С каждым словом голос его креп и становился все более властным. Однако Лукрецию это не смутило. Презрительно приподняв брови, она холодно поинтересовалась:
– Не перепадет? О чем это вы?
Абрабанель погрозил ей пальцем.
– Я знаю женщин! Знаю, что им нужно! Вы только и высматриваете, где можно поживиться. Где поймать безутешного вдовца с приличным капиталом. Чтобы потом обольстить его и ощипать как гуся! Не на такого напали, сударыня! Я человек благочестивый...
Не удержавшись, Лукреция звонко рассмеялась. Банкир запнулся и посмотрел на нее с изумлением.
– С чего это вы так веселитесь, позвольте узнать?
Ему наконец удалось собрать бумаги и ловко свернуть их в трубку. Но и в таком положении он старался держать их так, чтобы женщина не могла их рассмотреть.
– О вашем целомудрии, господин Абрабанель, ходят легенды. Мне бы, пожалуй, никогда не пришло в голову вас соблазнять. У меня и в мыслях не было брать вас в мужья. Тем более что моя скорбь по первому супругу еще так свежа...
Последние слова, произнесенные с насмешкой, опять было насторожили Абрабанеля, но он все же заметно успокоился.
– Ну, и слава Всевышнему! – ворчливо сказал он. – Если на уме у вас другие глупости, это уже легче. Но все равно я вам не доверяю. Говорю это прямо, как на исповеди. По моему разумению, вы, сударыня, не та, за кого себя выдаете. Меня не проведешь. Вы нисколько не похожи на честную вдову голландского подданного.
– А, да что вы заладили – честный да благочестивый!.. – махнула рукой Лукреция, вдруг сделавшись вульгарной, как базарная торговка. – Какой же вы порядочный, когда на верную гибель целый корабль отправили, с людьми, с капитаном и даже с помощником, который вам безгранично доверял и в которого влюблена ваша собственная дочь!
– Моя дочь молода и глупа! А от вашей любви одни неприятности. Послушание и бережливость – вот все, что требуется от хорошей жены. Любовь – это все выдумки вертопрахов и дураков, что топчут паркет в Версале... А с чего вы взяли вот это... про корабль?
Сказано это было как бы между прочим, даже чуть-чуть застенчиво и сопровождалось быстрым взглядом исподлобья.
– Должна вас немного разочаровать, милейший господин Абрабанель! – с улыбкой сказала она. – Послушание и бережливость не входят в число моих достоинств. Досадно, конечно, ведь вы их так цените! Но зато у меня есть ум. И если вы дадите себе труд оценить его...
– Все вздор, вздор! – торопливо сказал банкир и, отвернувшись, побросал бумаги в ящик стола, который тщательно запер на ключ. – У женщин весь ум в известном месте, и это – святая правда! Врываетесь к мужчине в спальню, дурите ему голову глупыми баснями... Все, что вы сказали про корабль, – все вздор! Пираты...
– Кстати, о пиратах я тоже слышала, – грубо перебила его Лукреция, усаживаясь в стоящее поблизости кресло с той особой наглостью, которая столь презираема при дворе и столь незаменима в доме свиданий. – Вы-то, хитрец, рассчитывали, что Черный Пастор, обнаружив пустые трюмы, по своему обыкновению впадет в бешенство и утопит всю команду. А вышло по-другому! Команда «Головы Медузы» живехонька. Сколько там – человек шестьдесят? Шестьдесят свидетелей, чьи показания могут привести вас на английскую виселицу, – это серьезно! Да и в Амстердаме вам этого не простят. Что там у вас полагается за предательство интересов общины? Херем?
Абрабанель поднял голову и посмотрел на Лукрецию долгим пронзительным взглядом. На мгновение идиотская маска суетливого торговца упала с него, и она увидела как будто выступивший из толщи веков лик самого народа израильского, в глазах которого томилась тысячелетняя усталая ненависть.
– Ты – гоя, – выдохнул он одними губами. – А я обязан удалять тернии из своего виноградника... – едва произнес он это, как лицо его снова сделалось обыкновенным, а сам он сорвал с головы колпак и швырнул его под кровать.
Лукреция, пораженная этой страшной силой, излившейся из глаз банкира, невольно отшатнулась от него, но, впрочем, с той же быстротой снова пришла в себя.
– Если бы мы были сейчас дома, я знал бы, что делать! – уже вопил банкир. – Но и здесь есть закон и люди, облеченные властью. Я сразу понял, что вы появились здесь неспроста. Но Абрабанель вам не ребенок! Так и передайте это тем, кто вас послал! В Сити Гю знают мою репутацию! И показания предателей, которые вошли в сговор с пиратами, будут объявлены ничтожными!
– Предатель, вошедший в сговор с пиратами, – это вы, – заметила Лукреция. – И чувствуете вы себя уверенно до тех пор, пока думаете, что Галифакс защитит вас. Но маркиз Галифакс любит власть, а не евреев, и ему начхать на вас, особенно если тори узнают, кому теперь присягают наместники в английских колониях. А ведь и в Лондоне найдется человек, который попытается сложить в одно целое все картинки этой шарады. А что касается Барбадоса, то этот человек уже нашелся. Я недолго билась над ней и решила посмеяться вначале вместе с вами, прежде чем смеяться начнут без нас.
– Да вы просто казнь египетская! Чего вы хотите?
– Я хочу с вами дружить.
– На кой черт мне ваша дружба, сударыня! – воскликнул банкир и утер лицо рукавом. – Я спрашиваю прямо, что вам нужно?
– То же самое, что и вам, – спокойно ответила Лукреция. – Ведь вы ищете сокровища Уолтера Рэли?
Маленький и круглый Абрабанель подпрыгнул, точно мячик из застывшего сока гевеи, и что есть силы замахал руками. От бриллиантов на его руках во все стороны брызнули радужные лучи.
– Тише! Замолчите вы, наконец! – свистящим шепотом запричитал банкир. – Вы разве в своем уме? Что вы так кричите?
Он подбежал к высокой резной двери и быстро выглянул в коридор. Убедившись, что их никто не подслушивает, он тут же захлопнул ее и запер на ключ.
– А теперь выкладывайте, что вам известно! Иначе я позову губернатора, и вы будете арестована как французская шпионка!
– Вы правильно заметили – на Барбадосе чудовищно жарко! – заметила Лукреция и обмахнулась веером, который до этого момента спокойно лежал у нее на коленях. – От этой духоты вы совсем потеряли голову. Давайте поговорим, как деловые люди. Я знаю вашу тайну, а вы мою нет. Я знаю, что вы отправили в море нагруженный мусором корабль, предварительно сообщив о нем пиратам, как о судне, набитом ценностями. Переговоры с пиратами вел на Тортуте ваш помощник Хансен. Поскольку вы продолжаете здесь сидеть, да еще и обрели приют у губернатора, можно предположить, что Джексон с вами в сговоре. Скорее всего, таким образом вы покрываете какие-то его грешки. И в Виндзоре, и в Сити с большим интересом узнают об этих милых штучках, как вы полагаете? Но я не собираюсь вас шантажировать, Абрабанель, я предлагаю вам сотрудничество.
– Сокровища Рэли – это миф! – хмуро проворчал Абрабанель.
– Я тоже так думала, – кивнула Лукреция. – Но теперь мое мнение изменилось.
– Вздор! Мне нет дела ни до каких сокровищ!
