Книга Королева викингов, страница 112. Автор книги Пол Андерсон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Королева викингов»

Cтраница 112

— Ходят слухи, — сказал Харальд. Гуннхильд знала, что он не хотел знать ничего более этого. — Корабли почти круглый год проходят через Саунд, Датские проливы, Каттегат. А наша мать умеет складывать воедино различные лоскуты и обломки.

— И это все, королева? — полушепотом спросил Рагнфрёд. — Разве можно за зиму узнать много нового?

— Харальд только что сказал, что я кое-что умею, — ответила Гуннхильд. Она обратила внимание, что Эрлинг и Гудрёд перекрестились. Впрочем, они, как и все остальные, не отрывали от нее взглядов.

— Вы узнаете все в подробностях, когда морская торговля возобновится, и тогда поймете, что я права, — жестко сказала она. — Тем не менее мы уже сейчас должны начать готовиться. — Теперь она столь же сознательно сказала «мы». — Дело в том, что в последний солнцеворот бонды северных областей под угрозой смерти заставили Хокона Воспитанника Ательстана принять участие в их обрядах. Они сожгли три из его церквей и убили священников.

Харальд сидел молча. Гуннхильд слышала лишь затаенное дыхание сыновей.

— Он вне себя от гнева. — По ее губам промелькнула быстрая улыбка. — А как бы вам это понравилось? Он ушел на юг, где народ не проявляет такой непокорности. Но после сева он намерен вернуться туда со всей своей дружиной и ополчением и сполна расплатиться за оскорбление.

Она умолкла, чтобы дать возможность Харальду завладеть разговором.

— Когда же будет лучше всего ударить? Если Хокон уйдет на войну с северянами, то, значит, он оголит юг от войска. Мы совершали набеги на Норвегию в разных местах, тут и там, на двух-трех кораблях — те, кто не ходил в Вендланд или еще куда-нибудь в дальние места. А теперь нам нужно будет выступить всем вместе, со всеми кораблями, которые у нас есть, со всеми своими людьми и всей помощью, какую сможет предоставить нам Синезубый. — Гуннхильд подумала о своих братьях Ольве и Эйвинде. Конечно, они тоже отправятся на эту войну. — Мы свергнем Трюггви, захватим Викин. А затем вернем себе все королевство!

Хотя разговор происходил не в зале, полном воинов, да и выпили они совсем немного, братья дружно вскочили с мест и проорали боевой клич.

Гуннхильд откинулась на спинку кресла, так, чтобы ее лицо укрылось в тени. Пусть ее сыновья занимаются этим делом. Вскоре они поверят, что сама мысль о походе пришла в голову кому-то из них.

XIV

Ближе к весне отряд воинов нашел короля Хокона в Южном Моерре. Он оставался там после отъезда из Траандхейма, дабы удержать злокозненных язычников от покушений на церкви, расположенные дальше к югу. Люди пришли от Торстейна, из Викина. Узнав о том, что они доставили дань из Вармленда, король оказал им приличествующий прием.

Рассказ их оказался продолжительным. Эгилю и его спутникам пришлось совершить тяжелое путешествие по лесам и горам. По пути на них напали люди некоего Хёвдинга, которому Эгиль нанес смертельную обиду — потому что вовремя заметил, что этот человек пытался отравить его, — но Эгиль убил двоих, а остальные разбежались. Когда же они все же попали к Арнвиду, ярл сказал им, что он уже заплатил то, что задолжал, и знать не знает, что случилось с отправленной данью. Однако Эгиль нес с собой королевские знаки. После непродолжительного пребывания там ему выдали прекрасные меха и серебро, чтобы он доставил их королю. Эгиль был недоволен, говорил, что ярл посылает гораздо меньше, чем следует, и не добавляет никакой виры за погибших людей из прежних посольств. Ярл ответил, что не имеет к их смерти никакого отношения.

Однако на возвратном пути Эгиль со своими людьми дважды попадали в засады. Эгиль взял на себя командование отрядом. Мертвецов нападавших бросили без погребения в диком лесу. Сам же Эгиль и его спутники отделались всего лишь несколькими ранами, ни одна из которых не затруднила им дальнейший путь.

Все это удалось ему благодаря не только его собственной силе, но и прежде всего потому, что он получал предупреждения от земледельцев тех мест, которым оказывал различную помощь. Дочь одного из тамошних жителей уже давно лежала больная. Эгиль внимательно обдумал признаки болезни, осмотрел кровать девушки и нашел в ней кусок китовой кости с вырезанными рунами. Он прочитал их, тщательно соскоблил, сжег стружки и всю кость в костре, вырезал новые руны и положил палку под больную. Наутро она поправилась. Вскоре выяснилось, что первые руны изготовил потерявший надежду на ответное чувство влюбленный паренек, да только ему не хватило знания и умения.

Брайтнот, священник короля Хокона, нахмурился.

— Языческое колдовство, — сказал он.

— И все же Эгиль использовал его во благо, — пробормотал Хокон. — Какое в нем странное сочетание добра и зла…

— Все люди таковы, сын мой.

Казалось ясным, что за всеми темными делами, творившимися на юго-востоке, стоял ярл Арнвид. И Эгиль был прав: та дань, которую он доставил к Торстейну, была очень мала. Хокон поклялся, что при первой же возможности разберется с делами в Вармланде.

Ну, а Торстейн и Эгиль сделали все наилучшим образом. Король послал гонцов обратно, велев им передать, что Торстейн может оставаться в Норвегии и что король в мире с ним. Относительно Эгиля Хокон не сказал ни слова ни за, ни против. В конце концов исландец объявил, что отправится домой, как только начнется сезон мореплавания.

Так он и поступил: дождался хорошей погоды и отплыл из Норвегии на тяжело загруженном кнарре. Он поселился в Борге, считался богатым и могущественным и, похоже, не имел никакого желания снова отправиться за моря.

Хокон имел больше причин даровать прощение оставшимся в Норвегии родственникам Аринбьёрна, чем Торстейну, собиравшему для него дань. Он не мог позволить себе завести новых противников или даже недовольных вождей на юге, ибо хотел набрать в тех местах ополчение, чтобы огнем и мечом покарать трондов.

Он теперь редко улыбался, если же делал это, то лишь изгибал угол всегда напряженного рта. Говорил мало, делая только отдельные резкие замечания. Вокруг него больше не было никакого веселья. Он исполнял то, что было положено по его королевскому сану, но никогда ни у кого не спрашивал советов. Если его скальды Гутхорм Синдри, или Эйвинд Финнсон, или кто-либо еще сочинял в его честь поэму, он вознаграждал его, как того требовали приличия, но делал это таким образом, что у всех возникали сомнения: слушал ли он вообще то, что ему пропели. Сам Брайтнот ощущал холод отстраненности.

Однако король так и не смог ответить отказом, когда в конце концов этот священник, бывший его побратимом с детских лет, все же обратился к нему с просьбой поговорить наедине. Они направились в часовню, недавно выстроенную по приказу Хокона. Христос, распятый на своем кресте над алтарем, оглядывал сверху скромно убранное маленькое полутемное помещение. За стенами бушевал ветер, то и дело проливались короткие дожди.

— Это касается тебя, Хокон, — почти молящим тоном начал Брайтнот. — Ты очень редко слушаешь мессу.

Король отвел глаза; не столько из-за стыда, сколько из-за того, что знал: его взгляд будет слишком уж холоден и суров.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация