«Значение организации Шульце-Бойзена — Харнака состоит и в том, что всех ее борцов объединяла еще одна общая идея, которая была главной целью их борьбы: Германия должна жить в постоянном мире и дружбе с Советским Союзом и тесно сотрудничать с ним во всех областях. О первых же замыслах Гитлера относительно нападения на СССР руководители организации немедленно информировали представителей Советского Союза. В последующем все, что становилось известным о подготовлении нацистской Германии к нападению на СССР руководители организации сообщали в Москву. Все это было большим вкладом в великое дело последующего разгрома нацизма. Я напомню слова т. Брежнева, сказанные им в Берлине 6 октября этого года в связи с двадцатилетием ГДР, которые полностью относятся к участникам группы Шульце-Бойзена — Харнака».
«Лучшие сыны немецкого народа коммунисты-антифашисты пронесли через всю мировую войну, через террор и преследования, через пытки фашистских тюрем и концлагерей веру в пролетарский интернационализм, любовь к Советскому Союзу, родине социализма. В этом они видели высший патриотический долг, высшее проявление любви к собственному народу».
«По некоторым соображениям не все имена награжденных советскими орденами участников организации Сопротивления Шульце-Бойзена — Харнака преданы гласности. Разрешите огласить Указ президиума Верховного совета о награждении орденами СССР участников антифашистского подполья в Германии. Ордена я имею честь вручить приглашенным сюда их близким».
БЕСЕДА С ГРЕТОЙ КУКХОФ, Берлин, 12.02.1970 г.
Либертас росла и воспитывалась в аристократической семье. Детство провела в родовом поместье в Либенберге. Ее родители разошлись. Мать — урожденная Ойленбург. Отец Хайе. Пацифист.
Либертас состояла в союзе девушек — в нацистской молодежной организации, добровольно проходила трудовую повинность. Она была впечатлительная девушка, тонкая, элегантная. Она могла проникать в такие места, куда никто из нас пройти не мог. К примеру, в Люфтминистериум
{95}.
Харнака Кукхоф знал давно — еще с Америки.
Либертас поддерживала контакты между Харро и Харнаком. Либертас работала в отделе кино министерства. Кукхоф что-то писал для кино, и потому установились определенные контакты. Кинофирма «Тобис», в которой работала Либертас. Вероятно, это было в 38-39-м гг.
Однажды Либертас пришла к Кукхофу и просила — нельзя ли ее меньше загружать подпольной работой. Она высказала опасение, что если в какой-то момент произойдет арест, она не сможет быть на высоте положения, и вдруг не выдержит гестаповских допросов. И все же все трое — Харро, Арвид и Кукхоф решили пойти на этот риск. Она продолжала работать с большим напряжением.
Когда из Бельгии прибыл связной (Кент), Либертас связала его с Харнаком. Но Грета
{96} не помнит, что Кент был у ее мужа, и Либертас как будто не познакомила Кента с Кукхофом. Точно она это не помнит.
После ареста Либертас сказала ряд вещей, которые ей говорить не следовало бы. В частности, она дала показания против Греты Кукхоф. Это вообще можно было не говорить. Грета потребовала провести очную ставку, вообще отрицала, что это было. Сказала, что Либертас просто рисуется. Грете поверили.
Больше навредила история с подсадкой провокаторши в тюремную камеру к Либертас. Либертас искала, с кем бы поделиться своими мыслями. Это была рыжая немка.
До 45-го г. она еще сердилась на Либертас, но потом Грета поняла — она принесла куда больше пользы организации, чем причинила вреда после ареста. Она была чувствительной и не особенно сильной личностью. Мы заведомо знали возможный финал и шли на это ради того, что она приносила большую пользу нашему делу. Ее достоинства, несомненно, перевешивали ее слабости.
Она много сделала после ареста Харро, стремясь дать сигнал опасности друзьям по подполью. Ей нужно было срочно исчезнуть, скрыться подальше, но этого не получилось.
В нашем процессе Адам Кукхоф был основным обвиняемым. Там был Гримме
{97}, его жена, студентка Ева Мария Бух, два рабочих Ганс Ферляй и Шрейдер
{98}.
Либертас надеялась остаться в живых, но она тоже была приговорена к смерти. Под конец она держалась спокойно, писала хорошие стихи.
* * *
Дополнительный абзац из выступления Абрасимова при вручении наград:
«В результате разгрома нацистского режима в части Германии возникла Германская Демократическая Республика, первое в мире государство трудящихся немцев. Однако в Западной Германии нашли прибежище бывшие нацистские военные преступники, которые оказывают свое влияние на развитие федеративной республики Германии. Новый национализм в Западной Германии вновь может привести человечество к еще большей трагедии. Именно поэтому руководители братских социалистических стран, входящих в Варшавский договор, на встрече, состоявшейся в начале этого месяца, в Москве, выразили единодушное мнение о том, что «нельзя упускать из виду не прекращающиеся в ФРГ опасные проявления реваншизма и активизацию неонацистских сил, по отношению к которым нельзя не сохранять постоянной трезвой бдительности».
БЕСЕДА С ИНОЙ АНДЕР 12.02.1970 г., Ленитцштрассе, 1.
Мне было лет семнадцать, когда я вступила в нелегальный Союз коммунистической молодежи Германии. Через некоторое время я включилась в нелегальную работу. Это было в 35-м г. В политическом отношении я была уж не таким новичком. Отец был участником революции 18-го г. и был членом «Спартака»
{99}. Позже родители разошлись, и я жила с матерью. Она была портнихой. Я училась у нее. Участвовала в спортивной организации. Друг моего детства до сих пор работает журналистом в «Вельт бюне». Это Лео Ментер. Первый мой муж был Лаутеншлегер Ханс. Через него установила связь с нелегальными работниками. Их называли шарфенбергцами. Это был Ганс Коппи, Шель, Грета Егер, многие другие. Я работала курьером нелегальной организации. Принимала участие в объединении молодежи, полиграфической молодежи.
Ганс Коппи был моим связным. С ним я познакомилась в конце 35-го г., уже после его ареста. Мы составляли тексты нелегальных листовок, распространяли их. Я получала материалы и передавала их по назначению.
Первые полгода работала под кличкой Петер. Потом меня сделали Лотой. Летом мы занимались водным спортом, а зимой занимались в буржуазной спортивной организации, чтобы установить нужные контакты.
С 38-го г. стала работать манекенщицей сначала в еврейской фирме, затем удалось попасть в один из высших модных салонов, где бывала Ева Браун. Там собирались сливки высшего общества.
