В Сурабае есть любопытные сооружения, в большинстве своем построенные по инициативе бывшего губернатора генерала Дендельса: к ним относится архитектурная мастерская, монетный двор – единственный на Яве, – больница на четыреста коек, расположенная в очень хорошем месте.
Остров Мадура, лежащий напротив Сурабаи, имеет в длину не меньше ста миль и пятнадцать – двадцать миль в ширину; он производит недостаточно продуктов, чтобы прокормить свое население, хотя оно и немногочисленно. Власть над этим островом поделена между Банкаланским и Суменепским султанами, которые ежегодно поставляют голландцам шестьсот солдат, не считая чрезвычайных наборов.
20 апреля среди французских моряков появились признаки заболевания дизентерией. Поэтому два дня спустя оба корабля подняли паруса. Им понадобилось не меньше недели для того, чтобы миновать пролив Мадура. Они двигались вдоль северного берега острова Ломбок и прошли проливом Алас между Ломбоком и Сумбавой.
Первый из этих островов от подножия гор до моря представляет взору веселый зеленый ковер, усеянный рощицами стройных деревьев. На северном его берегу имеется множество хороших якорных стоянок, и на нем без труда можно достать пресную воду и дрова, если в них ощущается нужда. Но вдоль другого берега тянутся многочисленные бесплодные на вид холмы; приблизиться к высокому берегу мешает цепь скалистых неприступных островов. Это и есть тот самый Ломбок, коралловых глубин и обманчивых течений которого следует избегать.
Две стоянки в деревнях Бали и Пеежоу для пополнения запасов свежей провизии дали возможность офицерам произвести гидрографическую съемку этой части побережья Ломбока.
Выйдя из пролива, Бугенвиль искал остров Клотс, но, само собой разумеется, не нашел его, ибо в течение восьмидесяти лег многие корабли проходили по тому месту, где, согласно старинным картам, он должен был находиться. Что касается Триаль- ских островов – скал, виденных в 1777 году с корабля «Фре- денсберг-Кастль», то, по словам английского капитана Кинга, они являются не чем иным, как островами Монте-Белло, прекрасно подходящими под описание датчан.
Бугенвиль имел предписание разведать окрестности австралийской реки Суон, где французское правительство рассчитывало найти подходящее место для ссылки несчастных людей, заполняющих каторжные тюрьмы. Но Англия успела уже водрузить свой флаг на Земле Нейтс и Земле Луин, в гавани Кинг- Джордж, в заливе Географа и на реке Суон. Разведка стала поэтому бесполезной. К тому же приступить к ней все равно оказалось невозможным, так как экспедиция задержалась и вместо того, чтобы прибыть в апреле, добралась туда лишь к средине мая, то есть в разгаре здешней зимы. Действительно, на этом берегу нет никакого убежища; стоит задуть ветру, – волнение становится очень сильным, а в памяти французов еще были живы воспоминания о тех испытаниях, которые пришлось перенести в это время года «Географу» («Географ» – судно французской экспедиции, исследовавшей под начальством Никола Бодена Австралию в 1801-1802 гг. См. второй том «Истории великих путешествий». (Ред.)).
Бурная погода сопровождала «Фетиду» и «Эсперанс» до Хобарта, самого крупного английского поселения на Вандиме- новой земле (Тасмания). Несмотря на горячее желание командира остановиться здесь, ему пришлось, спасаясь от бури, направиться к Порт-Джексону.
Вход в него указывал прекрасный маяк – гранитная башня высотой в семьдесят шесть английских футов; его фонарь, где источником света служил горящий газ, в хорошую погоду можно было увидеть на расстоянии восьми – девяти лье.
Губернатор, сэр Томас Брисбен, оказал экспедиции сердечный прием и немедленно приложил все старания для снабжения ее съестными припасами. На поставку их были устроены торги, и сделка выполнялась самым добросовестным образом.
Корвет нужно было посадить на мель, чтобы починить его обшивку; этот ремонт, так же как и менее существенные починки, произведенные на «Фетиде», потребовали немного времени.
Впрочем, стоянка оказалась небесполезной для высшего офицерского состава, живо интересовавшегося успехами исправительной колонии. В то время как Бугенвиль с увлечением читал все труды о Новом Южном Уэльсе, вышедшие до того времени, его офицеры ходили по городу и в изумлении останавливались при виде бесчисленных сооружений, возведенных губернатором Макуори: казармами, центральным госпиталем, рынком, домами призрения для сирот, стариков и инвалидов, тюрьмой, крепостью, церквами, зданием правительства, фонтанами, городскими воротами, наконец, «правительственными конюшнями, которые с первого взгляда всегда принимают за дворец».
Но в общей картине были и темные пятна: на широких,
прямых улицах не имелось ни мостовой, ни освещения; больше того, они по ночам были небезопасны, и многих жителей убили и ограбили в самом центре Джордж-Стрит, наиболее населенной улицы Сиднея. Если улицы города не отличались безопасностью, то еще в большей степени это относилось к окрестностям. Банды праздношатающихся ссыльных, «бум-ренджерс» («подкустные бродяги»), наводняли страну и вселяли такой страх, что правительство вынуждено было организовать специальный отряд из пятидесяти драгун для преследования этих банд.
Тем не менее французские офицеры совершили много интересных путешествий. Они побывали в Парраматте, расположенной на протекающей среди очень крутых берегов реке Непии, где посетили владения Реджент-Вилл, затем – в «равнинах Эму», правительственном сельскохозяйственном предприятии, своего рода образцовой ферме. Наконец, они присутствовали в театре на большом представлении, данном в их честь.
Известно, какое удовольствие испытывают моряки от верховой езды. Поэтому по равнинам Эму французы разъезжали верхом на лошадях. Благородные животные, привезенные из Англии, не выродились в Новом Южном Уэльсе; они были все такими же резвыми, в чем смог убедиться один молодой офицер. Обращаясь к сопровождающему их мистеру Коксу, он сказал ему по-английски: «Я очень люблю верховую езду», как. вдруг неожиданно слетел с лошади и очутился в траве, прежде чем успел осознать, что произошло. Все весело смеялись, тем более, что искусный наездник совершенно не пострадал.
За возделанными полями Кокса простирается лес, «открытый лес», как говорят англичане, по которому можно ехать верхом, где ничто не препятствует движению, лес из эвкалиптов и акаций разных видов, а также казуарин с темной листвой.
На следующий день была совершена прогулка на шлюпке по реке Непий, притоку Хоксбери. Эта поездка дала богатый естественнонаучный материал. Бугенвиль пополнил там свою коллекцию утками, водяными курочками, прекрасной разновидностью зимородка – «королевским рыболовом» и попугаями- какаду. В лесу раздавались резкие крики птицы-лиры и еще каких-то двух птиц, которые подражают звону колокольчика и скрипучим звукам пилы так похоже, что могут ввести в заблуждение.
Не только эти птицы отличаются своим необыкновенным пением; следует упомянуть также о «свистуне», «точильщике», «пересмешнике», «кучере», подражающем хлопанью бича и «хохочущем осле» с его бесконечными раскатами смеха, действующими всем на нервы.
