На этом обрывается дневник Лаперуза. Из донесения, написанного им 5 февраля в Ботани-Бей морскому министру, мы знаем, что он намеревался построить там две шлюпки взамен уничтоженных на островах Мануа. Все раненые, в том числе Лаво, главный врач «Астролябии», которому сделали трепанацию черепа, находились тогда в прекрасном состоянии. Командование над «Астролябией» принял де Клонар, а де Монти заменил его на «Буссоли».
В письме, датированном двумя днями позже, сообщались подробности дальнейшего маршрута, намеченного командиром. Лаперуз писал:
«Я вернусь к островам Дружбы и в точности выполню предписания инструкций относительно южной части Новой Каледонии, острова Санта-Крус Менданьи, южного берега земли Аршакидов Сюрвиля и Луизиады Бугенвиля; я постараюсь выяснить, является ли последняя частью Новой Гвинеи или от нее отделена. В конце июля я пройду между Новой Гвинеей и Новой Голландией не проливом Эндевор, а каким-нибудь другим, если только таковой существует. В течение сентября и части октября я буду заниматься исследованием залива Карпентария и всего западного берега Новой Голландии до Вандименовой земли (Тасмании), однако с таким расчетом, чтобы вернуться на север достаточно рано и к началу декабря 1788 года прибыть на Иль-де-Франс (Маврикий)».
Лаперуз не только не прибыл в назначенный им самим срок на остров Маврикий, но об его экспедиции не было никаких вестей целых два года.
Хотя Франция в ту пору переживала исключительно серьезные события, взволнованный голос общественного мнения в конце концов прозвучал в выступлениях членов Общества естествоиспытателей с трибуны Национального Собрания. Декрет от 9 февраля 1791 года обязывал короля снарядить один или несколько кораблей на поиски Лаперуза. Были все основания предполагать, что экспедицию прервала какая-то катастрофа, но большей части экипажа, быть может, удалось спастись; необходимо было возможно скорее оказать ей помощь.
Для того, чтобы новая экспедиция принесла пользу мореплаванию, географии, торговле, искусствам и наукам, в ее состав следовало включить ученых разных специальностей и художников. Таковы были главные положения упомянутого нами декрета.
Руководство экспедицией поручили контр-адмиралу Жозефу Антуану Брюни д'Антркасто. Этот офицер привлек к себе внимание морского министра успешно проведенной кампанией в Индийском океане. В распоряжение д'Антркасто были предоставлены фрегаты «Решерш» («Поиск») и «Эсперанс» («Надежда»); последним командовал Юон де Кермадек, капитан 1-го ранга. Среди командного состава обоих кораблей было много офицеров, впоследствии достигших высоких чинов. Из числа ученых, участвовавших в плавании, следует назвать естествоиспытателей – Лабийярдьера, Вантена и Риша, астрономов – Бертрана и Пирсона, гидрографа Ботан-Бопре, инженера Жуванси.
На оба корабля было погружено б,ольшое количество предметов для обмена и восемнадцатимесячный запас продовольствия. 28 сентября 1791 года экспедиция покинула Брест и 13 октября прибыла на остров Тенерифе. В ту эпоху восхождение на знаменитый пик считалось совершенно обязательным.
Лабийярдьер на вершине горы наблюдал явление, уже виденное им в Малой Азии: в облаках, находившихся под ним, в стороне, противоположной от солнца, вырисовывалась его тень, окрашенная во все цвета радуги.
23 октября, как только были пополнены запасы продовольствия, корабли взяли курс на мыс Доброй Надежды. Во время перехода Лабийярдьер произвел интересные исследования и установил, что свечение моря вызвано присутствием микроскопических организмов шаровидной формы, содержащихся в воде во взвешенном состоянии. Плавание до мыса Доброй Надежды, куда корабли прибыли 18 января 1792 года, не сопровождалось никакими происшествиями, если не считать встречи с огромными косяками бонитов
[149]
и других рыб, а также незначительной течи, которую удалось быстро заделать.
Д'Антркасто получил на мысе Доброй Надежды письмо от Сен-Фели, командующего французскими вооруженными силами в Индии, которое нарушило все планы экспедиции и оказало неблагоприятное влияние на ее исход. В письме сообщалось следующее: два капитана французских судов, прибывших из Батавии, доложили, что коммодор Хантер, капитан английского фрегата «Сириус», видел «у островов Адмиралтейства, в южных морях, людей, носивших европейские ткани, и в частности одежду, по его мнению, являвшуюся французской морской формой. Как вам должно быть ясно, – писал Сен-Фели, – коммодор не сомневался в том, что то были остатки кораблекрушения Лаперуза…»
В момент прибытия д'Антркасто Хантер находился в гавани на мысе Доброй Надежды; но через два часа после прихода французских кораблей он снялся с якоря. Такой поступок казался по меньшей мере странным. Коммодор успел, конечно, узнать, что экспедиция направлялась на поиски Лаперуза, и все же не сообщил ее начальнику о таком важном обстоятельстве. Вскоре, однако, выяснилось, что Хантер утверждал, будто факты, сообщенные Сен-Фели ему совершенно неизвестны. Не следовало бы в таком случае пренебречь сообщениями французского командующего? Д'Антркасто так не думал, хотя многое в них представлялось несуразным.
Ученые использовали стоянку на мысе Доброй Надежды, совершив много экскурсий в окрестности Кейптауна; Лабийярдьер проделал путешествие в глубь страны, забравшись так далеко, как это было возможно при кратковременности стоянки фрегатов на рейде.
16 февраля корабли снялись с якоря, и д'Антркасто, решивший идти в Южные моря, обогнув Тасманию, взял курс между островами Сен-Поль и Амстердам. Открытые в 1696 году голландским капитаном Фламингом, они были исследованы Куком во время его последнего путешествия. Остров Сен-Поль, вблизи от которого прошли «Решерш» и «Эсперанс», окутывала завеса густого дыма, над которой выступали лишь вершины гор. На острове горели леса.
21 апреля фрегаты вошли в бухту на побережье Тасмании, принятую ими за бухту Адвенчер, но на самом деле оказавшуюся заливом Сторм. Внутренняя его часть получила название гавани Д'Антркасто. Заготовка дров не представляла там никакого труда, а рыба разных сортов ловилась в изобилии. В числе прекрасных деревьев, росших по берегам, Лабийярдьер упоминает несколько видов эвкалипта, разнообразные полезные свойства которого еще не были изучены. Ученый принял участие в многочисленных охотничьих экскурсиях и пополнил свою коллекцию образцами черных лебедей и кенгуру, в то время еще очень мало известных.
16 мая фрегаты покинули гавань и направились к проливу, который впоследствии назвали именем д'Антркасто.
«На берегу недалеко от моря мы заметили несколько костров,- сообщается в отчете; -Кретен и д'Орибо решили высадиться. Едва они вступили в лес, как увидели четырех тузем-
цев, сидевших у трех маленьких костров и поддерживавших огонь. Несмотря на то, что моряки всячески старались выразить знаками дружелюбные намерения, дикари сразу убежали, бросив на произвол судьбы омаров и ракушки, пекшиеся на углях. Рядом находилось столько хижин, сколько было костров…
