– Прощайте, жена, дети, свобода! Прощай все, что я любил! Да здравствует независимость!.. А вы, солдаты: огонь!..
Грянул залп, подхваченный эхом. Бур пошатнулся и рухнул навзничь на один из могильных скатов. Из уст его жены вырвался крик отчаяния. Солдаты взяли на караул и зашагали в лагерь. Оцепление разомкнулось, открыв доступ к могиле.
Давид Поттер умер мгновенно. Из груди великана бура, изрешеченной шестью пулями, продолжала хлестать кровь, но он уже не дышал. Опустившись на колени, несчастная жена закрыла его глаза, даже и в смерти сохранившие твердость взгляда. А затем, омочив пальцы в крови мужа, осенила себя знаком креста и проговорила, обращаясь к детям:
– Сделайте, как я… И всегда помните: ваш отец – мученик, кровь которого не должна остаться неотомщенной!
Дети последовали ее примеру. Старший сын Поттера, рослый четырнадцатилетний мальчик, решительно направился к молодому французу и, взяв его за руку, твердо сказал:
– Ты ведь возьмешь меня с собой?
– Да, – ответил француз, – у меня найдутся для тебя и пони, и кавалерийский карабин
[7].
– Ступай, мой мальчик! – воскликнула, услышав слова сына, мать. – Сражайся, как подобает настоящему мужчине, и отомсти за отца!
Из дома принесли простыню, чтобы завернуть в нее тело Давида, и веревку – чтобы опустить его в могилу. Но тут примчался взволнованный подросток, коренастый и юркий, как белка, и бросился к молодому французу.
– Нас предали!.. – вполголоса проговорил он. – Беги!.. Англичане пронюхали, что ты на их передовых позициях… Лошади уже готовы.
– Благодарю, Фанфан… – Обращаясь к юному буру, француз сказал: – Обними мать, Поль, да не мешкай – нам пора.
Подросток, которого назвали Фанфаном, уже скрылся. Сын казненного и молодой незнакомец вскоре последовали за ним.
Фанфан тем временем направлялся к зарослям колючих мимоз, где стояла пара крепких пони с карабинами у седел и туго набитыми походными сумками.
Прыгнув в седло, француз крикнул Полю:
– Садись на круп позади Фанфана – и вперед!.. Сейчас здесь станет жарко.
С английских передовых постов уже прозвучало несколько выстрелов, когда их пони взяли с места бешеным галопом. У фермы Давида Поттера поднялась суматоха.
– Окружить дом! Никого не выпускать! – командовал примчавшийся на взмыленном коне полковой адъютант. – Старший сержант, вы видели здесь юношу в охотничьем костюме?
– Так точно, господин лейтенант!
– Немедленно схватить и доставить в штаб. Живым или мертвым.
– Да ведь это же безобидный мальчишка!
– Идиот!.. Это сущий дьявол – капитан Сорвиголова, командир разведчиков буров… Всех людей, которыми вы располагаете, – в седло!
В одно мгновение были взнузданы и оседланы три десятка лошадей, и началась бешеная погоня…
Глава 2
Все знают, что англичане – страстные спортсмены и поводом для конных состязаний у них может стать все что угодно. Нет лисицы для травли с собаками – они довольствуются комочками бумаги, которые егерь разбрасывает по полю, а если предстоит погоня за человеком, которого можно безнаказанно настичь и убить, – тут уж цивилизованные варвары приходят в полный восторг.
Когда речь зашла о погоне, офицеры приказали солдатам спешиться и забрали их коней. Отряд преследователей сформировался в одно мгновение. Он состоял из драгун, улан, гусар
[8] и нескольких добровольцев-кавалеристов – еще более одержимых, чем их товарищи.
Вперед!.. Вперед!.. Идет охота на человека!
Отряд всадников то смыкался, то растягивался в зависимости от рельефа местности, темперамента седоков и резвости лошадей. Впереди всех мчался молодой уланский лейтенант на отличном породистом скакуне, и с каждой минутой он все дальше отрывался от остальных преследователей и приближался к беглецам, которые опережали погоню не больше чем на полкилометра.
Молодые люди мчались во весь опор на своих пони – неказистых с виду, но проворных, смелых и умных животных, и вскоре оба отряда вступили в полосу высокорослых африканских трав. Здесь пони сразу же получили преимущество: они перешли на своеобразный аллюр, при котором передние ноги идут рысью, а задние галопом. Это давало им возможность, почти не снижая скорости, пробираться среди трав и сохранять дистанцию, отделявшую беглецов от преследователей. И только лейтенант-улан да еще трое всадников продолжали нагонять беглецов.
Пони молодого француза, которого англичане прозвали капитаном Сорвиголова, пока не обнаруживал ни малейших признаков усталости. Но удила пони, на котором мчались Фанфан и юный Поль, уже были покрыты обильной пеной – он явно начинал выдыхаться.
Встревоженный приближением англичан, Сорвиголова обернулся и отстегнул крепление карабина. Затем он издал короткий свист, при звуке которого оба пони мгновенно замерли на месте.
Проворно спрыгнув с пони, Сорвиголова пристроил на седле ствол карабина и, взяв на прицел уланского офицера, плавно спустил курок. Несколько мгновений Сорвиголова не двигался, словно пытаясь проследить за полетом пули. Тем временем офицер выпустил поводья и, взмахнув руками, опрокинулся на круп своего рослого коня, а затем, когда лошадь от неожиданности рванулась в сторону, сполз на землю. Обезумевший от испуга конь понесся куда глаза глядят.
– Благодарю вас, Сорвиголова! Может, это один из тех, кто убил моего отца! – воскликнул Поль Поттер.
Рядом послышался второй выстрел – Фанфан решил последовать примеру своего командира, правда, без всякого успеха.
Трое кавалеристов, скакавших за лейтенантом, остановились, сбившись группкой, чтобы подобрать товарища.
Сорвиголова снова выстрелил. Одна из лошадей англичан поднялась на дыбы и рухнула на спину, подмяв под себя всадника.
– Второй готов! – с ликованием завопил юный бур.
«Б-бах!..» – это опять выстрелил Фанфан и снова промахнулся.
– Ты стреляешь, как парижский лавочник! – крикнул Сорвиголова. – Ну-ка, передай ружье Полю!
– Вот это дело! – обрадовался сын казненного. – Сейчас увидишь, чему меня учил отец.
С аккуратностью опытного солдата мальчик оттянул затвор, вложил патрон в казенную часть, поймал на мушку одного из двух оставшихся в живых англичан и выстрелил в тот самый миг, когда уланы возобновили преследование.
