«Добро пожаловать, – ответил шейх, – я с удовольствием покажу вам все это. Я приказал построить вам дома в нашем городе. Пойдите с кем-нибудь из моих людей поглядите их, и, если что-либо вам не понравится, говорите смело».
Путешественники получили разрешение увезти с собой шкуры животных и чучела птиц, какие им покажутся интересными, и делать заметки обо всем, что увидят. Таким образом им удалось собрать много сведений о городах по соседству с Кукавой.
В Кукаве, тогдашней столице Борну, на рынке продавали овец, молодых бычков, пшеницу, рис, земляные орехи, бобы, индиго и другие местные продукты. Там же продавали рабов. На улицах города, насчитывавшего не менее пятнадцати тысяч жителей, царило постоянное оживление.
Монгону – прежняя столица Борну – тоже большой город, окруженный каменной стеной. В нем жило около тридцати тысяч человек. Рынок в Монгону считается одним из самых больших в стране; там собиралось до ста тысяч человек, оживленно препиравшихся о ценах на рыбу, птицу и мясо (которое продавали в сыром или зажаренном виде), или торговавших латунь, медь, амбру и кораллы. Льняная ткань была в этой области так дешева, что большинство мужчин ходило в рубахах и штанах. У нищих даже был особый способ возбуждать жалость: они стояли у входа на рынок и, держа в руке лохмотья старых штанов, жалобно обращались к проходящим: «Глядите-ка, у меня нет штанов». Когда путешественник увидел такую картину, неожиданность этого приема, эта мольба об одежде, по их мнению более необходимой, чем пища, заставили его громко расхохотаться.
Пока что англичане имели дело только с шейхом, который, удовлетворяясь своей фактической властью, представлял номинальное господство султану. Этот властитель был удивительной личностью; он разрешал на себя смотреть лишь через прутья камышовой клетки у ворот своего сада как на какое-то злобное редкое животное. И что за странные моды царили при его дворе! Каждый щеголь там должен был обладать толстым брюхом и старался с помощью разных искусственных способов достигнуть тучности, которую обычно считают столь обременительной! У иных изысканных вельмож, когда они ехали верхом, живот выпячивался вперед и почти свешивался за луку седла. Кроме того, мода требовала тюрбана такого размера и веса, что носившие его вынуждены были склонять голову набок. Нелепые при-
чуды делали придворных очень похожими на маскарадных турок, и путешественники с трудом сохраняли серьезные лица в присутствии этих смешных и уродливых фигур.
Но зато наряду с такими торжественными и забавными встречами сколько свежих наблюдений, сколько любопытных подробностей, сколько вновь возникающих вопросов!
Денем хотел сразу же направиться к югу, однако шейх не согласился подвергнуть опасности жизнь путешественников, доверенных ему триполитанским беем. На территории Борну ответственность Бу-Халума кончалась, и теперь за все отвечал шейх.
Но Денем решительно настаивал и наконец добился у Эль- Ханеми разрешения отправиться вместе с Бу-Халумом в набег – «рацциа», который тот задумал против «кафиров», то есть неверных.
Войско шейха и отряд арабов прошли Йедди – большой укрепленный город в двадцати милях от Монгону, – затем Аф- фагай и многие другие города, построенные на наносной почве, с виду напоминавшей глинистую.
Около Делоу арабы вошли в область Мандара, султан которой выехал им навстречу во главе пяти сотен всадников.
«Мухаммед-Бекер был небольшого роста, – говорит Денем,- лет пятидесяти от роду; борода его была выкрашена в небесно-голубой цвет нежнейшего оттенка».
Последовали взаимные приветствия. Султан, взглянув на майора Денема, сразу спросил, кто он, откуда приехал, что ему нужно и, наконец, – мусульманин ли он. Выслушав маловразумительный ответ Бу-Халума, султан отвернулся и произнес: «Значит, паша дружит с кафирами?»
Это происшествие произвело самое дурное впечатление, и Денема больше не допускали к султану.
Враги паши Борну и султана Мандары принадлежали к многочисленному племени феллатов, распространившемуся по стране почти до самого Тимбукту. Это красивые люди; по цвету кожи, напоминающему темную бронзу, они резко отличаются от негров. почему их считают особым народом. Они исповедуют ислам и редко смешиваются с неграми. Впрочем, мы еще будем говорить о племени феллатов, известном по Судану также под именем фульбе, пель или фан.
На юг от города Мора виднеется цепь гор, самые высокие из которых не превышают двух тысяч пятисот футов. По уверениям туземцев, горы тянутся более чем на два месяца пути.
Описание этой страны у Денема довольно любопытно, и мы не можем удержаться, чтобы не привести некоторые интересные выдержки.
«Со всех сторон, – говорит он, – взор упирается в бесконечную горную цепь. Хотя ни по высоте, ни по суровому величию ее нельзя и сравнивать с Альпами, Апеннинами, Юрой и даже со Сьеррой-Мореной, все же они не уступают им по живописности. К востоку и западу вздымаются пики Вальми-Сава, Джогги-дай, Вайа, Мойунг и Мемай. Их каменистые склоны усеяны деревушками. Впереди на юге виднеется Хорза с ее пропастями и ущельями, высотой и красотой превосходящая все остальные горы».
Один из главных городов у феллатов, Дерколла, был превращен вторгшимися войсками арабов в пепел. Вскоре они заняли позиции перед Мосфейей. Она расположена очень удачно и обнесена частоколом, который защищали многочисленные лучники. Английский путешественник присутствовал при сражении. Первый удар арабов был сокрушителен. Грохот огнестрельного оружия, само появление известного своей храбростью и жестокостью Бу-Халума и его приспешников на несколько мгновений вселили в феллатов панику. И, конечно, если бы воины Мандары и Борну в этот момент решительно пошли бы на штурм холма, город был бы взят.
Но осажденные, заметив неуверенность неприятеля, сами перешли в нападение, выдвинули вперед своих лучников, и множество арабов сразу же пало жертвой их отравленных стрел. Тут войска Борну и Мандары отступили.
Под Барка-Гана, командовавшим арабами Борну, убили трех лошадей. Бу-Халум был ранен, так же как и его конь. Лошадь Денема тоже получила рану. Ему самому стрела оцарапала лицо, а две другие воткнулись в бурнус.
Отступление скоро перешло в беспорядочное бегство. Лошадь Денема упала, и не успел всадник опять вскочить в седло, как его окружили феллаты. При виде пистолета, наведенного англичанином, двое убежали, третий получил пулю в плечо.
Денем считал себя спасенным, но тут его лошадь вторично грохнулась наземь и притом с такой силой, что он отлетел далеко в сторону и ударился о дерево. Когда майор поднялся, лошадь его исчезла, а сам он оказался без оружия. Враги сразу окружили Денема, раненного в обе руки и в правый бок. Его стали раздевать, и лишь опасение испортить богатую одежду помешало феллатам его прикончить.
Вокруг добычи разгорелась ссора. Майор воспользовался ею, скользнул под чью-то лошадь и скрылся в кустарниках. Раздетый, окровавленный, он мчался что было сил и, наконец, прибежал к краю оврага, на дне которого протекал поток.
