Было бы наивно думать, слушая его рассказы, что А.М. Гуревич взял билеты, приехал в аэропорт Бурже и вылетел со своими соратниками в Москву, не забыв, конечно, бесценные документы зондеркоманды. Это было совсем не так, как пятьдесят лет спустя повествует он об этом.
Все дни своего пребывания в Париже группа Паннвица находилась под наблюдением специальной охраны, советский офицер, сотрудник контрразведки СМЕРШ, отвечал за их жизнь и доставку. Для всех были подготовлены необходимые документы, по которым они, как репатрианты, возвращались домой. Нет, они приехали не сами — их привезли, так как уже многое о них знали. Достаточно, чтобы не доверять.
Вспоминая тот день возвращения, Анатолий Маркович жаловался:
«Я был убежден, что честно работал. Я вез с собой следственные дела гестапо на себя и Треппера, я вез письменные — гестаповские — доказательства подготовки союзниками сепаратного мира с Германией... Наконец, я вез с собой завербованного Паннвица (подчеркнуто нами. — В. Т.). Я был убежден, что приношу пользу Советскому Союзу. И поскольку ни ГРУ, ни наркомат обороны, ни правительство — а я в радиограмме, между прочим, просил о встрече со Сталиным — не получили этих сведений, этим стране был нанесен большущий ущерб. Абакумов перехватил все, что я привез. Он стремился к одному: подобрать все против ГРУ и выдать достижения на личный счет. Ведь нигде в протоколе даже не указано, что я привез Паннвица...»
Наивная ложь трусливого агента-двойника, пытавшегося спастись от справедливого возмездия за свою службу в зондеркоманде, не помогла ему.
Торг агента Кента с руководством СМЕРШ НКО СССР не состоялся.
8 июня 1945 г. все четверо, во главе с Хайнцем Паннвицем, были доставлены на Лубянку.
На допросах 12 июля 1945 г. и затем — 13 июля 1956 г., при пересмотре его дела, А.М. Гуревич заявил, что перед явкой к советскому командованию в июне 1945 г. Хайнц Паннвиц якобы уничтожил протоколы его допросов в гестапо за 1942 год, где он, Гуревич, изъявил свое согласие на сотрудничество с врагом, дал показания о причинах своего перехода к немцам, а также показания о своей поездке в Швейцарию (подчеркнуто нами. — В. Т.).
Понятно, что бывший агент Кент не хотел, чтобы эти документы увидели в Москве.
Но, как оказалось, в действительности указанные протоколы не были уничтожены начальником зондеркоманды и были им доставлены в Москву. Хайнц Паннвиц сохранил эти документы «на всякий случай» и на допросах в Москве дал показания, изобличающие «его ценного агента». Недаром говорится, что своя рубашка ближе к телу.
Почти полтора года продолжалось следствие.
18 января 1947 г. постановлением Особого совещания при МГБ СССР на основании ст. 58-1 «б» УК РСФСР Анатолий Маркович Гуревич был приговорен к исправительно-трудовым работам в лагере сроком на 20 лет. Отбыв почти 12 лет заключения, освобожден по амнистии: условно-досрочно в июне 1960 г. Свой срок отбыли и вернулись в Германию Хайнц Паннвиц и его бывшие помощники по зондеркоманде Стлука и Кемпа.
А.М. Гуревич неоднократно обращался в самые различные инстанции с прошениями о пересмотре своего дела, но безрезультатно. Причин для реабилитации не было и, казалось, не должно быть.
В нашей огромной стране, созданной трудом, потом и кровью миллионов людей, началась перестройка... Рушился Советский Союз... Рвались многолетние экономические связи регионов и центра. Общечеловеческие ценности — мораль и нравственность вытеснялись рыночными понятиями. Великая Отечественная война ушла в прошлое, стала Историей, которую не обязательно знать, но можно переврать.
И как часто бывает в такие исторические переломы, нашлись «добрые люди», которых не смутили «подвиги», свершенные Кентом в гестаповской зондеркоманде.
20 июня 1991 г. А.И. Гуревича вызвали в Главную военную прокуратуру СССР и сообщили:
«На основании проделанной нами работы и в соответствии с Указом Президента СССР «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20—50-х годов» от 13 августа вы считаетесь полностью реабилитированным...»
Уголовник реабилитирован как жертва политических репрессий...
Реабилитирован без учета мнения ГРУ.
Двойной агент стал невинным героем.
Иуда — вернулся.
Гуманизм нашего времени не знает никаких границ.
В течение прошедшего десятилетия в российской прессе и на телевидении появилось несколько публикаций и сюжетов, где бывший «узник гестапо и НКВД» был объявлен разведчиком-героем, имя которого должно стоять в одном ряду с Рихардом Зорге и Николаем Кузнецовым. Фактический автор этих мифов и легенд А.М. Гуревич не нашел ни одного доброго слова в адрес своих товарищей по разведке: одни, как считает он, предали его, другие — приписали себе его подвиги. Пользуясь тем, что их давно нет в живых, он возводил напраслину и клеветал на них. Геройскими такие поступки не назовешь, но что это непорядочно и подло — несомненный факт для каждого честного человека.
А.М. Гуревич никогда не был героем, как бы ни хотелось ему выглядеть таким. Большая игра, в которой он сыграл роль двойного агента, принесла ему лишь один результат: он выиграл свою жизнь, в этом его подвиг и состоялся.
Легенды и мифы не могут жить вечно.
У лжи короткие ноги. Правда всегда будет сильнее лжи.
ОТЧЕТ ГЕРМАНА
«3 марта 1945 г.
Начальнику управления
СМЕРШ НКО СССР Комиссару
госбезопасности 2-го ранга
тов. Абакумову
Направляю для вашего ознакомления нижепоименованные материалы на бывшего агента Венцеля И. (псевдоним Герман), арестованного 6 июня 1942 г.
{13} органами гестапо и бежавшего из тюрьмы 18 ноября 1942 г.
1) Справка-характеристика — на 3 листах;
2) Доклад Германа — на 58 стр.;
3) Список всех участвовавших при допросах гестаповцев — на 5 листах. Приложение: упомянутое только адресату.
Начальник Главного разведывательного управления Красной Армии генерал-лейтенант Ильичев».
Этот документ был обнаружен мною в архивном деле немецкого антифашиста Иоганна Венцеля, хранящемся в архиве Главного разведывательного управления Генштаба. На стандартной картонной папке было написано: «Хранить вечно. Архивный № 12619. Дело 5. Начато 8.03.1938 г. Окончено 12.10.1946 г.».
Я познакомился с делом Германа в феврале 1990 г., когда готовил книгу Леопольда Треппера «Большая игра» к изданию на русском языке. В течение нескольких дней, что я работал в архиве, мне удалось почти полностью переписать все документы, хранящиеся в архивной папке, и, конечно, весь отчет Венцеля руководству Разведупра о своей деятельности, который он начал в Париже, а закончил в Москве в начале 1945 г.
