– За добрые слова спасибо, – медленно сказал мастер. – Там видно будет, давай до весны той ещё доживём. Прощай, Корделия Боске. Ещё свидимся.
– Свидимся, – эхом откликнулся юноша.
– Ну и ладно, – отвернулась чародейка.
Немного времени спустя вараны скрылись за поворотом дороги.
Магистр осталась одна.
Глава 4
Сила силу ломит
– Мастер, а мастер!
Вараны шлёпали по мокрой дороге. Только прошёл очередной дождь, нудный дождь углубляющейся осени. Охотникам, старшему и младшему, было не до её робких красот, не до золота и багрянца – они торопили варанов, потому что за спиной оставалась прикованная к дереву магистр магии и член Капитула Корделия Боске, и им – по крайней мере, мастеру – это очень даже не нравилось.
– Потом разговоры все, парень. Думаю, до полудня краса наша с цепями-то справится. А вот потом…
– А вы ей не верите ведь, да, мастер?
Старшой вздохнул, погладил рукоять гномьей секиры, похожей множеством своих шипов и крюков на невиданного, но жутковатого зверя.
– Верю, не верю, какая разница? Уходить надобно, и подальше. Охота наша кончена, а теперь, парень, боюсь, уже на нас с тобой охотиться начнут.
– И что делать будем?
Спрошено было без страха, напротив, с лихим задором.
– Пока что нам надо девку эту, магистра, значит, с плеч сбросить. Петлять станем, приятель, что твои зайцы.
– Куда?
– От болот подальше, где посуше. Иначе увязнем.
– Так она ведь только этого и ждать будет!
– Само собой, парень. Соображаешь, молодец. Вот тут-то мы и поглядим, у кого ловчилка ловчее, у нас с тобой иль у магистра.
– А…
– Помолчи теперь, парень. Ты у меня молодец, труса не праздновал, а сейчас помолчи. Мне слушать надо.
– Что слушать, мастер? Может, я тоже сумею?
– Пробуй. Эхо магии как ловить, слыхивал? Пока… возле двора князя Предслава отирался, – последние слова сопровождались понимающей ухмылкой.
– Может… чего и вспомню, – покраснел ученик.
– Тогда давай.
Какое-то время охотники молчали, лишь вновь и вновь подгоняя и без того спешивших варанов.
Вокруг мокрый осенний лес, облетевший наполовину, над головами серое унылое небо, и далеко до селений, и предстоит ещё пройти мёртвые деревни, в том числе и ту, в которой порезвилась упырица, сумевшая уйти живой…
Голова мастера упала на грудь, глаза прикрылись, он словно задрёмывал. Ученик же, напротив, зыркал по сторонам, аж прикусив губу.
– Есть! Есть, учитель! Слышу! Рвётся что-то… да сильно-то как!
– Молодца, – пробурчал наставник. – Уши-то молодые, лучше моих слышат… Рвёт цепи Корделия-то наша, ай, славно как рвёт!
– Там не только она… – вдруг побелел юноша.
– Ходу, ходу, парень! – взъярился вдруг мастер. – Ходу, коль жить хочешь! Н-но, ленивые!
Вараны лупили по грязи плоскими лапами, фонтаны брызг летели во все стороны. Круглые глаза изумлённо-испуганны, в чём дело, хозяева никогда их ещё так не гоняли!
– Что… что там, мастер?!
– Не знаю! Но, боюсь, соврала нам девка, что, дескать, зла не держит! Ох, и держит же, боюсь! А я, дурень старый, купился!.. Нож ей под рёбра надо было, пока мог!
Тракт взбегал из неглубокого распадка на лесистую равнину, болотистые заросли оставались позади, и непонятно было, куда сворачивать.
– Ходу! Ходу!.. Но как же быстро… ах я, дубина стоеросовая!
Паренёк рядом с мастером молчал, только пальцы тискали заряженный арбалет. Мастер заметил, кивнул.
– Вложил крупицу-то свежую? Дуги не заклинит?
– Не заклинит. Только, мастер…
– Чего?
– Она нас и догонять не станет. Если она и в самом деле магистр, на расстоянии достанет.
– Эт-то вряд ли. Маги, конечно, молнии метать горазды, но не так же далеко! Гони, парень, гони!
Гони, оно, конечно, да, только куда? И разве уйдёшь от волшебницы? Пешком она бы никогда их не догнала, а если какими иными путями, магическими, так тут торопись не торопись, исход один.
– Гони! – рявкнул мастер так, что у юноши враз исчезла охота спорить.
Они гнали. Серый день, солнца не видно, и не видно, куда гнать.
Ученик озирался – сперва часто, потом ещё чаще, хотя шло время, а их никто так и не настиг.
– Влево давай! – каркнул мастер. – За мной, приятель, за мной!
Вараны поднажали, словно сообразив, что конец дикой гонки близок и можно будет закусить, хоть бы и палым листом.
Вскоре юноша понял, куда правит наставник.
Лес пропорола одинокая серая скала. Они видели её ещё на пути сюда, но ничего интересного в ней не было – вертикальный слоистый останец.
– Сюда!
Чёрный зев пещеры, почти совершенно закрытый мелким рябинником и сухими стеблями малины.
– Внутрь!
Темно, прохладно, сухо.
– Не останавливайся!
У самого входа ветер намёл всякого мусора, но дальше чисто, и ни один зверь так и не рискнул почему-то устроить здесь логово.
Поворот, поворот, спираль поднимается вверх. Забрезжил слабый свет – там ещё один выход, что ли?
– Всё. Слезай. Приехали.
Округлое низкое помещение с прорезанными в каменных стенах узкими окнами-бойницами, как и положено, расширяющимися внутрь, чтобы можно было целиться. Каменный бассейн в середине, глубокий, до пояса, и наполнен дождевой водой. Ого, и даже труба к нему проложена!
– Гномы, мастер? – Ученик указал на острые, словно наконечники копий, руны возле бойниц.
– Они самые. Их пост. Помнишь, говорил я тебе, что они этим трактом хаживали?
– А теперь что же?
– Ждём, парень. След наш я присыпал, чем полагается. Посмотрим, стоил ли порошочек тех денег, что за него алхимик с меня содрал… Осмотрись здесь покамест.
Из круглой пещеры, явно искусственно расширенной, узкий ход вёл ещё дальше, наверх, к самой вершине скалы. Его запирала толстая каменная дверь с массивным засовом, удивительно легко двигавшимся в толстых скобах.
– А почему же вход не закрыт ничем?
– Был. – Мастер возился с варанами, опустошая седельные сумки. – Был, да весь вышел. Случилась тут у гномов замятня с эльфами, во времена такие стародавние, что никто и не упомнит. А вот чинить гномы уже не стали почему-то. Поэтому, парень, мы их с тобой тут встретим.
– Их? Кого их? Ой…
