– Дружно, все! – гаркнул тот самый дядька Михась. – Со всех сторон вомпера жми!
Вампир быстро оглянулся – так быстро, что едва ли кто разглядел его движение. Почему-то он не мог перекинуться обратно в нетопыря, так и стоял, одной рукой поддерживая едва живую девушку-ведьму. Он снова зашипел, зафыркал разъярённым котом, выставил правую руку, на которой вдруг блеснули внушительные когти.
Однако мрачные, решительные, не шибко-то боящиеся «вомпера» мужики напирали, и острия их кольев с вилами угрожающе покачивались уже в каких-то шести-семи футах.
Вампир сорвался с места, крест-накрест взмахивая свободной правой рукой. Когти врезались в толстенный кол, прошли сквозь него, оставив ровный срез, но острота их сыграла с вампиром злую шутку – он не отбил крестьянское оружие в сторону, он даже не сделал его более тупым, как раз напротив.
Кол ударил ему в плечо, отбросил назад, и вампиру пришлось изворачиваться всем телом, проскальзывая под прянувшими ему в спину вилами. Толпа почти сомкнулась над ним; вновь мелькнули когти, закричал кто-то, оказавшийся слишком близко, и в этот миг на голову упыря со всей силой опустился увесистый цеп.
Тёмная кровь полилась потоком, но вампир словно только этого и ждал. Правая рука ухватилась за цеп, рванула на себя дерзкого бойца, и тот с огромной силой влетел грудью вперёд прямо в острия вил и рогатин. Вампир рванулся следом.
Мгновенное замешательство мужиков стоило им ещё двоих – когти вскрыли шею одному, снесли половину лица другому. Отбросив третьего, оттолкнув четвёртого, вампир расчистил себе дорогу и, перекинув ведьму через плечо, скачками бросился прочь, к тёмному, затканному туманами лесу.
За его спиной страшно кричали раненые, голосила толпа. Просвистело брошенное копьё, вонзилось в спину, – как только девушку не задело – упырь зарычал, захрипел от боли, дёрнулся, сводя лопатки чуть ли не вместе. Древко вывалилось, из раны волной выплеснулась кровь, тёмная, дымящаяся, словно земляное масло.
Он врезался в заросли, и там его преследовать уже не стали.
* * *
– Спасибо тебе! – Девушка была хороша. Как и положено, рыжая с зелёными глазами – таких в деревнях вечно подозревают в колдовстве, особенно ревнивые жёны, замечая взгляды своих мужиков, устремлённые на «рыжую-бесстыжую».
– Ne remerciez pas. Не стоит благодарности. – Вампир сидел, привалившись спиной к могучей ели. Щегольские плащ и фиолетовый камзол под ним были залиты кровью, но сами раны уже закрылись. – Я не люблю, когда казнят невинных. И тем более, когда невинных сжигают. Предубеждения, страхи, поверья… – Он поморщился.
– Тебе больно? Но… я думала… что вампиры так сильны, что…
– Ты много о нас знаешь, – попытался он улыбнуться, – для деревенской девушки…
Она пожала плечами, зябко обхватила их руками.
– Я не просто деревенская девушка.
– Voici comment?
[1] – поднял он бровь.
– Еxactement!
[2] Что у меня общего с этими смердами? – Глаза её сузились. – Я умею читать и писать. Единственная, кроме благочинного, но он у нас не живёт, а так, наездами. И, вдобавок, хоть и немного, но понимаю твой родной язык.
Вампир покачал головой, по-прежнему держась за пострадавшее плечо.
– Это не «мой родной язык», скорее уж lingua franca среди нас, вампиров… Но откуда ж ты тут такая взялась, рыжее и зеленоглазое чудо, что умеет читать и писать? И даже «немного понимает» наш язык?
– Ниоткуда, – зло ответила девушка. – Спроси лучше, откуда взялись книги.
– Спрашиваю. Откуда же взялись книги?
– Веришь ли, нет, но ехал через наши места то ли купец, то ли книжник, то ли по книжкам купец… ехал, да только так у нас и остался. Занемог. Болел-болел и… помер, значит. Чем богат был – сельчане к рукам прибрали. А я, хоть и мала была, книги таскала.
Вампир покачал головой.
– Incroyable. Невероятно. Как и то, что ты совершенно меня не боишься.
– Если б ты хотел моей смерти, наверное, не стал бы спасать?
– Логично. – Он попытался улыбнуться и вновь поморщился. – Проклятье… не ожидал.
– Это столбы, – вдруг сказала рыжая. – Вернее, столпы, Столпы Древних Богов. Место силы. Вот потому-то тебе и плохо. Как тебя прозывают, кстати?
– Ле Вефревель. Гийом ле Вефревель, à votre service
[3].
– Красиво, – позавидовала она. – Красиво тебя звать.
– Старое имя. Из Запроливья. Это где…
– Где Империя Креста.
– Всё-то ты знаешь, – усмехнулся он и вновь скривился от боли.
– А я Венка. Вообще-то Венкевильяна, но можно просто Венка. Или Вилья. Давай на рану твою посмотрю.
– Да нет там… никакой раны уже, – хмыкнул вампир. – Затянуло всё. Под… кожей, внутри повреждения.
– Тот случай, когда capacité de régénération, то есть регенеративные способности, могут сослужить скверную службу.
Ле Вефревель вытаращил глаза.
– Ты меня удивляешь, милсдарыня Венка или Вилья. И ты всё это узнала из тех книг?
Венка кивнула.
– Ага. Книг было много. Продать их никому не могли, никто на них не позарился. Я сперва с ними играла. Тётка радовалась, что я никому не мешаю и за мной не надо следить.
– И ты сама выучилась читать?
– Да. Там нашлась азбука. И самые разные книги. Вплоть до трудов по истории, алхимии, магии…
– Да, – помолчав, сказал вампир. – Всё это, конечно, совершенно невероятно, но… Сама освоила абзуку… Мне, похоже, очень повезло. Сhanceux! Встретить такую, как ты, в Пустолесье! Вырвать в последний миг из костра!
– Не очень, – возразила она. – Тебя ранили в Круге Древних. И ты чувствуешь, что внутри у тебя многое сломано и не срастается, как обычно.
– Верно, – признался он. – Никогда бы не подумал, честное слово. Так бы я этих пейзан разогнал во мгновение ока…
Она опустила голову, пряча улыбку.
– Что же теперь, вампир по имени Гийом ле Вефревель?
– Здесь мы в безопасности. Подождём немного, пока я смогу лететь. Тогда я вынесу тебя в более благорасположенные к таким, как ты, места.
– Хорошо. Но я боюсь, что так просто оно не заживёт.
– Х-ха! – заносчиво бросил вампир. – Плохо ты меня знаешь, милсдарыня Венкевильяна.
* * *
– Ну, что я говорила? Совсем с тобой скверно. И с места тебе не сдвинуться.
Венка стояла, склонившись над ле Вефревелем. Вампир сидел всё так же, под той же ёлкой, но выглядел сейчас совершеннейшим трупом. Глаза его налились тёмной кровью, обернувшись настоящими провалами мрака. Ладони сделались ледяными и неожиданно тяжёлыми.
