача состояла в том, чтобы установить, является ли Австралия одним материком и имеются ли на этом берегу устья больших рек, впадающих там в море.
Здесь, у южного побережья Австралии, произошла интересная встреча.
Французские моряки только что закончили изумительно удачный лов дельфинов, как вдруг вахтенный матрос доложил о появлении на горизонте паруса. Сначала подумали, что то был «Натуралист», с которым из-за сильных шквалов «Географ» разлучился в ночь с 7 на 8 марта. Так как увиденный корабль шел контргалсом, то вскоре он очутился на траверзе «Географа». На нем развевался английский флаг. Это оказался «Инвестигейтор», восемь месяцев тому назад вышедший под командованием Флиндерса из Европы, чтобы более подробно исследовать берега Австралии. Флиндерс занимался этим уже три месяца. Как и французские моряки, он много натерпелся от ураганов и бурь; во время одной из последних бурь он потерял в Бассовом проливе шлюпку с восемью матросами и старшим офицером.
«Географ» посетил мыс Крете, полуостров Флерье, длиной примерно в двадцать миль, залив Сент-Винсент, названный так Флиндерсом, остров Кенгуру, острова Олторп, залив Спенсер, на западном берегу которого находится бухта Линкольн, одна из самых лучших и самых безопасных во всей Австралии, острова Сент-Франсис и Сент-Петер. Конечно, для завершения гидрографической кампании следовало, как того требовали полученные капитаном Боденом навигационные инструкции, пройти дальше за острова Сент-Петер и Сент-Франсис; но помешали жестокие бури, и окончание этих работ стало целью нового плавания.
Тем временем цинга продолжала свирепствовать среди отважных исследователей. Больше половины матросов было не в силах нести службу. Из рулевых только двое оставались на ногах. Разве могло быть иначе, когда из-за отсутствия вина пить приходилось лишь застоявшуюся воду, да и то в недостаточном количестве, а питались червивыми сухарями и протухшей солониной, вкус и запах которой вызывали тошноту?
К тому же в южном полушарии начиналась зима. Экипаж испытывал настоятельную потребность в отдыхе. Ближайшим подходящим местом для стоянки был Порт-Джексон; самый короткий путь до него шел через Бассов пролив, но Боден, всегда избегавший проторенных дорог, решил по-иному и приказал обогнуть южную оконечность Тасмании.
20 мая бросили якорь в бухте Адвенчер. Ходячих больных свезли на берег, где без труда набрали пресную воду. Плавание в этих бурных морях становилось уже невозможным; густой туман заволакивал все вокруг, и о близости берега предупреждал лишь оглушительный шум огромных валов, разбивавшихся о скалы. Число больных возрастало. Ежедневно океан поглощал новую жертву. 4 июня осталось всего шесть человек, способных нести вахту, а шторм в этот день разыгрался с невиданной, ужасающей силой. И все же «Географу» удалось еще раз ускользнуть от гибели!
17 июня заметили судно, сообщившее французским мореплавателям, что «Натуралист», не дождавшись своего спутника в Порт-Джексоне, отправился на его поиски, что брошенную на произвол судьбы шлюпку подобрал английский корабль, и ее экипаж находится сейчас на «Натуралисте», и что «Географа» с величайшим нетерпением ждут в Порт-Джексоне, где приготовлены все средства помощи его команде.
В течение трех дней «Географ» находился в виду Порт- Джексона, но из-за слабости матросов не мог войти в бухту. Наконец от берега отвалила английская шлюпка и доставила на корабль необходимых для управления им людей и лоцмана.
«Бухта Порт-Джексон начинается проливом, имеющим в ширину не больше двух миль, – говорится в отчете; – постепенно расширяясь, она образует обширный водоем, достаточно глубокий для стоянки самых больших судов, достаточно вместительный, чтобы в нем могли чувствовать себя в безопасности все пришедшие суда; тысяча линейных кораблей, по утверждению коммодора Филиппа, без труда могли бы здесь маневрировать.
Посреди этой великолепной бухты на ее южном берегу у одной из главных гаваней возвышается город Сидней. Расположенный на противоположных от моря склонах двух соседних холмов, между которыми протекает небольшой ручей, этот рождающийся город имеет приятный и живописный вид.
Прежде всего бросаются в глаза батареи, затем госпиталь, рассчитанный на двести или триста больных, и привезенный коммодором Филиппом из Англии в разобранном виде. Дальше тянутся огромные склады; самые большие корабли могут подойти к ним, чтобы разгрузиться. На верфях стояли незаконченные шхуны и бриги, строившиеся исключительно из местного леса.
Прославившийся открытием пролива, отделяющего Тасманию от Австралии, барк, на котором плавал Басс, хранится в Порт-Джексоне подобно какой-то святыне; несколько табакерок, изготовленных из его деревянного киля, являются реликвиями, ревниво хранимыми преисполненными гордости владельцами. Наиболее достойным подарком для нашего командира губернатор счел кусочек дерева от этого барка, заключенный в широкую серебряную оправу с выгравированной на ней надписью, перечисляющей основные моменты, открытия Бассова пролива».
