– Я знаю, Делия. Но излишнее знание можно вырвать пытками. А опытный чародей даже и без пыток сумеет вскрыть твою память, оставив тебя, прости, пускающей слюни слабоумной.
– Опытный чародей не поверит, даже коль я орать стану, что ничего не знаю. И память вскроет, просто так, на всякий случай, – возразила Делия. – А потому всё едино.
– Пожалуйста, не надо мне перечить, – негромко проговорил волшебник. – Очень тебя прошу, Делия.
Невысокличка вгляделась в него пристальнее.
– Хорошо, милсдарь Вен. Я утром тогда приеду, верно?
– Можешь даже не торопиться. Госпожа де Брие обещала мне беседу сразу после завтрака…
– А кто ж этот самый завтрак-то тогда приготовит?! – вдруг спохватилась Делия. – Неужто эти её курицы?! Да я их на три полёта стрелы к моей кухне не подпущу!
– Обещаю тебе, никто на твою кухню не войдёт, – серьёзно и торжественно посулил Вениамин. – Я сам соображу.
* * *
Выслушав тысячу и одно наставление Делии о том, где что лежит, где чего брать и так далее, чародей вышел проводить её на крыльцо. Невысокличка взобралась на козлы небольшой брички, запряжённой резвым варанчиком – на ней она обычно ездила на рынок. Селение, как-никак, в паре лиг, не набегаешься.
Вениамин помахал Делии. Та только покачала головой да шевельнула вожжами. Варан деловито зашлёпал, а маг шагнул обратно в башню, заперев за собой дверь. Слуги Алисанды ещё раньше отправились в обширные каретные сараи, куда успели загнать огромный экипаж волшебницы и устроить тягловых варанов.
Маг переглянулся с котом и волкодавом, стал подниматься по ступеням.
Там, оказывается, ещё не спали. Из-за наглухо запертых дверей второго этажа доносился плеск воды, шлепки по мокрому и трёхголосое хихиканье. Похоже, госпожа Алисанда школила свою прислугу лишь в обществе других.
Вениамин чуть замедлил шаг. На лице его появилось странное выражение – смесь грусти, сожаления, лёгкой насмешки.
Хихиканье за дверьми вдруг стихло.
Маг поспешно ускорил шаг.
Третий этаж занимала его библиотека, те труды, что не требовались непосредственно в лаборатории. На четвёртом помещались его собственные «покои», как помпезно именовала их Делия.
Узкую кровать у стены закрывали тяжёлые занавеси. Пол покрывали мягкие ковры с причудливым рисунком – фантастические звери, грифоны, мантикоры, василиски и тому подобное.
Как и в лаборатории, огни по стенам вспыхнули, едва маг шагнул через порог.
Расширенное, переделанное из бойницы окно спальни открывалось на тёмный простор моря. Ни огонька на его волнах, корабли не заходят в здешнюю бухту. Они спешат дальше, к северу, где начинаются льды. Там держатся громадные косяки рыб, а за рыбами идут и хищники – панцирные акулы, морские единороги, зубастые киты, белые ластоногие медведи. Здесь же, чуть южнее, нет никого. Разве что изредка скользнёт на горизонте стремительный силуэт морского змея, направляющегося на полуночь, на ловитву.
Маг редко смотрел туда. Зачем оно ему? Окно выходит на запад, на беспредельность великого океана, одолеть который не смогли даже тщательно подготовленные и снаряжённые Конгрегацией экспедиции. Океан может манить, может стать символом недостижимости, но дела Вениамина Скорре, волшебника, назначенного Капитулом в эти глухие места, – здесь, на ставшей ему родной земле.
Вдоль стен также тянулись полки с книгами, но уже совсем иного содержания, чем в лаборатории.
«Поход обречённых: воспоминания. Клаус фон Шёмберг, ландскнехт-мейстер полка „Мёртвая голова“».
«Империя Креста – зарождение, распространение, нынешнее состояние».
«Припроливье: Четыре королевства и Великое княжество – равновесие вчера, сегодня, завтра».
Но на полке, что возле самого изголовья, тематика вновь менялась.
«Высшие вампиры Загорья – свидетельства выживших».
«Проблема упырей: точка зрения консервациониста».
«Маг против вампира – проблема самозащиты. Сборник тематических статей».
Чародей залез под одеяло и взял «Сборник статей». Над постелью сам собой вспыхнул дополнительный кристалл.
Маг Вениамин Скорре читал, и чтение это отнюдь не было приятным или расслабляющим. Это были не те истории, что принято открывать на сон грядущий.
«…Последовательность действий мага Стефана Анноке, восстановленная согласно записям памятных кристаллов и показаниям уцелевших свидетелей (приведены временные данные уцелевшего хронометра):
19.58:44 – талисман Стефана Анноке (СА в дальнейшем) выдаёт сигнал тревоги четвёртого уровня;
19.58:45 – СА отдаёт приказ спутникам рассыпаться и активировать маскирующие таблички с глифами рассеивания враждебного внимания;
19.59:15 – зрительный контакт с вампиром [Sanguisuga Volatile
[9]], размах крыльев 6½ фута, примерная скорость сближения 15–18 футов в секунду, исходное расстояние 65–70 футов;
19.59:19 – применение СА заклятья [Retiaculum Volans
[10]]. Исход негативный, материализовавшиеся верёвки летучей сети рассечены крыльелоктевыми суставами вампира, по всей видимости, костяным лезвием;
19.59:23 – применение СА заклятья [Radix Capiens
[11]]. Полёт вампира остановлен, задержка примерно 4 секунды;
19.59:25 – применение СА заклятья [Gladium Flammeum
[12]]. Исход негативный, стекание пламени в капельно-струйчатой форме без видимого поражения кожных покровов вампира;
19.59:27 – освобождение вампира из-под воздействия заклятья [Radix Capiens]. Сближение с СА на расстояние, допускающее физическое воздействие, и преображение вампира в атакующую человекоподобную форму;
19.59:29,5 – прекращение мозговой деятельности СА, что зафиксировано смертным медальоном. Вампир приступает к трупопоеданию, что позволяет спутникам погибшего СА покинуть место происшествия под прикрытием работающих заклятий отвлечения внимания.
Таким образом, Стефаном Анноке было всего использовано три заклятья, два защитных и одно атакующее, общая мощность – 35/6 kM, в том числе [Gladium Flammeum] 27/8 kM. Это свидетельствует о предельном уровне мощности чар для данного индивида. Тем не менее вампир остался совершенно цел и способен к полноценному функционированию в наиболее опасной боевой трансформации…»
Вениамин поморщился, отложил книгу.
Стефан Анноке был хорошим чародеем. Сильным, смелым и дерзким. Тем не менее его срубил самый обыкновенный, ничем не выдающийся упырь. Не какая-нибудь древняя тварь, до сих пор собирающая черепа убитых и сожранных ею магов. Нет, кровосос оказался совершенно заурядным, не отличавшимся никакими особыми силами, он даже не заметил соратников погибшего волшебника, прикрытых самыми элементарными чарами отвода глаз. И вообще, у Стефана имелось полминуты на подготовку, вампир заметил его слишком поздно – и всё же тварь убила опытного мага в считаные мгновения. Причём убила не просто так, мозг волшебника уничтожила молниеносно, он перестал работать весь, разом, одномоментно.
