Экспедиция должна была на двух кораблях выйти из города Гавра.
После оснащения на острове Маврикий третьего корабля с небольшой осадкой мореплавателям предстояло исследовать все побережье Тасмании, проливы Д'Антркасто, Бассов и Банкса, затем, определив местоположение островов Хантер и Сент-Франсис, посетить расположенный к северу от них берег материка Австралии и отыскать там пролив, который, как в то время думали, вел в залив Карпентария и делил Австралию на две части.
По окончании первого этапа кампании исследователи должны были идти к западу вдоль южного побережья Австралии, изучить мысы Луин, Эделс и Эндрахт, подняться возможно дальше вверх по течению реки Эйвон, составить карту острова Ротнест и прилегающего берега, завершить съемку залива Шарк, определить ряд точек на земле Уитт и, покинув побережье Австралии у Северо-Западного мыса, направиться на заслуженный отдых к Молуккским островам, на Тимор.
После отдыха команды от перенесенных трудов экспедиция должна была совершить плавание вдоль берега Новой Гвинеи, установить, не разделена ли она какими-либо проливами на несколько островов, затем пройти в глубь залива Карпентария, исследовать часть полуострова Арнхемленд и, наконец, направиться к острову Маврикий, чтобы оттуда вернуться в Европу.
Это была величественная программа, начертанная несомненно той же рукой, что написала инструкции Лаперузу и д?Антркасто. Экспедиция, если бы оно была успешно проведена, обещала дать богатые результаты.
В Гавре снарядили тридцатипушечный корвет «Географ» и большое грузовое судно «Натуралист». Было сделано все, чтобы в изобилии снабдить экспедицию всем необходимым: физическими и астрономическими приборами, изготовленными наиболее искусными мастерами, библиотеками для каждого корабля, включавшими наилучшие труды, самыми широкими полномочиями, подписанными всеми правительствами Европы, неограниченными кредитами, которые могли быть использованы в любом азиатском и африканском порту. Одним словом, приняли все меры для обеспечения успеха задуманной грандиозной кампании.
19 октября 1800 года под приветственные клики огромной толпы оба корабля покинули Гавр. На некоторое время мореплаватели задержались в бухте Санта-Крус на Тенерифе, а затем сделали остановку лишь на острове Маврикий, где 25 апреля 1801 года оставили несколько офицеров, тяжело заболевших и оказавшихся не в состоянии продолжать плавание.
Начало было не обнадеживающим. Недовольство матросов еще усилилось, когда им сообщили, что впредь они будут получать всего полфунта свежего хлеба в неделю, а порцию вина заменят тремя шестнадцатыми бутылки плохой сахарной водки, закупленной на острове Маврикий, и что теперь обычная их пища сведется к сухарям и солонине. Эти предварительные меры экономии стали впоследствии причиной заболеваний матросов и недовольства части ученых.
Длительность перехода из Европы до острова Маврикий и задержка на последнем повели к тому, что часть благоприятного времени года оказалась упущена. Боден, опасаясь идти к Тасмании, решил начать исследования с северо-западного берега Австралии. Он не подумал о том, что, поступая так, должен будет затем все время плыть к югу, и, двигаясь в этом направлении, идти навстречу зиме.
27 мая показался берег Австралии – низкий, бесплодный, песчаный. Один за другими были засняты и получили названия залив Географ, мыс Натуралиста, бухта Депюш и мыс Пике. Там естествоиспытатели высадились на сушу и собрали довольно богатую коллекцию растений и моллюсков. В это время из-за сильного волнения оба корабля ушли в открытое море, и двадцати пяти участникам экспедиции пришлось провести несколько дней на берегу; пили они лишь солоноватую воду, и так как им не удавалось убить никакой дичи, ни четвероногой, ни пернатой, то питались только разновидностью камнеломок,
[157]
содержавшей в большом количестве углекислый натрий и дававшей очень горький сок.
Одну из шлюпок выбросило волнами на берег, и вместе с ней погибли ружья, сабли, патроны, канаты и множество других вещей.
«Но самым печальным в этой катастрофе, – говорится в отчете,- была потеря лучшего матроса «Натуралиста», уроженца Дьеппа, по фамилии Васс. Его три раза отбрасывало волнами, когда он пытался взобраться на корабль, и он исчез в пучине; товарищи не смогли оказать ему никакой помощи и даже убедиться в его смерти, так сильно разбушевалось тогда море, такая глубокая царила кругом тьма».
На улучшение погоды не приходилось рассчитывать; дул порывистый ветер, все время шел мелкий дождь; в густом тумане «Географ» вскоре потерял из виду «Натуралиста» и встретился с ним лишь на Тиморе.
Как только Боден закончил исследование острова Ротнест, где на случай разъединения была назначена встреча капитану «Натуралиста», он, ко всеобщему удивлению, отдал приказ направиться на север в залив Шарк к земле Эндрахт.
Вся эта часть австралийского побережья представляет собой низменность, почти лишенную каких бы то ни было неровностей, с песчаной, бесплодной почвой красноватого или сероватого цвета; прибрежная полоса тут и там прорезана неглубокими оврагами, в большинстве случаев с отвесными склонами, и во многих местах доступ к ней преграждают неприступные рифы, вполне оправдывающие название «железный берег», данное ей гидрографом Буланже.
Миновав остров Дёрк-Хартог, откуда начинается земля Эндрахт, Боден исследовал один за другим острова Дорр, Бернье, где видали полосатого кенгуру, затем залив Дампир и достиг, наконец, залива Шарк, который подробно заснял.
Вслед за землей Эндрахт, отличающейся совершенно бесплодными берегами, была пройдена земля Уитт, которая простирается от Северо-Западного мыса до полуострова Арнхемленд, тянущегося примерно на десять градусов в широтном направлении и пятнадцать градусов в меридиональном и изученного французскими мореплавателями во всех подробностях. Подвергаясь тем же случайностям и тем же опасностям, мореплаватели исследовали и назвали острова Лермит, мели Географ, которые с трудом удалось обойти, острова Беда, Ласепед, мысы Борда и Молльен, острова Шампаньи, Д'Арколь, Фрейсине, Люка и т. д.
«Во время плавания среди этих многочисленных островов,- говорится в отчете, – ничто не радует взора; земля голая, знойное небо всегда чисто и безоблачно; море совершенно спокойное, и только ночные бури вздымают волны. Казалось, человек избегает здешних неприветливых мест; во всяком случае, мы нигде не видели ни человеческих следов, ни поселений.
Мореплаватель, напуганный пустынным ландшафтом, подвергающийся бесконечным опасностям, приходит в изумление и отводит усталый взгляд от зловещих берегов; а вспомнив о том, что эти негостеприимные острова расположены поблизости от огромных азиатских архипелагов, щедро наделенных природой, он почти отказывается понять, как может существовать такое полное бесплодие рядом с таким изобилием».
