3. Отто арестован в нояб. 42. Также его помощники в дек. 42. Паола и радист Леон арест, в янв. 43. Арестованы радисты в Брюсселе и Париже. Н. из Бр. арестован в Марселе.
4. Выдан адрес в Праге.
5. Парашютист Оглиборн арестован в сент. 42 в Малинэ.
6. Предан мужчиной, единственным имевшим связь и адрес, полученные от вас. Я с другом был арестован в дек. По этому адресу найден материал. Друг приговорен к смерти. Жена: 10 лет. Мой швейцарский друг в П. арестован в апреле. Бланше в мае. Четыре знакомых сотрудника также арестованы. Из аппарата все связи, вкл. с франц. минист. и генштабом, безопасностью, известны только ГА.
7. Здесь Анни со мной, предупредите Сисси. Обезглавлен или расстрелян. Победа наша. Ваш Г.»
Крохотная записочка, размером со спичечный коробок, слова сообщения написаны твердым, аккуратным почерком на немецком языке. Продумана каждая фраза, каждое слово. Их написал человек, приговоренный нацистами к смерти.
Эту записку — письмо Гарри — Анри Робинсона много лет спустя после окончания войны мне показал в Софии болгарин Петро Божков. Он числился студентом Берлинского университета, когда гитлеровцы напали на Советский Союз. За антифашистскую пропаганду и контакты с советскими военнопленными был арестован гестаповцами и оказался в тюрьме на Принц-Альбрехтштрассе в Берлине. Там он во время одной из прогулок в тюремном дворе познакомился со своим товарищем по судьбе, назвавшим себя Гарри. В сентябре 1943 г., узнав, что Божкова высылают на родину, в Болгарию, он передал ему записку и попросил передать ее в Москву. Тот выполнил просьбу французского друга — вернувшись в Софию, побывал в советском посольстве и передал одному из сотрудников письмо Гарри. Война окончилась. Божков жил и работал в Софии, когда его однажды пригласили в посольство СССР. Там болгарскому антифашисту вручили орден Красной Звезды — за особые заслуги, как сказал посол. Так Божков понял, что послание Гарри попало к нужному адресату — в руки Директора — начальника советской военной разведки.
С тех пор прошли десятилетия.
Давно настала пора рассказать об этом выдающемся разведчике и интернационалисте. Анри Робинсон — родился 8 мая 1897 г. в Брюсселе, в Бельгии, в семье эмигрантов-евреев, бежавших от антисемитских погромов в царской России. Совсем юным он определил свою будущую судьбу революционера и антифашиста. В годы Первой мировой войны стал солдатом французской армии, на фронте подвергся немецкой газовой атаке, после чего попал в военный госпиталь. Он быстро нашел свое место в борьбе за лучшую жизнь и принял активное участие в деятельности Коммунистического Интернационала.
Здесь перечислю лишь некоторые вехи его жизненного пути. В 1919 году Анри Робинсон — соучредитель Коммунистического Союза Молодежи (КИМа), созданного в Берлине. Там он познакомился с Кларой Шаббель, которая стала его женой.
В 1922 году Анри Робинсон представляет организацию французской молодежи в Коминтерне. Родился сын — Лео Шаббель. В 1923 году Анри Робинсон руководит военно-политическим рабочим аппаратом в Рейнской области, год спустя — технический руководитель аппарата «М» для Центральной и Восточной Европы. В 1929 году — принимает активное участие в работе советской военной разведки, затем несколько лет спустя работает сотрудником советского военного атташе в Париже.
Его связи простирались в Германию, Швейцарию и Великобританию. Практически он был информирован о всех обстоятельствах и событиях французской общественной жизни и политики, обладая многочисленными связями и знакомствами в правительственных и военных кругах, знал очень много.
Опытный коминтерновец стал хорошим разведчиком. И несмотря на разногласия с Центром, которые возникли у него после сталинских погромов в СССР, Анри Робинсон до конца остался верным и стойким солдатом тайного фронта.
В архиве Разведупра сохранились многие донесения Гарри, которые приводит А.И. Галаган:
5 апреля 1941 г. «По железным дорогам Франции на Восток отправляется большое количество санитарных машин».
17 апреля 1941 г. «70-тонные танки заводов Рено перебрасываются в Катовице (Польша). С 21 по 23 апреля на восток отправлено 800 легких танков». 7 мая 1941 г. «В Польшу отправлено 350 французских 12-тонных танков с завода Гочкис».
10 июня, за считаные дни до нападения на СССР, он сообщает:
«Не позднее, чем через два месяца, немцы займут часть территории СССР (источник — беседа французского полковника с одним из высших чинов немецкой армии)».
Еще в 1940 г. Робинсон и его сеть были ориентированы Центром на работу против фашистской Германии. Созданная им организация добывала ценную информацию по авиационной технике и электронному оборудованию оккупированных стран. По заключению экспертов, эти материалы отвечали потребностям оборонной промышленности и экономили миллионы инвалютных рублей. Перед группой Гарри была поставлена задача выяснить, как Германия использует людской и экономический потенциал Франции в войне, заняться вербовкой надежных лиц среди французских патриотов. Группа была хорошо подготовлена к работе в условиях военного времени, тщательно замаскирована, имела в своем распоряжении две рации.
8 сентября 1941 г. нелегальный резидент Разведупра во Франции Леопольд Треппер получил распоряжение Центра установить связь с Робинсоном. Вскоре они увиделись. Много лет спустя в своей книге «Большая игра» Треппер так вспоминает о той встрече: «После чисток в советской разведке, — объясняет мне Гарри, — я прекратил отношения с ними. В 1938 году я был в Москве и видел, как ликвидировали лучших. Согласиться с этим я не могу. Теперь я поддерживаю отношения с представителями генерала де Голля и знаю, что Центр запрещает такие контакты.
— Послушай, Гарри, — ответил ему, — и я не одобряю то, что происходит в Москве. И меня привела в отчаяние ликвидация Берзина и его друзей, но сейчас не время цепляться за прошлое, идет война. Оставим прошедшее в стороне и давай бороться вместе. Всю свою жизнь ты был коммунистом и не должен перестать быть им лишь потому, что ты не согласен с Центром...
К моей радости, эти доводы подействовали на него. И вот он делает мне следующее предложение:
— Есть у меня радиопередатчик и радист, но я не могу себе позволить ставить его под удар. Давай договоримся о регулярных встречах. Каждый раз я передаю тебе добытые мною сведения, причем сам их зашифровываю. Ты же возьми на себя передачу их в Центр.
Москва приняла это предложение. Информации Робинсона поступали ко мне регулярно. Помогал ему деньгами, ибо он с трудом сводил концы с концами. Однако в состав Красного оркестра он так никогда и не вошел».
Почти в те же самые дни 1943 года, когда послание Леопольда Треппера, написанное им в тюремной камере гитлеровской охранки на улице Соссэ, в Париже, уже шагало тайными тропами войны в Москву, в Центр, другой боец Красного оркестра — Анри Робинсон составлял свой отчет, свое последнее письмо тому же адресату, в берлинской тюрьме Плётцензее.
