— Давай, — сказал покачивающийся от порывов ветра лейтенант, — найдем веревку, привяжем к рычагу, сядем на карусель, дернем и поедем. И никому не обидно!
На свою беду, веревку они нашли…
Пришедший к восьми утра на работу механик, занимавшийся профилактикой оборудования в зимний период, снимал их с помощью вызванного из ближайшего строительно-монтажного управления крана.
Измученных, трезвых, покрытых инеем, не способных самостоятельно ни ходить, ни стоять.
Да еще к тому же без ботинок и пистолетов, коими они пытались, в очередной раз пролетая мимо будочки карусельщика, попасть в этот проклятый рычаг.
Еще они громко кричали, но глухой ночью их никто не услышал.
* * *
Все замерли от неожиданности.
Только одичавший на болотах Рогов с диким криком: «Бей девонширских козлов!» — размахнулся дубиной и что было сил опустил свое оружие промеж длинных рогов.
Чудовище, пролетев по инерции еще несколько метров и едва не зацепив Васю, рухнуло на землю. Запоздало грохнули револьвер Ларина и пистолет Дукалиса. Их пули чуть ли не в нескольких сантиметрах просвистели над сэром Лерсоном, который с боевым воплем: «Ruff!!!»
[86] — отважно прыгнул на чудовище и вцепился ему в загривок.
— Ну вот и все, — выдохнул Дукалис, изумленно разглядывая поверженную тушу. — А вы: «гадюка, гадюка!» Я же говорил — козел.
Когда эмоции чуть улеглись и сэра Лерсона удалось убедить, что ужин его дожидается совсем в другом месте, великий сыщик осторожно поинтересовался:
— Скажите, Дюк, а как вы догадались… Ну, что это — козел?
— Да, расскажи народу, — поддержал великого сыщика Ларин, услышав вопрос.
— Элементарно, Шерлок, — самодовольно заметил Дукалис. — Ни в каких огромных гадюк и болотных дьяволов я, естественно, не верю. Это — сказки для сопливых курсантов. Но доктор Мортимер уверял, что рядом с трупом Чарльза Баскервиля были обнаружены отпечатки копыт, а ранения напоминали следы «укуса большой гадюки». Только я отбросил эмоции и попытался представить, на что это похоже. Андрюха, помнишь, ты еще прикалывался насчет коровы, а доктор сказал, что следы меньше. Какие еще бывают парнокопытные? Свинья, коза. Но у свиньи нет рогов… А когда я был у Степлтонов, Энн дала мне козьего молока. Тут ботаник, я тебе об этом сообщал в отчете, вдруг заволновался и начал поить меня виски. Это была ошибка. Спиртное после молока — никакой имодиум не поможет! Тут-то я и подумал, что ботаник пытается направить мои мысли в другом направлении.
Дукалис победно взглянул на все больше хмурящегося Холмса и, догадавшись о причине его расстройства, поспешно добавил:
— Но все это стало возможным только благодаря гениальному методу нашего замечательного Шерлока и его урокам!
Затем Анатолий, как истинный джентльмен, торжественно склонил голову перед великим сыщиком.
— Вы молодец, Дюк, — величественно заметил Холмс, — у достойного учителя должны быть достойные ученики. Впрочем, продолжайте.
Дукалис, пожав плечами, сказал, что продолжать, в общем-то, нечего. Ну, разве что за исключением нескольких незначительных подробностей.
— Это — самое главное! — торжественно изрек Холмс, поучающе воздев к небу указательный палец с обгрызенным ногтем.
Оперативник не стал спорить, решив до конца удовлетворить интерес слушателей.
— Ну, предположив, что в деле замешан какой-то козел, я навел справки у местных и покопался в библиотеке Баскервилей. Оказывается, в давние времена в этих краях разрабатывалось некое секретное оружие, на которое правительство выделило колоссальные средства. Как водится, денежки исчезли, а попытки создать новое средство уничтожения окончились крахом. Но мне удалось выяснить, что речь шла не о чем-нибудь, а о специальных боевых козлах. Они неприхотливы, не требуют дополнительной заправки, кроме небольшого количества скипидара, которым им смачивают определенные места непосредственно перед атакой. А что касается «техобслуживания», то надо лишь слегка подточить рога и смазать их ядом болотной гадюки. Нападение практически всегда оканчивается гибелью противника. Любое ранение — смертельно. Ну, и кроме того, в старину люди знали, что там, где пехота не пройдет и кэб с братками не промчится, козел всегда тропу найдет и ничего с ним не случится. Во всяком случае так было записано в книгах.
Друзья с восхищением смотрели на Дукалиса, а он тем временем продолжал:
— Да, джентльмены, в болотах нет лучшего воина, чем козел. Об этом наверняка догадался Мориарти со своими людьми. А в современных условиях козлы просто неоценимы. Как выяснилось, с их помощью можно развести кого угодно, и причем совершенно безопасно: все списывается на мифических гадюк и прочую нечисть. Надо просто взять, например, ботинок…
— А мои башмаки, они тут при чем? — удивился сэр Генри.
— Посмотрел бы я на вашу реакцию, дорогой Баскервиль, — вмешался Холмс, — если б вам скипидару на задницу и одновременно сапогом в морду. Что же касается запаха серы, который учуял Мортимер, то, понюхайте, какой дрянью с болот несет. Ну, еще, может, непроизвольная дефекация… Вот и Степлтон…
— Что Степлтон? — неожиданно раздался голос вынырнувшего из тумана человека, держащего в руках сачок. — Что тут произошло с доктором Уотсоном?
— Peace days, — невпопад вспомнил роговское выражение сэр Генри.
Глава 14 ВОКРУГ ОДНИ КОЗЛЫ…
— Мирные дни! — вскричал сэр Генри, и перед глазами изумленных джентльменов предстал не кто иной, как ботаник, с которым они так мечтали познакомиться.
Заметив, что Дукалис жив и здоров, а у его ног покоится туша козла, Степлтон осекся.
— Ой, доктор, я так рад, что вы живы…
— Обрадовались вы, как же! — ехидно ответил Холмс. — Боюсь, вскоре вы отправитесь или в тюрьму, или вслед за вашим главарем. А чтобы вам жизнь медом не казалась, замечу: сэр Дюк не доктор, а полицейский. Поэтому вас ждет не клизма, а в лучшем случае — кандалы.
Оперативники угрюмо обступили Степлтона со всех сторон, а Ларин успел для профилактики похлопать по карманам ботаника и отобрать у него сачок.
— Какие кандалы? Что вы от меня хотите? — возмущенно спросил бандит. — Я ничего не сделал!
— Вы задержаны по подозрению в убийствах и прочих гадствах, — объявил Ларин. — У вас нет права хранить молчание и пользоваться услугами адвоката. Второе в здешних краях невозможно, первое — абсолютно бесполезно. Не правда ли, сэр Лерсон?
— Ruff! — радостно подтвердил проголодавшийся бульдог.
— Ах вы, бобби позорные! — не вынес подобного оскорбления Степлтон. — Что это вы удумали? Из добропорядочного человека и основателя движения «Гринпис» козла отпущения делать? Не выйдет!
