— Одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмого, — подозрительно глядя на собеседников, повторил Дьерк. — А вам, господа, что-то кажется в этом странным?
Андрею удалось незаметно наступить на ногу Дукалису на миг раньше, чем тот начал высказывать свое мнение по поводу состояния мозгов некоторых присутствующих здесь алкашей.
— Нет-нет, Роб, все в порядке. Все о'кей… А у тебя, случайно, не найдется хотя бы корки хлеба на закуску?
Когда Дьерк удалился в ветхое бревенчатое строение за едой, друзья воспользовались моментом, чтобы еще раз разобраться в ситуации, которая представлялась им все более нереальной. В конце концов они решили допить «Синопскую» и попытаться осторожно вытянуть из нового знакомого еще какие-нибудь сведения, которые могли бы оказаться полезными. В любом случае было решено не выяснять, где находится Скотланд-Ярд: встреча с местными стражами порядка, как справедливо рассудили друзья, не предвещала ничего хорошего. В лучшем случае можно было рассчитывать на пару ударов по почкам и последующую ночевку в «гадюшнике»
[20] — так сказать, до полного вытрезвления.
— Толян, представляешь, что будет, если мы туда сунемся? — поинтересовался Ларин. — Находим местную ментовку, вваливаемся к дежурному: «О, здравствуйте, мы есть два рашен мента… Тудэй мы мало-мало дринк ин Раша. Теперь, нау, по-вашему, не знаем, как добраться домой». Держу пари, что ты на их месте ответил бы что-нибудь вроде: «Йес, конечно, вы есть совсем похожи на иностранных бобби или даже на марсиан. Сейчас марсоход подъедет и вас будет увозить… Ой, простите, у вас оружие, рашен водка… Криминал… Это есть подрывная джоб против нашей Грейт Британ энд Краснознаменной полиис!.. Энди, позвони, пожалуйста, господину Джи Бонду. Да-да, его намбер зироу-зироу-севн». У них же тоже ментовский синдром наверняка есть. Найдется шибко бдительный, и — очередные две палки срублены
[21]… Нет уж, давай-ка лучше сначала послушаем этого Роба.
Дукалис обреченно махнул рукой.
Через некоторое время на набережной снова появился Дьерк, который притащил пару луковиц и ссохшийся от старости сэндвич, завернутый в обрывок газеты. Пока англичанин раскладывал закуску, Ларин молча показал товарищу на газету: мол, смотри, но не падай. Под сохранившейся частью заголовка красовалась дата: «1888, October».
* * *
«Глухарек» для Мартышкина прилетел даже раньше, чем Соловец успел дойти до собственного кабинета.
Когда майор спустился по лестнице на свой этаж, то сразу узрел вальяжно рассевшееся на трехместной скамейке начинающее заплывать жирком тело в длинном кашемировом пальто лилового цвета, занявшее мощным крупом два с половиной сиденья и перегородившее вытянутыми ногами больше половины ширины коридора. Тело с неподдельным интересом оглядывало окружающий интерьер маленькими выпученными глазками и имело столь задумчивое выражение лица, что Соловец поначалу принял его за своего коллегу из следственного отдела района.
— Э-э-э, — промычало тело, когда майор начал ковырять ключом в замочной скважине, пытаясь отпереть хлипкую дверь кабинета.
— Вы ко мне? — спросил Соловец.
— Да. — Посетитель встал, и майора обдало густым ароматом туалетной воды «Ceazar»
[22], коей незнакомец явно пользовался сверх всякой меры.
— По какому вопросу?
— Мне этот… — посетитель щелкнул пальцами. — Ну, ваш, снизу, сказал, что сюда… Чердачков.
— Чердынцев, — автоматически поправил Соловец. — Проходите.
Незнакомец вплыл в кабинет и уселся на скрипучий стул напротив майорского стола.
— Так что у вас? — Хозяин кабинета расположился в многократно прожженном окурками кресле.
— Я — генеральный директор издательства «Фагот», — значительно молвил посетитель и небрежно кинул на покрывавший стол плексиглас прямоугольник визитной карточки, сплошь усеянный золотыми вензелями, словно этикетка молдавского десертного вина. — Трубецкой…
— И что? — Соловец покрутил в пальцах визитку, отметив, что визитера зовут Василий Акакиевич.
— Человек пропал…
— Что за человек?
— Автор.
— Автор чего?
— Не чего, а чей, — генеральный директор издательства недовольно выпятил нижнюю губу. — Мой автор…
— Тогда вам надо в отдел, занимающийся… — Майор внимательно посмотрел на собеседника. — Нет, отставить. Мы вам дадим молодого, но опытного сотрудника, — Соловец снял телефонную трубку. — Дежурка? Слушай, Чердынцев, Мартышкин еще у тебя?.. И что делает?.. Какую фанеру?.. Ага… Давай его сюда, тут заявитель по его профилю…
Трубецкой слегка скривился, услышав фамилию Мартышкин, но из природной воспитанности комментировать не стал.
— Сейчас будет, — сообщил майор, лучезарно улыбаясь директору издательства. — Так когда пропал ваш автор?
— Вот, — Трубецкой покопался в кожаной папке с тисненым золотом вензелем «Fagot» и извлек на свет божий парочку рекламных плакатов, — посмотрите…
— Интересно, — Соловец разгладил глянцевые листы, сообщавшие о том, что некие «авторы бестселлеров» Чушков и Беркасов под общим псевдонимом Б. К. Лысый написали «новый блок-бастер» про какого-то «Народного Целителя» и сие произведение издано в серии «Закон жулья». — Это Чушков пропал? Или Беркасов?
— Никуда они не пропадали, — горестно пробубнил издатель. — Пропал другой…
— А зачем вы мне это показываете? — не понял начальник убойного отдела.
— Чтобы вы были в курсе, если на меня будет совершено покушение, — скрипуче заявил Трубецкой и оглянулся, словно ожидал увидеть у себя за спиной подслушивавшего разговор киллера.
— Кто-то собирается? — Майор взял ручку.
— Один из этих двоих, — страшным шепотом поведал издатель.
— И кто же? — Соловец тоже понизил голос. — Скажите, Василий Акакиевич…
— Пока не знаю…
— Но узнаете?
— Обязательно.
— Ну, вот тогда и приходите, — облегченно вздохнул страж порядка.
— Я решил сообщить заранее. — Трубецкой ослабил узел аляповатого турецкого галстука в зеленый горошек на розовом поле, приобретенного им у нечистого на руку продавца-албанца возле бутика «Версаче» на площади Святого Петра в Риме. — Проинформировать, так сказать.
— И это правильно, — согласился Соловец. — Тогда, когда вас все-таки убьют, мы будем знать, кого арестовывать.
